Герои русского парусного флота - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 18

— Пиши ответ! — тут же велел курьеру Сенявин. — Отходя от Таганрога при остовых ветрах, можно прийти до крепости Еникале в трое суток, ежели надо будет идти далее, то при тех же ветрах до Константинополя ходу нам дней на семь…

Контр-адмирал прикрыл глаза. За морем Азовским виделись ему уже просторы черноморские.

Азовское море… Казалось бы, кому до него дело, кроме Петербурга и Стамбула! Но нет, «союзники» России проявили к экспедиции Сенявина самый живой интерес. Государственный канцлер Австрии Кауниц выговаривал турецкому послу в Вене:

— С потерею берегов Чёрного моря в Европе вы потеряете и отдадите России выгоду драгоценную — обладание устьями значительных рек, по которым приходят из отдалённых краёв материалы для постройки их южного флота!

В тот же день посол оповестил султана: Австрия негласно всячески готова поддержать турок в борьбе за Крым и Азов. Мустафа III велел весь остаток своего флота, потерпевшего сокрушительное поражение в июне 1770 года в Чесменской бухте, отправить в Азовское море, дабы испепелить и уничтожить немногие суда дерзких московитов.

Наступало время испытаний для молодой Азовской флотилии, время первых морских сражений, время тревог и побед!

К весне 1771 года обстановка на сухопутном фронте уже окончательно изменилась в пользу русской армии. Потерпев ряд сокрушительных поражений от армии генерала Румянцева, турки перешли к обороне. А в июне 1771 года, взяв Перекоп, в Крым вступила армия Василия Долгорукова. Теперь Азовской флотилии предстояло оказывать помощь русским войскам в овладении Еникале — мощной крепости, контролирующей вход в Керченский пролив.

Алексей Сенявин поднял свой флаг на корабле «Хотин» 20 апреля. Собрав на шканцах команду, он объявил:

— Покажем желаемые успехи да дадим почувствовать сей стихии силу и действие премудрой нашей монархини! Сделаем скоро известным наш флаг в здешних водах!

Матросы отвечали дружным «ура!». Офицеры салютовали шпагами.

Курс флотилии контр-адмирал проложил к Керченскому проливу, где, по данным лазутчиков, находилась сильная турецкая эскадра. Шли двумя отрядами. Первый отряд, состоящий из кораблей, вёл капитан Сухотин, второй, из мелких судов да казачьих лодок, — капитан Скрыплев. Сам командующий — на «Хотине» под белым брейд-вымпелом.

Осторожно, делая промеры глубин, вошли в пролив. Штормило. Вскоре обнаружили и турок. Неприятель держался под берегом. Русские корабли, едва наполнив свои паруса, немедленно устремились вперёд. Не приняв вызова, турецкие суда на парусах и на вёслах старались оторваться от нежданного противника. Внезапный шквал из дождя и тумана накрыл противоборствующие стороны. Туркам это было на руку.

Едва погода улучшилась, русская флотилия возобновила атаку. Турки, не сделав и выстрела, пустились в бегство, преследуемые кораблями Сенявина. Погоня продолжалась целые сутки, пока турецкие суда не нашли себе прибежище под стенами Еникальской крепости. Так турецкий флот был изгнан из Азовского моря, изгнан навсегда!

В своём донесении в столицу Сенявин писал: «Выгнанных из Азовского моря судов больших и малых, как то шебек и полугалер, видно было 14, а теперь в заливе Керченском до 30; по сей час я могу уверить… что милостию Божиею на Азовском море владычествует флаг всероссийский императрицы, с чем и имею честь… поздравить».

Заслуги Сенявина без внимания императрицы не остались. За успешное и скорое строительство флотилии он был пожалован орденом Святой Анны, а за бескровную победу при Еникале получил орден Святого Александра Невского, второй по значению в империи!

Сам же флагман Азовской флотилии столь щедрые награды расценивал как аванс, а оттого трудился не покладая рук. На Хопёрских верфях заложил Сенявин сразу два 32-пушечных фрегата для будущих действий на море Чёрном. С названиями не мудрствовал: первый из фрегатов назвал «Первым», второй же — «Вторым». Изыскивал адмирал и способы борьбы с червями-древоточцами, что в южных водах изъедают корабельную обшивку. Самолично травил их всяческими отравами и в банках стеклянных отсылал в Адмиралтейств-коллегию для обозрения.

А в конце июля 1771 года под ударами русских войск пали Еникале и Керчь. Отныне путь в Чёрное море был для русских кораблей свободен!

— Теперь нам надобны настоящие линейные корабли! — сетовал Сенявин. — Без оных с флотом турецким совладать нам трудно будет!

Однако старые верфи строить суда столь большие не могли. И всё же командующий нашёл выход. Он велел закладывать фрегаты, но размеров больших, чем прежде. Сидя ночами над чертежами и расчётами, добился Алексей Наумович и того, что разместил он на тех фрегатах до 58 пушек, почти столько, сколько несли на себе корабли линейные.

Кампанию следующего, 1772 года азовцы начали с дозоров вдоль всего крымского побережья, надёжно прикрывая его от возможных турецких десантов. Отряды контр-адмирала Баранова, капитанов Кингсбергена и Сухотина непрерывно крейсировали на подходах к полуострову. Сам же Сенявин с сильным резервом находился на якорях у Керчи, готовый по первому сигналу броситься на пересечку неприятельской эскадре.

В течение всего года турки так и не решились напасть на русские корабли, ограничиваясь лишь разведкой да мелкими вылазками. Сенявин же, не теряя времени даром, сколачивал экипажи, готовя флотилию к грядущей борьбе за обладание Чёрным морем. Ни у кого сомнений не было, что нынешнее затишье временное: турки Чёрного моря без боя не отдадут.

Весной 1773 года Сенявин объявил своим капитанам:

— Детство и отрочество наше позади. Теперь настала пора возмужания, а посему мы переходим к действиям наирешительным!

Сказано — сделано. Вскоре каперанг Сухотин обнаружил отряд неприятельских судов в устье реки Кубани. Немедленно последовало нападение. Потеряв в ожесточённой перестрелке два судна, турки бежали. А через несколько дней новый успех: на этот раз Сухотин разгромил турецкий отряд, спешивший на помощь первому. И снова неприятель недосчитался нескольких судов.

Но главные события кампании 1773 года были впереди. Основные силы турецкого флота ещё только нацеливали форштевни своих кораблей в сторону Крыма. И 23 июня неприятель был обнаружен неподалёку от селения Балаклава. Турки держались к ветру. Командир российского отряда капитан Кингсберген на своей «Короне» атаковал с ходу, не отставал от флагмана и шедший следом «Таганрог». Сражение длилось более шести часов. «В продолжение сего с обеих сторон чрезвычайного огня… были от них в море многое число убитых… от такого неустрашимого сопротивления ощущал неприятель великий вред и пришёл уже в крайнее изнеможение, принуждён был уступить и, поворотя, поднял все паруса, бросился в бег тем же самым следом, откуда пришёл…» Сам Кингсберген был краток:

— Честь сего боя я приписываю прежде всего храбрости моих команд! С этими молодцами я выгнал бы и чёрта из ада!

Едва Сенявину стало известно о Балаклавской баталии, он поспешил на помощь Кингсбергену. Тем временем бравый кавторанг выдержал ещё одно ожесточённое сражение с турками: 23 августа он решительно атаковал с расстояния картечного выстрела турецкую эскадру в восемнадцать вымпелов. В её составе было три линейных корабля и четыре фрегата. Не выдержав напора, турки отошли под защиту крепости Суджук-Кале. А вскоре подошёл с несколькими кораблями Сенявин, и тогда объединённая русская эскадра повторила нападение. Документы донесли до нас рассказ самого Алексея Наумовича о том сражении: «…И я построил свой флот на той же линии, на коей и они шли, имея на кораблях новоизобретённого рода все паруса, пошёл на них, что неприятель усмотрел и, хотя имел превосходство в числе и величине своих кораблей… сколько можно иметь парусов, побежал к Анатолии: мы гнались за ними до самой ночной темноты…»