Повелители фрегатов - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 31

К счастью, подобных командиров было не так уж много, а к XIX веку практически не стало совсем. Зато были иные. Из воспоминаний современника о поведении П.С. Нахимова в бытность его командиром линейного корабля: «В 1836 году Павел Степанович получил командование над построенным под его же надзором кораблем «Силистрия», на котором, крейсируя по Черному морю, он успел уже заслужить во всем русском флоте блестящую славу образцового моряка и «отца» своих матросов… Однажды корабль «Силистрия», под командою Павла Степановича, находился в эскадре, в крейсерстве для практического плавания, как вдруг, при производстве эволюции, шедший контрагалсом и весьма близко от «Силистрии» корабль «Адрианополь» сделал такой неудачный маневр, что столкновение было неминуемо. Павел Степанович был наверху, видел это, но избежать катастрофы было невозможно. Он только скомандовал: «С крюселя долой» — и людей, стремглав спустившихся вниз, а также всех бывших поблизости, отослал на шкафут за грот-мачту. Павел Степанович остался на юте один. Старший офицер упрашивал его сойти, но он не обратил на это внимания. Трудно представить себе момент более страшный, как тот, когда корабль полным ходом, всею своею массою готовится раздавить другой корабль. С замиранием сердца, притаив дыхание, ожидала команда «Силистрии» этого момента, глядя на своего командира, бесстрашно стоявшего на юте… И вот «Адрианополь» врезался… осыпав осколками Павла Степановича, но, по счастливой случайности, ничем его не ушибло… Когда за вечерним чаем старший офицер спросил Павла Степановича, для чего он не хотел сойти с юта и безо всякой надобности подвергался явной опасности, тот ответил: «Такие случаи представляются редко, и командир должен ими пользоваться; надо, чтобы команда видела присутствие духа в своем начальнике. Быть может, мне придется с нею идти в сражение, и тогда это отзовется и принесет несомненную пользу». Именно в этом таятся нравственные задатки успеха Синопского сражения… В момент этого столкновения автор был гардемарином на вахте фрегата «Месемврия».

Особое положение на флоте во все времена было у адмиралов, тех, кто водил в море боевые эскадры и нес всю полноту ответственности за корабли и моряков перед Богом и Россией. Одни из них навсегда вошли в летописи морской истории Отечества, иные остались вне памяти потомков. Но все они делали одно огромное и важное дело — именно они создали и возвысили то, что зовется настоящим боевым флотом. Среди российских моряков до сих пор ходит старая поговорка времен парусного флота: «Адмирал — это не звание и не чин, адмирал — это счастье». Какими были они, флотоводцы эпохи парусного флота, как жили, каким был их корабельный и домашний быт?

Из рассказа лейтенанта В. Зарудного об обеде у адмирала Нахимова. Обед в данном рассказе только фон повествования, за которым перед нами предстает образ Павла Степановича Нахимова — классического адмирала парусной эпохи: «В этот день Павел Степанович пригласил к своему столу, по обыкновению, несколько офицеров. Командир фрегата постоянно обедал вместе с ним. Этот раз были приглашены Александр Александрович, вахтенный лейтенант, несколько мичманов, и я в том числе.

Когда мы вошли в каюту, то застали адмирала в веселом расположении духа: он смеялся, ходя взад и вперед по каюте, и тотчас же рассказал Александру Александровичу происшествие, которое его так развеселило. Дело было в том, что ютовой матрос сказал адмиралу какую-то добродушную грубость, отличавшуюся простонародной остротой. Жалею, что забыл содержание анекдота; мы невнимательно слушали Павла Степановича, потому что были заняты созерцанием стола с изящным убранством и гостеприимным содержанием

— Сегодня арбуз будет, — сказал мне У. шепотом, толкая меня в бок.

Павел Степанович услышал его и быстро обратился к нам с вопросом:

— Откуда взяли, что арбуз будет? Вы ошибаетесь, арбуза не привозили с берега.

— Я уже видел в шкафе, — ответил У., показывая рукой то направление, на котором, действительно, виднелся привлекательный предмет чрез полуоткрытые дверцы шкафа.

Мы взглянули на него с особенною нежностию.

Происшествие это огорчило Александра Александровича. Мичман У. служил при авральных работах на грот-марсе. Иногда при досадных для старшего офицера неудачах на грот-марсе Павел Степанович советовал старшему офицеру не давать мичману У. арбузов. И без того раздраженный Александр Александрович отвечал: какое мне до него дело, пусть себе ест, что хочет.

— Нет-с, нет-с, — говорил Павел Степанович; — вы не сердитесь, а согласитесь со мной, что мичману У. не следует давать арбузов-с хуже этого для него нельзя ничего придумать.

С удовольствием сели мы за стол.

— Просматривал я газеты, полученные с последней почтой, — сказал Павел Степанович, садясь за стол. — Думал найти в фельетоне что-нибудь о новой книжке «Морского сборника». Нет ни слова, а как много пишут они пустяков! Споры ни на что не похожи-с; я был заинтересован последним спором, захотел узнать, из чего они бьются, — как скучно ни было, прочел довольно много. Дело вот в чем-с. Один писатель ошибся, слово какое-то неверно написал-с; другой заметил ему это довольно колко, а тот вместо того, чтобы поблагодарить его за это, давай браниться! И пошла история недели на две; что ни почта, то все новая брань. Нет, право-с, эти литераторы непонятный народ-с, не худо бы назначить их хоть в крейсерство у кавказских берегов, месяцев на шесть, а там пусть пишут что следует.

Все засмеялись, и Павел Степанович также.

— Да не досадно ли, право-с, — продолжал адмирал: — ведь вот хоть бы «Морской сборник», — радостное явление в литературе! Нужно же поддержать его, указывая на недостатки, исправляя слог не в специальных, а в маленьких литературных статьях. Наши стали бы лучше писать от этого-с.

— Как критиковать начнут, так и охота пропадет писать, — сказал один из мичманов хриплым голосом.

— Не то, не то вы говорите-с: критиковать — значит указывать на достоинства и недостатки литературного труда. Если бы я писал сам, то был бы очень рад, если бы меня исправлял кто-нибудь, а не пишу я потому, что достиг таких лет, когда гораздо приятнее читать то, что молодые пишут, чем самому соперничать с ними.

— У нас и без того хорошо пишут, — ответил тот же хриплый господин.

— Едва ли так-с Мне, по крайней мере, кажется, что у нас чего-то недостает: сравните с другими журналами, увидите разницу, иначе и быть не может. Всякое дело идет лучше у того, кто посвятил на него всю свою жизнь. Что же хорошего в нашем журнале, когда он весь покрыт одной краской, когда не видишь в нем сотой доли того разнообразия, которое мы замечаем на службе?

Я решился возразить Павлу Степановичу и заметил ему, что, по моему мнению, в специальном журнале все должно быть подведено под одну форму.

— Не в том дело-с, господин Корчагин (так именует себя в рассказе Зарудный. —В.Ш.), не о форме говорю я, а о содержании.

— Да и на службе все однообразно, здесь каждый день одно и то же делается.