Там, где горит земля - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Николаев, Александр Поволоцкий cтр.№ 37

Больше всего на свете Поволоцкому хотелось добавить угрозу напоследок, чтобы зазнавшийся фабрикант не думал о себе слишком много. Но невероятным усилием воли он сдержался – в этом было бы слишком много от ребячества, мальчишеской ревности к более успешному переговорщику.

Козинов отбыл восвояси. Анна собрала бумаги в прозрачный чемоданчик.

— Забавно. И грустно, — произнес Александр. – Если бы кто‑нибудь описал это в книге года три назад – никто ведь не поверил бы. Хирург–консультант фронта лично выбирает места для размещения госпиталей и помогает найти поставщика…

— А контрразведка в моем лице ведёт переговоры с тем самым поставщиком… — легко подхватила мысль женщина, защёлкивая миниатюрный шифрованный замок. – Никакого порядка, все лично, торопливо и почти бессистемно. Как говорит наш шеф, «война есть упорядоченный хаос». Порядок она обретает в трудах кабинетных исследователей.

— Простите… — произнес Александр, видя, что женщина встаёт, лёгким, почти незаметным движением одергивая юбку. Он тоже поднялся и вновь отметил, что даже на фоне его солидного роста Лесницкая не кажется маленькой. – Не откажетесь ли вы…

Он замялся, но Анна улыбнулась ему, не казённо и пусто, как при встрече, и не обволакивающе коварно, как фабриканту, а очень мило и доброжелательно.

— Давайте здесь пообедаем вместе, — сказал он на одном дыхании, словно в омут бросился. – Можно вас пригласить?

— Давайте, — просто и коротко ответила она. – Только недолго, меня ждёт дорога.

— Я подвезу, — пообещал Поволоцкий, предупредительно подавая ей руку, помогая сесть обратно.

— Но вы должны развлечь меня светской беседой, — сказала Лесницкая, и в уголках её глаз на мгновение прыгнули чертики. – Это непременное условие. Какие‑нибудь увлекательные истории из военного прошлого.

— Не обещаю светскости, — честно ответил Александр. – Я все‑таки батальонный хирург, а не «адъютант, равно храбрый и элегантный», поэтому истории у меня соответствующие.

— Они суровы и брутальны? – осведомилась Анна.

— Скорее грубы и незамысловаты. Например, однажды, мы обрели целый ящик английских консервов. Это было девять лет назад, в южной Африке.

— Трофей? – уточнила женщина, небрежно пролистывая куцее меню, отпечатанное смазанным шрифтом на неровно обрезанном листе желтоватой бумаги..

— Обрели, — неопределённо повторил хирург. – Всем досталось мясо, а у меня были овощи, я их отдал местным ребятишкам. А потом оказалось, что консервы мясоовощные и мясо внизу, а я просто открыл банку не с той стороны.

— А откуда эти «адъютанты»?

— Это идеал Сен–Сирской военной академии, когда её основали, она должна была именно таких выпускать. А через два года после её открытия, в тысяча восемьсот семидесятом — «завтрак в Страсбурге», и понеслась Великая война. А уже через год вместо храбрости и элегантности требовалось, в первую очередь, умение окапываться. Видел я довоенные рисунки французской гвардейской кавалерии — кони в эскадронах по мастям, медные каски сверкают, золотые кушаки, белые перчатки… «магнетизм кавалерийской атаки и ужас холодной стали». Это не стихи, это устав такой.

— Добрые старые времена?

— Старые. Но ох, какие недобрые… Только в Великую войну убитых и умерших от ран стало больше, чем умерших от болезней. При том, что в начале её умирало больше половины раненых, а больше половины выживших становились калеками. Потом пришли Пирогов, Листер, Склифосовский и всех научили. А потом мы замерли в развитии и продолжили учиться только год назад. Мда, что‑то у меня со светской беседой не ладится.

— Хорошее начало. Мне нравится, — сказала женщина, и её смех зазвенел словно крошечные серебряные колокольчики. – Прошу вас, продолжайте.

— Итак, — инструктор грозно обозрел воспитуемых, изобразив злобный и внушительный оскал. – Вам предстоит работать с «шагоходами». Понятно, что делать будете в основном несложную техническую работу – заправка, смазка, перезарядка, чистка оружия. И то – под присмотром техников ремонтного взвода. Но, чем черт не шутит, всякое может случиться. Иногда скафандр оказывается долговечнее оператора. Поэтому, по воле командования, я сейчас прочитаю вам короткую лекцию о том, что есть самоходная боевая броня.

Таланов невольно усмехнулся, слишком забавно смотрелся десяток новобранцев перед макетом внутреннего устройства скафандра, особенно по контрасту с суровым ефрейтором, преподающим азы службы. Действие происходило прямо на открытом воздухе, в дальнем углу полигона, под лёгким навесом. С правой стороны доносились регулярные взрывы – Зимников учил пехоту наступать за огневым валом. За спиной стучали лопаты и заступы, раз в полминуты шипяще бухала противотанковая пушка – разведрота тренировалась в быстром окапывании и оборудовании противотанковой позиции. Ещё можно было расслышать разнобойный треск автоматов, время от времени на землю падала стремительная тень низко проходящих самолетов – неподалёку обосновалась база воздушных штурмовиков, и летуны не упускали возможность потренироваться на дармовых мишенях, тем более, что в последнее время за «дружественный огонь» стали неслабо наказывать. Зимников не возражал и даже категорически приветствовал воздушные эскапады, рассудив, что чем больше солдат будет видеть воздушного врага до настоящих боев, тем лучше. В общем, жизнь кипела.

— Как видим, на внутренней стороне шлема много разных шпунтиков и дюндиков, — простым, понятным языком объяснял инструктор. – Они вам ни к чему, все равно не разберетесь. Запомните три главных указателя, они прямо по центру вверху. Первый – светограмма гидравлики по основным узлам. В зависимости от давления горит одна из трех лампочек. Зелёная – все путем, жёлтая – давление падает, красная – амба. И не забывайте – «ноги» берегутся больше всего, а ремонтируются в первую очередь!

Майор вдохнул весенний воздух, все ещё прохладный, но уже с лёгким намёком на летний букет настоящего тепла, травы и прочей флоры. А ещё оружейного масла, бензина и вездесущего пота. Призывники переминались с ноги на ногу, добросовестно постигая азы «механической» науки.

— Далее циферблат, который указывает количество топлива. Полная заправка даёт вам часов пять более–менее полноценного движения. И, наконец, состояние аккумулятора. Он небольшой, это запас на крайний случай, если бак пробит или топливо само закончилось.

Инструктор помолчал, озирая слушателей, и веским жестом поднял палец, сообщая:

— Состояние копиров, масло и все остальное – это важно, но вам пока без надобности, освоите по ходу работы. Давление в системе, дизель и аккумулятор – вот первое, с чего начинается война в «шагоходе» или его ремонт и заправка. Запишите на руки и читайте по тыще раз на день.

— Господин ефрейтор, разрешите обратиться, — несмело обратился один из призывников, на вид самый юный.

— Разрешаю, — сумрачно ответил инструктор.