— Я прибыл на арену действий только сегодня, — сказал Хиш. — Что касается местных рекрутов — безнадежно. Но это неважно. Без вашего сдерживающего присутствия военные^непрофессио–налы, несомненно, расставят их по надлежащим местам. Оставшиеся в живых, если таковы будут, скорее всего, усвоят пару уроков на опыте, который пригодится им в будущих кампаниях под моей опекой.
У ног Ретифа стоял тяжелый кошель с распахнутым верхом.
— Вижу, вы подходите к делам практически, — заметил Ретиф. Он осмотрел тускло поблескивающий предмет в сумке. — Признаюсь, мне любопытно, какую пользу вы, гроаки, надеетесь извлечь из этой операции. — Говоря это, он небрежно протянул руку и поднял безжизненное тельце двухдюймового куопянина, ядовито–желтое и довольно тяжелое. Под ним он заметил другой трофей того же типа, но нежно–серебристого цвета. Дипломат опустил мертвых особей на место.
— Ну, скажем, новых клиентов… — прошептал Хиш, глядя на расстилающиеся впереди джунгли.
— Перспектива открытия нового рынка для вашего обычного спектра товаров — недостаточный соблазн для того, чтобы прагматики вашего пошиба пустились в рискованную авантюру под носом у коллективного ДКЗ.
— Да, но, возможно, новое Планетарное правительство, ценящее свои тесные связи с гроакским государством, положит конец непрерывному вмешательству во внутренние дела со стороны влиятельных кругов Земли…
— Похищение терри является частью сделки, верно? Вы утаиваете что–то важное, Хиш. В чем тут выгода для гроаков?
— У любого есть свои маленькие тайны, — проворчал Хиш. — А теперь я должен обратить внимание на посадку, что весьма не просто под весом моей громоздкой маскировки. Однако она необходима; едва не все мои партнеры страдают от враждебности к иностранцам, столь типичной для деревенщины.
Внизу показались огни, темные прямоугольники палаток и свежие шрамы наспех прочищенных лагерных «улиц», заполненных суетящимися муравьиными силуэтами войонов. Ретиф заметил шеренгу неестественно неподвижных рунов, по которым ползали в свете переносных дуговых ламп техники. Вертушка села на ухабистую площадку и была тут же окружена нервно поглаживающими оружие войонами. Хиш снова надел шлем, открыл люк и выкарабкался наружу. К ним немедленно приблизился штабной офицер–войон, с неприязнью взглянувший на Ретифа.
— Кто это, Хиш–хиш? — осведомился он. — Их представитель по перемирию, полагаю?
— Никоим образом, Зик, — прошептал Хиш своим слабым гроакским голоском. — Проинструктируйте ваших сородичей, чтобы как следует приглядывали за этим парнем; он мой пленник.
— К чему нам лишние пленники — тем более ходульники? Я уже получил ряд неприятных вмятин от ног этих земных коров, на пленении которых вы настояли…
— Хватит, Зик. У меня был тяжелый вечер.
— Каковы ваши успехи относительно перемирия? Полагаю, они требуют возмутительные репарации за несколько случайно загоревшихся заурядных деревень?
— Напротив, они не требуют ничего. Я оставил их предаваться своим замыслам. А теперь…
— А как насчет наших войск? Эта чернь сдерживает целую бригаду отлично тренированных солдат! Не говоря о стоимости одних только инкрустаций!
— Превратности войны, дорогой майор. А теперь с вашего позволения мне необходимо обсудить важные дела с…
— Что может быть важнее спасения моей бригады?! — заверещал возмущенный офицер. — Разве я могу быть адъютантом отправленного в металлолом врагом соединения?
— Это тонкая проблема администрирования, сэр. Возможно, если вы укажете потери в своем утреннем рапорте как «без вести пропавшие»…
— Гм–м… Это может сработать, по крайней мере, до следующей получки. А сейчас почему бы нам не разобрать этого ходульника и не заняться планированием нашей следующей виктории?
— Этот ходульник играет важную роль в этом счастливом событии, Зик. Он, кстати, командир мятежников.
— Он? — Зик живо скосил окуляры на Ретифа. — Как, Куопа ради, вы ухитрились его поймать?
— У меня в таких делах особая сноровка. Приведите его ко мне в палатку…
— Не раньше, чем будут освобождены пленницы, — сказал Ретиф. — Я хочу увидеть, как они улетают на борту пары вертолетов.
— Как так? Военнопленный диктует условия?! — завопил Зик.
— Неважно, девицы сослужили свою службу. Я подумывал выкупить за них концессии у посла терри, но нынешняя ситуация и без того благоприятна. Отправляйтесь в форт и проследите, чтобы их немедленно освободили.
— Я пойду с вами, — сказал Ретиф.
— Вы поступите, как вам приказано! — оборвал майор Зик. — Или я укорочу вам ходули на сустав, дабы подогнать вас под более приличный размер!
— Вы этого не сделаете. Напротив, будете сдувать с меня пылинки и выполнять мои разумные прихоти. Это понравится Хиш–хишу.
— Мы будем пока что потакать его капризам, майор, — прошипел гроак. — Прошу вас следовать в форт.
Сердито щелкнув щупальцами, войон покатил к массивному ограждению, высящемуся над рядами низеньких палаток, образующими «ротные» улицы. У тяжелых ворот из сваренных вместе толстых бревен охранник извлек ключ размером с фут, открыл огромный навесной замок и, распахнув ворота настежь, окликнул сотоварища наверху. На угловых вышках вспыхнули прожектора. Зик повелительным жестом отправил в ворота взвод войонов и последовал за ним. По пятам у него катил Хиш, а за ним двигался Ретиф с дополнительным взводом.
Впереди разразился скандал. Четверо войонов верещали разом — эффект сродни вокализам кошачьей свадьбы, но только громче. Окружавшие Ретифа войоны повыдергивали дубинки. Хиш бросился вперед. Ретиф поспешил за ним и очутился рядом с войоном–офицером, который размахивал всеми четырьмя руками и возбужденно вращал окулярами. Солдаты тем временем осматривали тридцатиярдовую огороженную площадку, при взгляде на которую все становилось понятным.
— Где земляне? — прошептал Хиш, — Что вы сделали с моими пленными?
— Спокойно! — рявкнул майор. Он повернулся к Хишу, придавая своим усикам «беспечный» угол.
— Весьма жаль, Хиш–хиш, — сердито продолжал майор. — Похоже, они прорыли тоннель и удалились.
— Это все та, с медноокрашенными черепными волокнами! — пояснил страж. — Она потребовала шанцевый инструмент для рытья какого–то «отходящего места».
— Это еще что? — потребовал объяснений Хиш.
— Не знаю! — заорал майор. — Что–то связанное с племенным табу, и если вы вздумали, что моим ребятам хочется навлечь на себя гнев Червя…
— Берегитесь, если не хотите навлечь на себя более реальные неприятности, — огрызнулся Хиш. С видимым усилием он успокоился и повернулся к Ретифу. — Непредвиденные осложнения. Впрочем, женщины, кажется, на свободе, как вы желали.
— Не совсем, — перебил Ретиф. — Я желал увидеть, как их отпустят на свободу с шансом пересечь сотни миль джунглей и вернуться в Айксикс.