Слишком много привидений - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Забирко cтр.№ 11

Николай Иванович не ответил и одарил меня долгим, изучающим взглядом. Ох, и нехороший это был взгляд!

— Вот что, гражданин Челышев, — сухо сказал он. — Мы прервем дачу вами свидетельских показаний по факту разбойного нападения на кафе. На неопределенное время.

Он расписался на пропуске и пододвинул его ко мне.

— Идите. Когда понадобитесь, вызову.

Я поспешно встал, схватил со стола пропуск.

— До свидания, Николай Иванович…

Ответил ли что-нибудь Серебро, я не помню, так как в этот момент сейф мелко задрожал, потом заходил ходуном, внутри что-то тяжело грохнулось и разбилось со стеклянным звоном.

Я выскочил из кабинета и поспешил по коридору прочь с максимально возможной в таком учреждении прытью. Но как только входная дверь городского УБОП осталась за спиной, нервы не выдержали. Держась одной рукой за стену, другой за живот, я на полусогнутых ногах отошел от крыльца и разразился неудержимым хохотом. Мало было в том смехе веселья — больше истерики…

— Эй, мужик, ты чего? — услышал я встревоженный голос, когда смех стал переходить в икоту.

Надо мной склонился Шурик Куцейко — видимо, дожидался моего выхода из УБОП. Запугал его следователь Серебро, и сейчас Шурик начнет меня упрашивать-уговаривать подтвердить его алиби. Невдомек «вольному художнику», что следователю наплевать, когда Шурик ушел из погребка. Серебро вычисляет, не было ли там наводчика, а наводчику во время покушения в погребке делать нечего.

— Что с тобой? — Шурик осторожно положил ладонь на мое плечо.

Как ни душил нервный смех, я отпрянул, стряхнув его руку. Напрасно он это сделал. С меня так и сыпались невидимые искры — «подзарядился» от работающего компьютера в кабинете следователя. Вроде бы вреда от этого было гораздо меньше, чем от самого компьютера, но все же… Как говорится, прецеденты были. Точнее, не были, а был. Один. С пастушкой на старинной чашке. С виду пустячный случай, однако береженого и бог бережет.

Шурик мои действия истолковал превратно. Лицо у него вытянулось, губы обиженно, по-бабьи, задрожали. Может, он гомик — ишь как на все неадекватно реагирует?

— Извини, мужик… — просительно протянул Шурик. — Помощь твоя нужна.

Я распрямился. Душивший секунду назад хохот исчез, пропал, и осыпающийся с меня невидимыми искрами энергетический потенциал разрядился на «вольного художника». То-то будет..

— Ты уверен? — спросил я одеревеневшими от недавнего смеха губами.

— Да-да, — зачастил «вольный художник», приняв неопределенность ответа за согласие. — Мы же с тобой сидели за стойкой в погребке «У Еси»… Помнишь?

Неожиданно в меня вселился дух противоречия. Не следовало Шурику касаться моего плеча, обозлил он меня до крайней степени. Без него забот полон рот.

— В погребке «У Еси» я сидел один, — недовольно пробурчал я.

— Как? — растерялся Шурик. — Ах, ну да… Мы сидели по разные стороны стойки… Помнишь, я еще официантку по заднице шлепнул, а она мне по морде врезала?

Столько самоуничижения было в фигуре и голосе Шурика, что я отвел взгляд. Прямо-таки кающийся грешник, учитывая его одежду и татуировку. Кто-нибудь другой, не видевший его реакции на пощечину, ни за что бы ему не поверил. Слишком большой контраст между униженной позой и будто вырубленным из камня мрачным лицом закоренелого преступника. Не всегда, оказывается, прав Ломброзо, и тот факт, что исключение лишь подтверждает правило, отнюдь не способствует утверждению его теории. Впрочем, несмотря на это, подавляющее большинство людей подсознательно ведут себя в соответствии с азами физиогномики. И я в том числе.

— Мы сидели по разным углам стойки, а по р а з н ы е стороны мы находились с барменом, — раздраженно сказал я.

— Да-да, — закивал Шурик и опять заискивающе улыбнулся. — Все-таки помнишь… Так ты это… скажи следователю, что Владик меня выгнал из погребка еще до того, как началась перестрелка. Скажи, будь другом, ведь это правда. Подтверди, а?

В глазах у него была такая отчаянная мольба, будто его уже тащили на эшафот. Стало муторно и противно.

— Ты знаешь, что случилось с Владиком? — тихо спросил я-

—А что?

Глаза у Шурика забегали, хотя он стоически пытался выдержать мой взгляд.

— Ранили Владика. Тяжело ранили. В реанимации лежит.

— Вот не повезло мужику… — потупившись, забубнил Шурик. — Надо же…

Врал он безбожно. Определенно знал, что случилось с барменом, да своя рубашка для «вольного художника» была ближе к телу.

— Слушай, так как насчет моей просьбы, а? — вернулся он к своему, наболевшему. Словно я ему только что пустяковую —байку рассказал. Типа сводки погоды на вчера. — Помоги…

— Помощи просишь… — едко процедил я. — Следователь тебя запугал, притесняет, «мокрое» дело на шею повесить хочет… А как ты считаешь, Владику помощь не нужна?

—А что я могу? Денег у меня нет… — запричитал Шурик. — Как помочь? Сам видишь, в каком положении оказался… Так помоги, а?

Я снова окинул взглядом согбенную фигуру Шурика. Злость к нему сменилась на брезгливость. Прав все-таки кое в чем Ломброзо, и ничего тут не попишешь.

— Тебе скоро совсем другая помощь понадобится, — сказал я, отворачиваясь. — По более серьезному поводу.

— Какому поводу?.. — оторопел он. — Почему?

Я не ответил, оглядываясь по сторонам. Вокруг не было ни души. Хорошо, что здание УБОП находится в небольшом сквере, и по вполне понятным причинам люди предпочитают обходить его стороной. К тому же и милицейского поста у двери нет. Тем лучше, меньше свидетелей. Случись это на многолюдной улице, я бы ничего поделать не смог. К сожалению, ничего от меня не зависело, и здесь случай был на моей стороне.

— Почему? — повторил Шурик.

— На себя посмотри.

Он мельком глянул на свой весьма непрезентабельный джинсовый костюм, стоптанные кроссовки и вновь уставился на меня недоуменным взглядом.

— Так в чем дело?

В его голосе вместе с недоумением прорезались нотки страха. Правильно он боялся.

— Не ширинку проверяй, — поморщился я, — на руки посмотри!

Шурик поднял руки и посмотрел на ладони. Да так и застыл, загипнотизированный немигающим змеиным взглядом. Татуировка змеи оживала, объемно вырастая из рук «вольного художника», и, похоже, ее вовсе не ждала судьба кокетливой пастушки с прабабушкиной чашки. Почему-то я был уверен, что жить эта змея будет долго.

Хвост змеи свесился с левой ладони, а с правой, медленно покачиваясь и не отрывая гипнотизирующего взгляда от лица Шурика, поднималась ее голова. Вела себя змея, как кобра, хотя по виду напоминала питона. Кто знает, кого изобразил татуировщик на теле Шурика. Но гад ползучий получился весьма внушительный, и Шурик Куцейко окаменел как кролик под его взглядом.