"Шарашка" попаданцев. Опередить Гитлера! - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ходов cтр.№ 15

— А термоядерные бомбы?

— Это на свежую голову. Поскольку по ним с информацией еще хуже, вся она сомнительная, и вообще… Давайте о чем-то попроще сегодня поговорим.

— Я не против. Только один вопрос. А какова достоверность информации по урановым и плутониевым бомбам?

Николай Иванович демонстративно пожал плечами.

— Трудно сказать — по моей оценке, процентов семьдесят. Кроме того, многих тонких моментов я могу просто не знать. А они, эти моменты, наверняка всплывут в процессе работы. Но на то нашим ученым головы даны, чтобы в тонкостях разобраться. Вот пусть и работают! А уж я, чем смогу…

К разговору с инженером Сергей вернулся только часа через два. Пока медицина занималась его собеседником, он успел пообедать, перепечатать материалы и поразмыслить о продолжении разговора.

Инженер после перерыва выглядел достаточно бодро, поэтому Сергей не стал тянуть и сразу дал ему стенограмму на прочтение. После исправления пары ошибок в номерах изотопов и поставленной подписи Сергей убрал листы в папку.

— А теперь, Николай Иванович, хотелось бы поговорить об авиации. Мы уже немного начали, но больше об организации и тактическом применении, а хотелось бы больше узнать о технической стороне дела. Какие самолеты себя хорошо зарекомендовали в реальных боях, какие оказались не на высоте, какие перспективы развития авиации на ближайшее будущее? Начнем, пожалуй, с истребителей.

— Так и знал, — хмыкнул инженер, — все бы вам истребители.

— А что не так? — с недоумением поинтересовался Сергей. — Если вам не нравятся истребители, то можно начать с тяжелых бомбардировщиков.

— Нет, дело не в том, что не нравятся. Просто сам ваш вопрос выдает… скажем так, некоторый перекос сознания наших военных. Главное в авиации не истребители, а бомбардировщики и штурмовики. Вот со штурмовиков я и хотел бы начать.

— Давайте начнем со штурмовиков, — не стал спорить Сергей. — Это не менее интересно.

— Так вот, пожалуй, самым массовым самолетом этой войны был штурмовик Ил-2, конструкции Ильюшина. Машина оказалась крайне полезной и доставила противнику массу неприятностей. Но проблема в том, что ее поставили в серию в одноместном варианте, то есть без воздушного стрелка. Это решение было ошибочным, и его требуется срочно исправить. Штурмовикам, особенно на начальном периоде войны, часто приходилось выполнять задания без прикрытия истребителей. Без стрелка самолет слишком уязвим. Вторая ошибка — у данного штурмовика нет подходящего оружия для борьбы с вражеской бронетехникой. Пушки для этой цели оказались не слишком эффективными. С бомбометанием тоже проблемы, пикирует этот самолет плохо, а с горизонтального полета в танк трудно попасть. Для Ил-2 срочно нужны ПТАБ — противотанковые авиабомбы. Это небольшие бомбы весом примерно полтора килограмма, с взрывателем мгновенного ударного действия и кумулятивной боевой частью. Вы знакомы с кумулятивным эффектом?

Сергей попытался припомнить, слышал ли он о таком, но безуспешно.

— Нет, не слышал.

— Ладно, дайте мне карандаш и держите блокнот, чтобы я мог нарисовать схему…

Вот тут в заряде делается конусообразная выемка. В воронку вложен тонкий металлический конус. Ударная волна, условно говоря, фокусируется в струю, которая прожигает броню и выбивает внутрь ее осколки. Специалисты должны знать, это не сегодня придумано. Боеприпасы на таком принципе вообще очень эффективны против бронетехники, но об этом мы потом поговорим. А пока вернемся к штурмовику. Штурмовик способен нести пару сотен таких мелких бомб, лучше в специальных кассетах. Заходит он, например, вдоль вражеской танковой колонны на марше и с горизонтального полета на малой высоте накрывает ее бомбовым ковром на достаточно большом протяжении.

— На «малой» — это какой? — перебил инженера Сергей.

— Точно не помню — от 50 до 100 метров. Тут важно, чтобы бомбы успели стабилизироваться в полете и попали в цель близко к нормали. Для кумулятивных зарядов это важно. И чтобы взрыватели успели встать на боевой взвод.

Так вот. Бомбы мелкие, падают густо-практически гарантированное попадание во все громоздкое, что попало под накрытие. Заряд невелик, но за счет кумулятивного эффекта легко пробивает тонкую верхнюю броню танков. Впрочем, пехоте и небронированной технике тоже не поздоровится. Крайне желательно, чтобы к началу войны такие бомбы уже имелись в достаточном количестве, а в штурмовых авиаполках были отработаны соответствующие атаки. Немецкие танки, а особенно их экипажи надо выбивать и выбивать. Теперь о бомбардировщиках…

— Подождите, — прервал его Сергей, — а что с другими штурмовиками? В прошлом году принят на вооружение штурмовик Сухого, а с ним как?

— Су-2? Да, был такой самолет. Применялся в начале войны. Но их немного выпустили.

— А в чем причина? Не припомните?

— Помнится, его приводили как пример того, что даже отличная работа конструктора не может компенсировать глупое техническое задание. То есть заказчики, исходя из сомнительной концепции применения, потребовали создания универсального самолета. Чтоб сразу и штурмовик, и легкий бомбардировщик, и разведчик, и чуть ли не с истребителями драться должен. Конструктор постарался и сделал вполне приличный по летным качествам и надежности самолет. Только бомбардировщиком он оказался весьма посредственным, штурмовиком тоже не лучше, да и с прочими функциями… В итоге не вписалась эта машина в наши ВВС, не нашлось ей достойной ниши применения. Выпустили несколько сотен, да и сняли с производства.

— Понятно, — сказал Сергей, все старательно записав. — Так что с бомбардировщиками?

— Нашим основным фронтовым бомбардировщиком этой войны был Пе-2 конструкции Петлякова. В варианте пикирующего бомбардировщика. Машина оказалась удачная, скоростная, бомбила точно. Самолет выпускался в больших количествах, дотянул до конца войны с небольшими модернизациями.

Нашим массовым бомбардировщиком среднего радиуса был Ил-4, модернизированный ДБ-3ф. Машина, как я понимаю, не без недостатков: не слишком живучая, тяжелая в управлении, но, видимо, ничего лучшего не нашлось. Ее же использовали в качестве дальнего бомбардировщика, наряду с небольшим количеством Ер-2. Но, по правде говоря, к концу войны наша дальняя авиация усохла до чисто номинальной величины. Все ресурсы уходили на авиацию фронтовую. Германию бомбили союзники — англичане и американцы. Такое вот разделение труда. Мы воюем, а они только бомбят вместо открытия второго фронта.

Ну и соответственно тяжелых бомбардировщиков союзники понастроили много, в конце войны в иных налетах более тысячи машин разом участие принимало.

— А что с пикировщиком Туполева? — Сергея этот вопрос особенно интересовал. В ЦКБ-29 над ним и работали.

— А с этим самолетом непонятки были почти всю войну. Машина, судя по отзывам, была отличная, даже лучше петляковской. Но ее то снимали с производства, то снова возобновляли выпуск. Меняли моторы, меняли конструкцию. То есть вроде и хотелось, но что-то все время мешало. Похоже на то, что выпускать в ходе тяжелой войны несколько типов самолетов для одних целей — это непозволительная роскошь. В смысле, лучшее враг хорошего. Дело утрясли только к концу войны, и Ту-2 начали выпускать взамен Пе-2, и после войны еще некоторое время выпускали, пока реактивные самолеты не появились.