Дети погибели - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Арбенин cтр.№ 76

Вот он, ангел с колоколом. Вот и крест. А где же могила Льва Саввича?

Елизавета Яковлевна остановилась, в недоумении оглядываясь по сторонам… И вдруг ахнула: она просто не узнала могилу! Временный деревянный крест (в министерстве, во время похорон, обещали в самом скором времени чугунный отлить) почти по перекладину ушёл в землю. Края могилы обвалились внутрь, и даже дыры появились – должно быть, до самого гроба. И венки лежали в могиле бесформенной грудой.

Елизавета Яковлевна вдруг вспомнила, что могильщик на похоронах сказал, что полатей из досок не требуется: дескать, земля тут хорошая, сама держаться будет. Разве что глины с песком добавить.

Елизавета Яковлевна без сил опустилась на скамеечку перед могилой, и – разрыдалась. Плакала беззвучно, только носом хлюпала.

Ах, Господи, всё не так, всё не по-людски… Умер Лев Саввич, – и вся жизнь под откос пошла. Умер – и забыт: будто только того и ждали. А ведь крест отлить обещали в несколько дней! И могильщик сказал, что за могилой будет приглядывать: если земля всё же осядет, – поправит, что можно… Ещё, помнится, сказал: первое время приглядывать будет бесплатно, а после – за особую плату. Даже какую-то сумму называл, и снова про песок с глиной толковал…

Врут! Все врут.

«Так вот почему позапрошлую ночь Лев Саввич мне всё мерещился! – поняла вдруг Елизавета Яковлевна, громко, по-деревенски сморкаясь в чёрный платочек. – Могилка обвалилась, он и звал – поправить…»

Слёзы полились из глаз с новой силой. Надо же: а ведь раньше никогда не плакала, всё легко казалось, и переживалось само собой.

Что же теперь делать? На помощь звать? Да и кого? Привратницу? Так она, обиженная, либо снова денег попросит, либо скажет, что работники уже ушли…

Она вытерла глаза, посмотрела по сторонам. Ни единого человека не было в этом маленьком скорбном городе мёртвых. Кладбище было чистое, ухоженное. Даже самые старые могилы поддерживались в полном порядке…

За что же Льву Саввичу такая немилость?..

В кустах сирени вдоль ограды что-то шуршало: мыши, должно быть, или крот. Пронеслась с криком чайка и уселась на голову ангела. Смотрела на Макову нагло, одним глазом.

Елизавете Яковлевне стало не по себе.

Она порывисто поднялась, оглаживая машинально платье; надо к привратнице идти, больше не к кому… И вдруг – оцепенела: над оградой кладбища торчала страшная бородатая рожа, в криво сидящих на носу очках. И ухмылялась.

Елизавета Яковлевна вскрикнула, спугнув чайку. И вдруг ноги сами собой понесли её прочь от ограды. Она бежала по дорожкам, не ведая, куда. Но вот раздался треск: платье зацепилось за витую решётку могильной оградки. Елизавета Яковлевна едва успела выставить вперёд руки и с размаху упала на утоптанную песчаную дорожку, больно ушибив подбородок. Она тут же порывалась вскочить – и не могла. В ушах стоял какой-то гул, и ей казалось, что тот, страшный, уже перелез через ограду и теперь, прячась за памятниками и склепами, приближается к ней.

Елизавета Яковлевна уже хотела закричать, как вдруг над нею раздался спокойный голос:

– Господи, Елизавета Яковлевна! Что это с вами?

До неё не сразу дошло, что тот, бородатый, никак не мог говорить с ней таким участливым голосом. Приподняла голову, вытянула из-под себя сломанный зонтик и на всякий случай выставила его перед собой.

– Упали? – продолжал тот же голос. – Вот беда-то какая. Позвольте, я вам помогу.

Елена Яковлевна повернула голову, скосила глаза.

– А вы кто? – спросила низким, каким-то чужим голосом.

– Я давний знакомец Льва Саввича. Служил под его началом в уланах, а потом в Царстве Польском, при канцелярии министерства внутренних дел… Да позвольте же, наконец!

Он уверенно подхватил Елизавету Яковлевну под обе руки. Помог сесть, снял распоротый подол траурного платья с решётки.

– Поднимайтесь, Елизавета Яковлевна, – сказал он. – Нехорошо на земле сидеть…

– Да вы кто? – устало повторила Елизавета Яковлевна и с тоской стала озираться. Но на кладбище никого больше не было.

– Сослуживец Льва Саввича, бывший, – терпеливо пояснил господин.

Снял шляпу, обнажив большую лысину, присел на корточки.

– Меня зовут Фёдор Михайлович. Я, как и вы, намеревался посетить могилу Льва Саввича… Думал – припозднился. А оказалось – вовремя.

Он снова подхватил Макову под руки, помог встать. Поднял с дорожки зонтик и ридикюль.

– Вы идти можете? Тогда пойдёмте. Мне кажется, вам надо показаться врачу…

Елизавета Яковлевна покачала головой, сморщилась от боли.

– Нет. Не надо врача… А вот до выхода меня проводите…

Она оглянулась на ограду. Страшной рожи не было.

– Вас, верно, напугало что-то, – проницательно заметил Фёдор Михайлович. – Что ж. На кладбище всякое примерещиться может. Не стоит сюда ходить в такое время, да ещё и одной… Но не бойтесь: сейчас здесь никого нет.

Слегка прихрамывая, но не позволяя Фёдору Михайловичу себя поддерживать, Макова двинулась в сторону входной калитки.

За калиткой Фёдор Михайлович остановил извозчика, помог Елизавете Яковлевне забраться в пролётку.

– Проводить вас? – спросил всё тем же участливым голосом.

– Нет, – твёрдо ответила Макова. – Я сама. Благодарю.

– Если разрешите, я зайду к вам вечером… – начал Фёдор Михайлович, но Елизавета Яковлевна, не ответив, с силой захлопнула дверцу.

Пролётка тронулась.

Фёдор Михайлович, надев шляпу, долго стоял, провожая её глазами.

* * *

В проулке за кладбищем стояла наглухо закрытая, со шторками на окнах, карета.

– Не вышло, значит… – уныло пробормотал Комаров, когда Петруша, кряхтя, влез в карету и уселся на противоположном сиденье.

Приоткрыл переднее окошко и приказал кучеру:

– Назад, в Сестрорецк!

Карета бодро тронулась. Зацокали копыта.

– Не вышло, – убитым голосом подтвердил Петруша. – Кабы не появился этот лысый… А двоих кончать на кладбище – риск. Мужичонку-то лысого я бы сразу придушил. А вот баба…

– А что баба? – насторожился Комаров.

– Да, сдаётся мне, она не из тех барышень, которые от испуга помереть могут. Кусаться будет, царапаться. А главное – визжать так, что монахини сбегутся…

Комаров покосился на Петрушу. Ай да Убивец… Психолог! И как тонко всё рассчитывает.

– Ладно, – буркнул Комаров. – С бабой пока повременим. Не так уж она опасна, как кажется… Впрочем, это тебя не касается…

И, втянув голову в поднятый воротник шинели, – знобило отчего-то, уж не продуло ли где? – замолчал, задумался о чём-то о своём.