Звездные войны товарища Сталина. Орбита "сталинских соколов" - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Перемолотов cтр.№ 37

Эта акция повлекла за собой гибель сорока двух советских граждан.

В результате провокационной деятельности белогвардейских эмигрантов в настоящее время мирная исследовательская станция стала прямой угрозой человечеству и может быть использована диверсантами для достижения своих военных и политических целей.

Советское правительство предупреждает нации всего мира о потенциальной угрозе всему человечеству и выражает надежду, что правительства всех цивилизованных стран примут политически правильные решения в отношении существующих на их территории белоэмигрантских организаций, показавших свою террористическую и античеловеческую сущность…»

…Связь с Землей «Святой Руси» приходилось поддерживать единственно возможным способом. Господин Кравченко раз в два-три дня спускался вниз и узнавал новости.

Его возвращений ждали с нетерпением, но… Новостей он не привозил. Мир вроде бы и не заметил свершившегося подвига.

Объявления во всех крупных газетах, обращения к Правительствам ничего не дали. РОВС, с которым они поддерживали отношения, после похищения агентами большевиков генерала Кутепова погряз во внутренних разборках и дележе денег. К эмиссарам «Беломонархического Центра», желавшим встретиться с первыми лицами Франции, Англии, Италии и Испании, относились как к умалишенным и не пускали даже на порог.

Никто там, внизу, не хотел понять, что война уже началась и большевики потерпели в ней первое поражение. По всем военным законам следовало собрать все силы в кулак и бросить в прорыв, но…

После первого визита господина Кравченко на Землю отсутствие реакции всего лишь насторожило князя. А после второго визита, когда профессор вернулся с Семеном Николаевичем, все встало на свои места.

– Нам не поверили?

– Видимо, нам придется заставить их поверить, что мы есть и мы не шутим.

Никто ему не возразил. Он вздохнул.

– Да. Другого выхода я, к сожалению, не вижу…

Профессор не озадаченно, а даже оторопело как-то спросил:

– Как? Неужели у кого-нибудь из нас на Россию-матушку рука поднимется? На Москву? На Петербург?

Никто слова не сказал. Офицеры молчали.

– Нет. Россию трогать не будем, – подумав, решил Семен Николаевич. – Это неэффективно. Надо выбрать несколько мест в Европе и показать им наши возможности.

– А что выбирать? Давайте сразу по столицам ударим! – оживился князь. – Разок по Парижу или Риму пройдемся, и ни у кого не останется никаких сомнений насчет наших возможностей…

– Мы же культурные люди, – перебил его профессор. – Это что, по Лувру? По галерее Уффици? По собору Святого Петра?

Князь в долгу не остался.

– А вот это, Владимир Валентинович, от вашей меткости исключительно зависит. Получше прицелились – и без жертв обойдемся.

Правда тут же добавил, извиняясь за кровожадность:

– Европейцы… Когда чужое горит, они не понимают. Чтобы им понятно стало, надо, чтоб свое загорелось.

– Это ведь по своим стрелять придется, по союзникам…

– Ну так что ж? Детей во все времена розгами на доброе дело наставляли.

– И побыстрее… – добавил Семен Николаевич, как об уже решенном деле. – Время, к сожалению, работает не на нас, а на большевиков. Вы понимаете, что у нас нет шансов висеть тут долго. Большевики своими кораблями просто заблокируют станцию. Сколько их у них? Три? Четыре?

– Теперь не знаю. Может быть, и все десять…

– В любом случае у нас не так много времени, чтобы дать Западу повод развязать войну. Точнее, мы дадим им выбор – либо поверить нам, нашей силе на их стороне, либо не поверить и счесть это провокацией Советов. И в том и в другом случае – это неизбежная война.

Князь усмехнулся.

– Им нужен повод? Будет у них повод… Самый настоящий казус белли. С кого начнем?

– С ближайших соседей.

– Хельсинки? Варшава? Бухарест?

– Варшава. И далее по списку. Пусть мир вздрогнет!

…Полдень в Варшаве миновал довольно давно, и в воздухе, пропитанном солнечными лучами, слышались звуки работающего города – трамвайные звонки, звуки клаксонов, паровозные гудки, музыкальные фразы сразу трех шарманок. Президентский дворец открытыми окнами прислушивался к ним, но главное сейчас происходило внутри стен. Пан Пилсудский, властитель свободной Польши, беседовал со старым знакомым, принесшим не самые радостные вести.

– Но ваши требования восстановить Российскую империю в границах 1914 года… Они неприемлемы. Лично мне не хочется снова становиться российским подданным.

– Это политика, пан Юзеф. У нас есть свои непримиримые. Пусть пошумят. У тебя, насколько я знаю, тоже хватает энтузиастов, собравшихся создавать Польшу «от моря до моря»?

Поляк кивнул.

– Российская империя – это цель завтрашнего дня, и немногие из нынешних борцов до неё доживут… Сейчас для нас важнее разбить большевиков и постараться при этом не расколоть Россию на части.

Скрестив руки, Юзеф Пилсудский встал у окна.

– Ты предлагаешь мне начать войну? За освобождение нашего давнего поработителя?

– Война так и так начнется. Я всего лишь предлагаю просто ускорить события. Ты же сам видишь, куда катится мир.

– Я не хочу воевать. Польша не готова…

Семен Николаевич демонстративно пожал плечами.

– Это, наверное, в крови у всех славян. Мы тоже никогда не были готовы к войне, но всегда воевали. И почти всегда выигрывали войны… Но тут у вас нет выбора. Гарантами мира, насколько я понимаю, в Европе ныне являются Франция и Англия, а отнюдь не Польша и Румыния.

– Зачем же ты приехал в Варшаву, а не отправился сразу в Париж и Лондон? – В голосе диктатора слышалась насмешка. – Неужели только из чувства дружбы?

Словно не почувствовав насмешки в тоне диктатора, собеседник ответил:

– Тому три причины. Во-первых, ты прав, я помню о нашей дружбе. Во-вторых – в Париж и Лондон поехали мои товарищи, к словам которых там прислушаются внимательнее, чем к моим. А в-третьих – воевать все-таки придется не французам и англичанам, а полякам, чехам и румынам. Во всяком случае, в первых рядах.

– Польша – суверенное государство, – отчеканил хозяин Польши.

– В какой-то степени, – согласился Семен Николаевич, даже не стараясь, чтобы слова казались дипломатией. Ведь политика нельзя оскорбить правдой. – Она суверенна настолько, что может открыть свой кошелек и заплатить за свой суверенитет.

– Не понял?