Афанасий Никитин. Время сильных людей - читать онлайн книгу. Автор: Кирилл Кириллов cтр.№ 51

В его маленькой комнате столпилось человек десять. Стражники. По богатой одежде и хорошему вооружению было понятно, что не городские, а царские, на худой конец боярские. Вооружены они были длинными кинжалами с волнообразными лезвиями. В полубреду-полудреме Афанасий и принял их за мечи херувимов. А во главе их стоял здоровенный мужик в расшитом золотом кафтане и — виданное ли дело! — портах. К руке его был привешен медный щит. Ударяя в него рукоятью кинжала, он производил адский шум.

Увидев, что купец окончательно пришел в себя, он что-то сказал, проталкивая слова сквозь густую бородищу, под которой не видно было ни губ, ни шеи. Афанасий отрицательно покачал головой и развел руками: не понимаю, мол. Начальник караула жестом велел своим выйти за дверь. Стражники поспешили выполнить его команду. Начальник сгреб тверича за ворот и рывком поднял на подкашивающиеся ноги. Брезгливо пошевелил ноздрями, принюхиваясь к идущему от него духу, и выволок на двор.

Афанасий прикрыл глаза рукавом от слепящего солнца. Его прошиб холодный пот, колени подогнулись. Но стражники ухватили под локти, не дали упасть. Поволокли по двору. Боль в пальцах ног, цепляющихся за камешки, привела его в чувство. Он поднял голову и раскрыл глаза. Их тут же залило потоками теплой, гнилостной, судя по запаху, воды. В волосах зашевелились подцепленные из колодца червяки.

«Вот, значит, как? Пред тем как куда-то вести, обмыть решили, — подумал он. — И слава богу. Значит, на месте не убьют, а поведут к тому, к кому в приличном виде надо являться». Его снова вывернуло черной желчью. Новый поток воды окатил голову и плечи. Видать, черпали ближе к дну, вода была попрохладней и не такая гнилостная.

Купец заворочался в держащих его руках и наконец нащупал ногами твердую землю. Отер с лица влагу. Осмотрелся. Стражников было не полдюжины, а гораздо больше, десятка два. Они стояли во дворе, будто шахматные фигуры, и внимательно следили за движениями чужеземца. Иные держали в руках луки с наложенными на тетивы стрелами, иные сжимали эфесы огромных сабель. Иные достали из ножен мечи, гораздо большие, чем кинжалы тех, кто вломился к нему в опочивальню. Чувствовалось, что все эти воины готовы кинуться на Афанасия в любой момент.

Старик-муж все так же сидел на крыльце, задумчиво глядя вдаль. Будто не на его дворе было такое столпотворение воинское. Сама же хозяюшка стояла чуть поодаль. Руки в боки, подбородок гордо вздернут. На лице читается: ну что, выкусил, мол? И улыбка гаденькая на губах. Она, значит, стражникам про него рассказала, тварь. Обиделась на то, что не захотел. «Вот дурак-то, — озлился он на себя. — Надо было соглашаться — и жар плотский удовлетворил бы, и в такую переделку не вляпался». Ну да поздно о былом сожалеть, нужно думать, как головы не лишиться. Он искоса посмотрел на опасно поблескивающие у лица лезвия.

Афанасий хотел спросить начальника караула о своих вещах, но подумал, что тот фарси не разумеет. Посмотрел на хозяйку, улыбающуюся язвительно, и понял: та не станет переводить. Рассчитывает, что оставленное добро станет ей достойной платой за пренебрежение ее прелестями. А обвинение-то коварство женское любое придумать может. Хоть насилия попытку, хоть колдовство заезжему человеку приписать, хоть злоумышление против местного султана, или кто у них тут управителем? А суды по таким делам редко праведными бывают. Повелят снести голову с плеч, и вся недолга.

А конь… Конь?! В нынешних местах это ж богатство целое. Уж не из-за коня ли она все это затеяла? Поживиться решила? Афанасий открыл было рот, но получил увесистый тычок между лопаток. Челюсть захлопнулась сама, зубы клацнули, чуть не отхватив кончик языка.

Однако и хозяйка осталась на бобах. Повинуясь указу начальника, один из стражников вошел в отведенную Афанасию каморку и начал там рыться, громыхая и роняя что-то. Через некоторое время вышел, неся дорожную котомку. Она была значительно толще, чем когда Афанасий вошел с ней на двор. Ушлый стражник сгреб туда все, что мог найти, включая хозяйское. Другой стражник отвязал коня и, стараясь держаться подальше от копыт, начал выводить его со двора.

Хозяйка сделалась бледна лицом и кинулась к начальнику караула, стала говорить что-то, хватая его за рукав. Но тот только отмахнулся от женщины. Прикрикнул на нее. Оттолкнул. Она пошатнулась и, чтоб не упасть, схватилась за шест, поддерживающий соломенную крышу над крыльцом.

Подталкивая Афанасия в спину древками копий, стражники вывели его за ворота. Понурив голову, он побрел по улочке, стиснутой с обеих сторон высокими заборами. Солнце жгло нестерпимо.

Саженей через пятьдесят колонна свернула на другую улицу, чуть шире. Заборы сменились глухими глинобитными стенами двух- и трехэтажных домов. Стало прохладней.

Несколько раз им встречались боковые проулки. Растолкать бы стражников да кинуться туда, да сил-то после такого проноса вряд ли на бег хватит. А проулки узки да прямы, ничего не стоит стрелу в спину пустить. Как ты ни беги, стрела все равно быстрее. Знать бы, что гадюка-хозяйка наговорила стражникам, можно б подготовиться было. Придумать что-нибудь. А так только неизвестностью мучиться да гадать зазря.

Чередой улочек вышли они на базарную площадь, к коей пришел тот караван, с которым Афанасий прибыл в город. Там царила обычная суета. Торговцы зазывали неторопливо ходивших между рядами покупателей. Иные торговались, крича во всю глотку и размахивая руками. Подручные сновали с тюками и корзинами. Мальчишки затевали игры у них под ногами, дрались, тут же мирились. Огромные быки неторопливо пережевывали жвачку, упрятав головы в тень.

У Афанасия даже появилась шальная мысль: «А не крикнуть ли? Не позвать ли на выручку купеческое братство? Авось отобьют, спрячут». Но надежда тотчас и угасла. Братства меж купцами никогда не было, всякий норовил уберечь свой товар, частенько за счет гибели чужого. И на группу стражников, сурово ведущих одинокого пленника, никто старался не смотреть, от греха подальше. Будто и не было их.

Краем площади они дошли до другой улицы, шире всех прочих. Прямая как стрела, она поднималась по склону холма и упиралась в окованные медью врата в невысокой покатой стене. «Не иначе как обиталище шаха местного», — подумалось Афанасию. А что дальше думать, он не знал. Если во дворец ведут, пред очи правителя, то неплохо. Может, поговорить удастся, что-то объяснить. А если в темницу, что часто при хоромах княжеских бывает, тогда дело худо. Запереть могут в камере до скончания жизни.

Отряд дошел до ворот, но в них ломиться не стал, свернул налево. Вдоль стены. Сверху зазвучали какие-то шуточки, подбадривания на незнакомом языке. Стражники снизу отвечали им в том же духе.

Сверху на них упала какая-то тряпка, укутав голову одного воина. Это породило взрыв смеха и наверху, и внизу. Стражник, ставший мишенью шутки, стащил тряпку с головы и заорал что-то, багровея лицом и грозя обидчикам кулаком. Ему ответил новый взрыв хохота.

Афанасию же было совсем не весело. Стреляя глазами по сторонам, он искал возможности вырваться из окружавшего его кольца. И не находил. Бежать было решительно некуда.

Сопровождаемый сыплющимися сверху шутками, отряд остановился перед едва приметной нишей в стене. Без понуждения скрипнули медные створки, открылась дверца. Проклиная себя за нерешительность, рослый Афанасий пригнул голову, чтоб не удариться о притолоку, и оказался во внутреннем дворе. Он был саженей двадцать в длину, а в ширину и того меньше, вымощен камнями. В центре стоял дом белокаменный о трех этажах, с узкими стрельчатыми окнами. Справа лепились к нему мелкие постройки, не иначе, кухня и склад. Слева — небольшая мечеть с тонким минаретом и крытым проходом к ней. А за домом виднелся край одноэтажного строения с маленькими прямоугольными окошечками под самой крышей. Рядом с ним прохаживались два пузатых человека в снежно-белых штанах и такого же цвета фатах, повязанных вокруг лысых голов. У каждого на плече был короткий топорик. Евнухи. Следили они, казалось, не за домом, а друг за другом. Значит, там гарем местного правителя. «Да и что теперь с того?» — отчего-то с грустью подумал Афанасий — ему общение по женской части не светило.