Чесменский бой - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 53

Разом ударили корабельные орудия, выплюнув с клубами дыма первую порцию ядер. Вторя им, заговорили береговые батареи Ильина и Извекова. Турки ответили без промедления. Осада Наварина началась.

Маниотские отряды, прикрывавшие русские батареи, несли от турецкой стрельбы большие потери, но позиций своих не покидали. Вечерами из окрестных селений приходили матери и жены погибших, молча заворачивали тела в покрывала и, погрузив на ишаков, так же молча увозили…

Бомбардировка длилась без перерыва уже пятый день, наконец неприятельский огонь стал ослабевать. Осаждающие воспрянули духом: турки начали выдыхаться! А вскоре доставили на позиции и ордер Ганнибала – готовиться к штурму!

Лежа за большим, поросшим травой камнем, Ильин разглядывал в медную зрительную трубу крепость. Турки предприняли очередную вылазку. На этот раз они атаковали восточную батарею Извекова. Однако едва маниоты бросились на помощь извековцам – вторая партия турок так же стремительно атаковала пушки Ильина.

– Пали! – крикнул лейтенант, когда до неприятеля оставалось несколько десятков шагов.

Пущенная в упор картечь уложила на камни первые ряды атаковавших. Остальные сразу же смешались и бросились вспять.

– Еще разок отбилися, – утирали пот матросы. – Теперича жди гостей ночью!

По ночам со стен по веревочным лестницам спускались в поисках добычи алчные янычары. Через поросшие кустарником лощины ползли к русскому лагерю. При свете костров вспыхивали еженощно короткие, но яростные рукопашные схватки.

С рассветом 11 апреля маниотские отряды начали скапливаться в ближайших к крепости оврагах. Артиллеристы усилили огонь. Над Наварином медленно поднимался дым пожаров.

Штурм цейхмейстер Ганнибал назначил на два часа пополудни, однако ровно в полдень над цитаделью взвился белый флаг. Комендант крепости решил не испытывать более судьбу и сдался на милость победителя.

– Слава Богу, – вытер лицо грязным платком Ильин, – разгрызли-таки орех наваринский!

– Виктория полная! – радовался, сверкая глазами, Ганнибал. – Слава российская затмила славу эллинскую!

Победители вступали в город, печатая шаг. Цейхмейстер в рыжих от пыли ботфортах принимал капитуляцию гарнизона. Под ноги ему летели украшенные полумесяцами и конскими хвостами знамена и бунчуки. Поодаль, понурив головы, теснились бородатые сераскиры. Победителям достался огромный наваринский арсенал и более пяти десятков чугунных пушек. К пороховым погребам встали караулы, на городскую площадь – сильный гауптвахт, а у крепостных ворот и магазинов – пикеты. С пленными поступили милосердно: их отпустили под честное слово. Сразу же, не теряя времени, принялся Ганнибал чинить разбитые огнем стены, определил в морской дозор шлюпки и малые суда под началом капитан-лейтенанта Извекова. Дмитрий Ильин был определен им в командование крепостной артиллерией.

Спустя неделю прибыл в Наварин на корабле из Ливорно граф Алексей Орлов. Съехавши на берег, поздравил он Ганнибала с одержанной победой.

– Отныне ты – комендант сей цитадели! – заявил важно.

– Служу Отечеству! – был скромный ответ сына арапа Петра Великого.

Деятельность свою в Наварине Орлов начал с того, что велел переделать городскую мечеть в церковь Святой великомученицы Екатерины, о чем немедля отписал в Санкт-Петербург.

Из письма Алексея Орлова императрице Екатерине: «Сначала никто не хотел верить, что мы дошли до сего места, а еще, чтобы атаковали нашего неприятеля. Все думали: пошатавшись-де по морю и ничего не сделав, назад воротятся. Узнали теперь свою ошибку. Открыли глаза, не знают, что думать и что делать, с удивления окаменели. Все оборотилися, что предпринимают, неизвестно».

А через несколько дней прибыли и корабли адмирала Спиридова. Шумно стало на узких наваринских улочках. Здесь кексгольмцы стояли, там морские артиллеристы квартировали, дальше пестрый и шумный лагерь воинственных горцев. Определенные в десант матросы расходились по своим кораблям. Дмитрий Ильин, сдав по счету крепостные пушки армейскому офицеру, вернулся на «Гром», а Евграф Извеков получил назначение старшим офицером на корабль «Три Святителя».

Произошла-таки давно ожидаемая всеми на эскадре встреча Орлова и Спиридова, которая должна была положить конец существовавшему двоевластию в экспедиции. О чем шла речь между графом и адмиралом, доподлинной неизвестно, однако можно предположить, что были там взаимная резкость, упреки и обвинения. Мира между Орловым и Спиридовым не было и не будет никогда! Оба были умны и решительны, но своенравны и обидчивы. Каждый не без основания считал себя наиболее способным к единоличному командованию. Но Алексей Орлов являлся ко всему прочему братом всесильного фаворита, а Спиридов всего лишь корабельным адмиралом. И в силу высочайшего указа Спиридов подчинился Орлову, однако нанесенной обиды не простил. Не остался в долгу и Орлов. Некоторое время оба они будут прощать какие-то слабости друг другу. Но так будет недолго. Придет время, и Алексей Орлов приберет себе вся славу будущих побед, а со своим соперником расправится безжалостно. Однако все это еще впереди…

В бывшем губернаторском доме собрался военный совет. Русские военачальники решали, что делать дальше.

Алексей Орлов ратовал за организацию экспедиции для овладения лежащей неподалеку крепостью Мод он. Против этого плана резко выступил Спиридов. Аргументы адмирал приводил веские:

– Для чего вновь огород городить? Зачем уходили от Корона, когда сия фортеция была уже к полной сдаче склонна? Лишь затем, чтоб теперь опять идти воевать Модон? Не тем занимаемся, мы, граф Алексей Григорьевич, не тем! Следует нынче нам не грады отдельные измором брать, а, помогая племенам майнотским, делать наирешительное нападение флотом на морскую силу турецкую!

Но адмиральские доводы и слушать не захотели. Алексей Орлов, ярясь, кричал в лицо Спиридову злобно:

– Ты б за командами своими догляд имел получше, а как на сухопутье воевать, и без тебя разберемся!

Под нажимом главнокомандующего решено было все же Модонскую крепость осаждать. Во главе экспедиции был определен генерал-майор князь Юрий Долгорукий. Спиридов подписывать протокол заседания отказался наотрез. – Сие есть авантюр! – заявил он, уходя.

За окном особняка сбежавшего паши били вечернюю зорю барабаны. Воздух был напоен ароматом расцветающего арголидского жасмина. На душе у адмирала было тяжело, в успех модонской затеи он не верил.

К Модону выступило до пятисот солдат и матросов, сотня албанцев и более восьмисот маниотов. С моря их должен был поддерживать корабельный отряд под началом бригадира Грейга.

Войска пробирались к Модону горными тропами. Орудийные стволы тащили волоком на сбитых дубовых салазках. Намаялись страшно!

20 апреля Долгорукий подошел к стенам неприступной крепости. Сразу же началось строительство батарей и устройство осадного лагеря. В первую ночь удалось установить пять пушек. Укрепляться на каменистом грунте – дело не из легких. Землю копали далеко в лощине и таскали в мешках, насыпая брустверы. Сверху укладывали вязанные из шелкового дерева фашины. Грейг высадил с кораблей десант на небольшой, расположенный напротив крепости, островок и поставил на нем батарею.