Короли абордажа - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 77

Многим позднее в введении к «Назидательным новеллам» автор «Дон Кихота» напишет о себе в третьем лице: «В морской битве при Лепанто выстрелом из аркебуза у него была искалечена рука, и хотя увечье это кажется иным безобразием, в его глазах оно — прекрасно, ибо он получил его в одной из самых знаменитых битв, которые были известны в минувшие века и которые могут случиться в будущем…»

Ожесточение с обеих сторон было небывалое. И союзники, и турки бились насмерть. История не сохранила имени отважного испанца, который, потеряв глаз, наскоро заткнул рану куском тряпки и сразу же бросился на абордаж вражеского судна. Некто Мартин Муньос, будучи больным, как и Сервантес, не смог остаться в койке, взял шпагу, бросился на палубу вражеского судна и разил врага, получив при этом девять ранений от турецких стрел. Франсиско Монтаньес схватился с турком, и оба они свалились в воду; испанец, чтобы не утонуть, был вынужден разжать руки, турок, попытался спастись, тогда Монтаньес вплавь нагнал его и, схватив топор, отрезал голову врагу, затем вскарабкался на судно и снова вступил в бой. Женщина по прозвищу Мария Танцовщица (вопреки приказу Дона Жуана не пускать на корабль женщин оказавшаяся все же на одной из галер), пробралась на его борт и наравне с мужчинами, ухватив аркебузу, стреляла по врагу.

Меж тем капризная фортуна постепенно все больше склонялась на сторону испанцев. Наконец флагман капудан-паши был захвачен. Сам Али, видя, что все кончено, и не желая сдаваться на милость победителя, закололся кинжалом. Испанцы вытащили тело мертвого капудан-паши из-под груды трупов и отрубили голову. Затем ее обвязали веревкой и подняли на мачте. По другой версии ее просто насадили на копье.

— Это вам за храброго Брагадино! — кричали с «Реала» на ближайшие турецкие галеры. — Брагадино отомщен!

Пример «Реала» воодушевил остальные команды. Теперь испанцы повсеместно решительно сваливались на абордаж, где неизменно выходили победителями.

Особенно яростно дрался капитан одной из галер Фарнезе, который одно за другим захватил сразу несколько больших судов. Вскоре к кораблям Дон Жуана подошел и резервный отряд Колонна. Перевес испанцев стал подавляющим. Сражение начинало превращаться в разгром.

В это время неудача постигла турок и на их правом фланге, где до этого они имели значительный перевес и теснили корабли Барбариго. Дрались жестоко и отчаянно. Никто не желал уступать. Кровь лилась по палубам ручьями.

Попав под мушку венецианского мушкета, был убит наповал командующий правофланговой эскадрой Сироко. Вместе с ним были перебиты и местные рыбаки. В рядах турецких галер возникло замешательство. Никто из турецких капитанов не знал, что делать дальше и куда теперь править. В довершение всего спустя несколько минут сразу три десятка турецких галер разом выскочили на камни.

— Аллах отступился от нас! — раздался всеобщий крик. — Все пропало!

Среди команд началась паника. Турки прыгали за борт и вброд спешили к берегу. Капитаны галер, видя, что их суда могут быть захвачены венецианцами, подожгли их. Видя все это, оставшиеся на плаву галеры повернули назад. Генеральная атака правого фланга турок была окончательно сорвана.

— Хвала Иисусу! Кажется, мы можем поздравить себя с великолепной победой! Подать вина и играть музыку! — воскликнул командующий правофланговой эскадрой Барбариго и тут же рухнул на палубу. Из его глаза торчало оперение стрелы, а из затылка окровавленный наконечник. Последний лучник с последней из турецких галер оказался на редкость точен. Барбариго был мертв еще падая, но для турок это изменить уже ничего не могло. Для них к этому времени все было кончено на всех пунктах сражения.

Историк пишет: «При столкновении обеих боевых линий возникла общая свалка. Артиллерия, которая в те времена вообще получила еще недостаточное развитие и ограничивалась огнем с носа, могла оказывать только очень незначительное влияние во время свалки, и все дело решалось почти исключительно абордажным боем. В рукопашном же бою испытанные испанские солдаты (испанская пехота в те времена считалась лучшей в мире) и немецкие ландскнехты, имевшие лучшее вооружение, стояли выше турецких солдат, даже янычар; точно так же, как и стрелки союзников стояли выше неприятельских, вооруженных только луками и самострелами. Вследствие всего этого, после нескольких часов жестокого боя, в 4 часа пополудни победа склонилась на сторону христиан. Однако турки только поздно вечером окончательно прекратили бой и остатки их флота отступили».

К чести Улуг-Али, он вначале дерзким маневром сумел оторваться от наседавшего на него Андре Дориа и, кинувшись в самое пекло сражения, спасти от полного разгрома остатки центральной флотилии Али-паши. Затем в полном порядке Улуг-Али повернул обратно и на глазах у всех прорвался сквозь христианский флот и со всеми своими галерами ушел на юг. Преследовать его никто даже и не пытался, настолько все были утомлены тяжелейшим сражением. Галеры Улуг-Али вскоре скрылись за окоемом горизонта, а это значило, что Лепантское побоище уже всецело принадлежит истории.

Теперь и победителям оставалось хоронить павших и считать свои потери. Дон Жуан и здесь поступил вопреки всем традициям. Раненых пленников он велел уложить в лучших каютах.

— Зачем ты это делаешь? Неужели думаешь, что они поступили бы с тобой так же? — удивился еще не отошедший от горячки боя верный Фарнезе.

— Мы не будем уподобляться худшим, а будем лучшими! — устало усмехнулся в ответ Дон Жуан. — К тому же раны у победителей заживают гораздо быстрее, чем у побежденных!

Какими же оказались итоги битвы при Лепанто? Разумеется, что поначалу обе стороны соответственно занижали свои и завышали неприятельские потери. Ныне принято считать, что турки потеряли при Лепанто около двухсот галер, половина из которых была захвачена в плен. Потери в людях тоже были огромны — 25 тысяч человек убитыми и 3,5 тысячи пленными. Помимо этого союзники освободили около 15 тысяч рабов-гребцов, подавляющую часть из которых составляли христиане. Впрочем, как это часто бывает, историки расходятся лишь в оценке потерь. Иногда называются и следующие цифры: турки потеряли 224 корабля, в том числе 117 было захвачено союзниками. На турецких кораблях было захвачено и освобождено 12 тысяч невольников. Не менее 10 тысяч гребцов-невольников (христиан, так как мусульман нельзя было держать в рабстве) погибли вместе с утонувшими кораблями. Погибли до 15 тысяч турецких солдат и матросов. О количестве пленных единого мнения нет. Называют цифры от 300 человек до 5 тысяч турок.

Однако и потери объединенного христианского флота были весьма внушительными. И если судовые потери были не слишком велики — всего 15 галер, то людские многим больше — убитых около 8 тысяч и раненых далеко за 10 тысяч, из которых в ближайшие дни умерли еще 2,5 тысячи. Потери союзников были гораздо меньше. Французский историк Дюпюи считает, что союзники потеряли 13 галер, 7566 человек было убито и 8 тысяч ранено. Хотя цифра эта, скорее всего, все же несколько занижена.

Британский историк Генри Кеймен пишет: «Армада покинула Мессину 16 сентября, направившись на Корфу. На рассвете 7 октября она встретилась с флотом противника у входа в пролив Лепанто, недалеко от берегов Греции. Корабли воюющих сторон покрыли море сплошным ковром, насколько мог видеть глаз, причем широкодонные суда христиан занимали столько места, что другим проходилось ждать сзади, пока они пройдут. Ядро флота христиан состояло из шестидесяти двух галер под командованием Дона Хуана; было еще два крыла по пятьдесят три галеры. Османский флот, приблизительно с 20 галерами и 25 000 солдат, вполне стоил флота христиан, разве что без крупных пушек и аркебуз. Это, возможно, было самое замечательное из сухопутных сражений, разыгранных на море: пехота перебиралась с одной галеры на другую под прикрытием артиллерийского огня. Соотношение потерь к концу дня тоже не имело себе равных в европейской истории. Обе стороны сразу признали, что победу одержали христиане, но понесенные потери омрачали радость победы. Христиане потеряли пятнадцать галер, около восьми тысяч убитыми и восьми тысяч ранеными. 15 турецких галер были полностью разрушены, 190 — захвачены в плен, а их потери составили 30 000 убитыми и 8000 пленными; кроме того, 12 000 рабов-христиан, бывших гребцами на турецких галерах, были освобождены».