Война Ретифа - читать онлайн книгу. Автор: Кейт Лаумер cтр.№ 178

— Она ваша, добрые господа, — сказал он наконец, делая сразу несколькими руками приглашающий жест. — По крайней мере на ближайшие полчаса. После этого срока вам придется уплатить столько же, сколько вы уплатили сейчас.

— Принеси нам вина, — приказал Инарп, разваливаясь на колченогом обшарпанном стуле.

— Сколько угодно. Только что доставили из варильни. Четыре монеты, добрые господа, за кварту. Пожелаете взять с собой в бутылках — пожалуйста. Шесть монет. Да, кстати, могу предложить новинку! Называется «Пепси». Приобрел по случаю на южном базаре. Пять монет — не деньги.

— Ты — контрабандист! — Инарп грохнул кулаком по столу. — Мошенник! Вор! Мы берем «Пепси». В бутылках. Ну, живо, живо!

— Это как угодно, — торопливо проговорил хозяин и убежал выполнять заказ.

— Группа против таких, как этот барышник, — сказал Инарп глухо. — Ты думаешь, что Фудсот — гражданин Лумбаги? Да он ради двух монет готов стать на колени перед всяким подонком!

— Как вы выразились? Гражданин Лумбаги? Да, он, конечно, не тянет на гражданина, но… Это слово вообще необычно звучит в ваших краях.

— Даже чужеземец в состоянии разглядеть, что планета находится в руках кучки реакционеров, которые думают только о себе!

— Любопытно, — сказал Ретиф, затягиваясь легким наркотиком местного производства. — У меня впечатление о нынешней обстановке не как о диктатуре элиты, а как об абсолютной анархии масс, — не поймите это слово превратно. Нет, действительно! Именно поэтому мы, земляне, и прибыли сюда…

— Не надо мне рассказывать, почему вы прибыли, я это прекрасно знаю! Эта ваша Комиссия Мира… Я знаю всю ее подноготную! Вы, земляне, и те злосчастные гроасцы очень энергичны. Да, мы не можем жить между собой так, как это принято у вас. Сейчас мы деремся друг с другом очень сильно, сильнее даже, чем когда–либо раньше. Наши предки, постоянно враждовавшие племенами, и то так не воевали. Мы воюем изощренно. Старое правило: тресни меня по хребту, а я тресну тебя по башке — оно сегодня уже кануло в Лету, как примитивное. Но это наша жизнь и мы не нуждаемся в том, чтобы нас мирили чужеземцы!

— Хорошо, — прихлебывая из бутылки, сказал Ретиф. — А эта ваша Группа… Как она себя проявляет?

— Пока нас мало — тринадцать членов. Но мы уже имеем некоторые средства, не говоря, понятно, уже о желании. Мы не устанем работать, пока режим на планете не изменится!

— Вы что же, хотите раздать богатство всем без исключения и в равных частях?

— Мы не сумасшедшие. Добыча есть добыча, она будет нам наградой за нашу работу, за самоотверженный труд.

— Такова, значит, ваша идея Перераспределения! — воскликнул Ретиф, всплеснув руками.

— Да нет же! — Инарп, казалось, немного запутался. — Жадность! Самое разукрашенное, разодетое чувство! Обыкновенная вековая жадность!

— Реалистично, — заметил Ретиф. — Ну, хорошо, вы с добычей. А остальные как?

— В рабство. Скажем, вам, землянам, а? Купите?

— Откуда такие мысли?

— Вы, земляне, похожи на нас. И вы, и наша Группа — выше толпы и способны ею руководить. Это раз. Я слышал, что вы испытываете удовольствие, отнимая у одного его собственность и передавая ее другому. А наше Перераспределение — разве не та же самая штука? Это два.

— Порой трудно выбрать: у кого отнять и кому передать.

— Напротив, очень просто. Обладание собственностью — это подобие моральной проказы: владельцы собственности бедны духовно. Мы их собственности лишим.

— Но если затем передать ее таким, как вы, то вместе с нею придется автоматически передать и духовную скудость, не правда ли?

— Абсолютно разные вещи, землянин, — быстро проговорил Инарп, его руки изо всех сил вцепились в край стола. — Как насчет первой партии автоматов, танков, бомб, огнеметов? Мы ведь с вами будем заодно?

— Возможны административные проволочки, Инарп. Даже такой понятливый человек, как посол Паунцрифл, пожалуй, с трудом сможет поверить в то, что вы, простите за выражение, пока кучка оборванцев, являетесь законными наследниками престола планеты…

— А теперь я скажу самое главное, — Инарп понизил голос. — Ведь сегодняшний кризис на планете — это во многом расовые отношения.

— И что?

— Кажется, ты ничуть не взволновался, — разочарованно проговорил Инарп.

— Мне говорили, что стоит вам, землянам, только сказать это слово и вы уже начинаете подписывать чек…

— Небольшое преувеличение. Так или иначе, но этот термин едва ли применим в отношении Лумбаги. Ведь у вас нет рас в привычном понимании этого слова.

— Э, что это ты говоришь? — обиделся Инарп.

— Я заметил, — ответил Ретиф, — что у вас глаза или, скажем, уши ничем не отличаются от глаз и ушей, что живут самостоятельной жизнью где–нибудь в ближайшем леске.

— Ну хватит, Ретиф! Наш разговор принимает нежелательное направление…

— Нет, действительно, — невозмутимо продолжал тот. — У меня стойкое впечатление, что более высокие формы жизни на Лумбаге создаются простой комбинацией более низких форм.

— Я не желаю тут выслушивать твои бредовые эволюционистские доктрины! — взорвался Инарп.

— Успокойтесь. В том, о чем я говорю, нет никакого кощунства или оскорбления ваших патриотических чувств, — не унимался Ретиф. — Просто я хотел сказать, что, например, вы представляете собой венец комбинационного соединения отдельных…

— Обойдемся без перехода на личности, землянин!

— Но постойте, Инарп, ведь в сказанном мною нет ничего такого! Ну разве покажется обидным вопрос о, скажем, вашем возрасте?

— Не твоего это ума дело, Ретиф, запомни!

— Я полагал, что для переворота вам необходима помощь землян…

— Это так, но…

— В таком случае это именно моего ума дело, запомните!

— Что ж. Я точно не знаю свой возраст, — пробормотал подавленно Инарп,

— но согласно самым проверенным данным, цифра эта колеблется в районе четверти миллиона… Это, конечно, приблизительно. Даже если ты скостишь пару столетий, это не будет иметь ровно никакого значения.

— Понятно, — сказал Ретиф. — Значит, лумбаганец, у которого хроническая мигрень, больное сердце или сломана нога, просто–напросто обменивает поврежденный орган на новехонький? И вот наступает момент, когда его организм полностью обновлен и от старого не осталось и следа? Что же вы молчите?

— В общем, так и есть, — торопливо проговорил Инарп. — Вернемся лучше к тому, о чем говорили в начале…

— Так получается, что лумбаганец бессмертен?! Он никогда не умирает?! Но тогда возникает другой вопрос: а как же он появляется на свет?

— Что же это?! Для вас, чужеземцев, и правда нет ничего святого?! Ретиф?!