Паруса, разорванные в клочья - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 105

— Земля! Земля! — закричал обрадовано. — Правим на нее!

В носу катера приподнялся на локтях Трескин, которому матросы ножами только что разжали сведенные судорогой зубы.

— Это мираж! — слабо проговорил он и снова упал на спину.

Дергачев опять повернул катер по направлению волн. Уже темнело, когда вдали показался берег. Предоставим дальше слово самому лейтенанту Дергачеву: «К вечеру нас принесло к мысу, как впоследствии оказалось, близ Листерских маяков, у деревни Крилио, откуда лоцмана выехали нас спасать, а на берегу собралось много народа. Когда нас прибуксировали к берегу, я выскочил в воду, окунувшись несколько раз, выйдя на берег, тут же упал без чувств, а когда пришел в себя, то увидел, что лежу в комнате на соломе где и все наши матросы, бывшие в катере, разложены на полу, около некоторых хлопочут лоцмана и трут терками, что, говорят, и со мной делали. Взглянувши же на стенные часы, я увидел полночь; в комнате было много свету, топилась печь и нам грели пиво; каждому давали по маленькой рюмке водки и по стакану горячего пива, но еды не давали, как мы ни упрашивали, так как мы не ели двое суток. Спустя немного времени дали есть вареного картофеля и хлеба, сказав, что если бы они дали нам сразу есть, то мы все бы умерли, потому что они видели подобные случаи нередко. Около 2 часов пополуночи приехали два чиновника и привезли разных припасов; впоследствии оказалось, что они из города Фарезунда, куда лоцмана дали знать о нашем спасении; это были русский консул с доктором. Подавши помощь нуждающимся матросам и снабдив нас необходимою одеждою, они взяли капитана с собой, как больного, в Фарезунд, а я с матросами остался в деревне… На другой день мы сделали покойнику гроб из данных жителями досок и, по указанию их старшины, похоронили на кладбище, куда многие из жителей провожали наше шествие; многие женщины даже плакали. Я, сделав покойнику крест, поставил на могиле, с надписью имени погибшего, года и числа; вероятно, крест и в настоящее время находится на кладбище деревни Крилио, потому что жители этой деревни весьма добродушно приняли и проводили нас…»

Через три дня местные жители исправили катер. Работы у них было предостаточно: весь левый борт гребного судна держался разве что на честном слове, кормовая же часть была разбита до самого киля.

Погрузив провизию, ингерманландцы попрощались с гостеприимными крилионцами и сели в катер. Места гребцов заняли норвежские лоцманы. Русские моряки были еще слишком слабы, чтобы работать веслами. Вся деревня провожала отплывавших. На глазах многих стояли слезы…

Выйдя из бухточки, где располагалась деревня, катер взял курс на городок Фарезунд. Плыли шхерами, иногда выходя на небольшие плесы. Дорогой останавливались в прибрежных селениях, жители которых, уже зная о постигшем русских моряков несчастии, всюду оказывали самый радушный прием.

Спустя двое суток катер ошвартовался у фарезундской набережной. Местные жители сердечно отнеслись к прибывшим, их тут же накормили, разместили для отдыха по лучшим квартирам и вообще окружили всеобщим вниманием и заботой.

Кроме уже прибывшего в город командира корабля, команду Дергачева встречал мичман Бубнов с двумя матросами. Эти три моряка спаслись чудом. Выброшенные за борт «Ингерманланда», они сумели доплыть до одного из обломков мачты и какое-то время держались за нее. Когда же Бубнов увидел, что силы покидают людей, он привязал к мачте своих товарищей, а затем привязался и сам. Вместе с мачтой моряков вынесло далеко в море, где их, уже почти умирающих, подобрали проходящие мимо фарезундские рыбаки.

Немного позже стала известна и судьба маленькой шлюпки-гички, той, что отважно пыталась спасти моряков с разбитого катера. Гичку обнаружили далеко в Немецком море. Ко времени обнаружения из двенадцати человек, находившихся на ней, семеро умерли от холода и истощения. Командовала же шлюпкой Матрена Гусева — потомственная поморка, сестра одного из ингерманландских боцманов. Отважная женщина не только бессменно находилась на руле, но и ободряла молоденьких матросов-рекрутов, оказавшихся в шлюпке. Когда же гичка была обнаружена, то Матрена Гусева покинула ее, как и подобает настоящему капитану, только после того, как были сняты все живые и умершие…

Тем временем в Фарезунд прибыл русский консул. Моряков с «Ингерманланда» переодели в новое платье, снабдили всем необходимым. А через два дня пришло известие, что в городах Мандале и Христианзанде находится основная часть экипажа, спасенная жителями этих мест. Тогда-то и отправились Трескин и мичман Бубнов на коляске в Мандаль, а лейтенант Дергачев с остальными последовал туда катером.

Через пять дней плавания катер пришел в Мандаль, где его уже ждали.

Не обошлось и без курьезов. Через день после спасения ингерманландцев к берегу прибило волнами сундук с экипажными деньгами. Сундук вскрыли в местном банке, деньги высушили и сдали на хранение прибывшему в Мандаль командиру корабля.

— Все ладно, робяты, будет! — повеселели матросы. — Вот и денежки наши вслед за нами приплыли!

Еще целую неделю находились русские моряки у гостеприимных мандальцев.

Прибывший сюда норвежский генерал-губернатор предложил перевезти команду «Ингерманланда» в город Христианзанд.

— Город этот большой, поэтому и разместить спасенных мы сможем получше и продукты там дешевле! — объяснил он Трескину свою позицию.

Капитан не возражал. Тогда же вернулся в Мандаль и пароход, посланный губернатором к останкам русского корабля. Капитан парохода Сигкольт доложил:

— Видели лишь плавающую мачту со стеньгою. Остальное — на дне морском! Да вот еще что…

Два матроса, стоявших за спиной норвежского капитана, вынесли и поставили перед губернатором и Трескиным небольшой ободранный сундучок.

— Вот нашли! — пожал плечами капитан парохода, — Плавал на месте гибели корабля. Может, хозяин объявится!

Когда сундучок вскрыли, оказалось, что принадлежал он корабельному мастеру Ершову. Среди немногих личных вещей обнаружили и чертежи «Ингерманланда» с расчетами крепости его корпуса при всевозможных повреждениях. Почитав объяснительные записи, Трескин вздохнул:

— Все рассчитал и все предусмотрел наш старый мастер! Ведь только благодаря поставленным им в нарушение всех инструкций дополнительным креплениям и продержался наш «Ингерманланд» на воде столько времени. Скольких спас Василий Артемьевич, а сам не сумел…

Капитан 1-го ранга Трескин, к счастью, ошибался. В.А. Ершов был подобран в море проходящим судном и остался жив, дослужившись впоследствии до генеральского чина.

Утром 7 сентября экипаж «Ингерманланда» собрался вместе, Трескин произвел перекличку. Наступила минута прощания с гостеприимными норвежцами… Из воспоминаний лейтенанта Дергачева: «Шкипер судна указал мне большую корзину, зашитую клеенкой, с надписью сверху: „Вам и вашим товарищам“. Раскрыв корзину, мы нашли разные закуски, табак, сигары, вино, портер и даже несколько бутылок шампанского. На вопрос мой, кто прислал этот подарок, шкипер отвечал, что за несколько дней из городской ратуши привезли корзину через таможню, сказав ему, что когда офицеры переберутся на его судно, то чтобы он эту корзину предъявил старшему. Это было новое доказательство гостеприимства жителей Норвегии».