Герои забытых побед - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 22

Случались происшествия и у тиздельцев. Так, будучи в изрядном подпитии, пытался перерезать себе горло под одеялом героический Ломбард, но не успел и заснул. Спас своего недруга от смерти Андрей Верёвкин, первым заметивший кровь под его кроватью и поднявший шум.

А вскоре Ломбард пропал. Тизделю был нужен свой человек на свободе. Необходимо было создать в Петербурге и Херсоне положительное мнение об его достойном поведении в плену. Ведь мирные переговоры с турками был уже не за горами, и надо было спасать свою карьеру. Кроме того, надо было нанести решающий удар по Верёвкину и его товарищам. Для этой цели наиболее подходящей фигурой виделся не кто иной, как Ломбард. Над мальтийцем ещё витал ореол спасителя Кинбурна, его любил Суворов, ему, наконец, благоволил сам Потёмкин.

Побег (а скорее всего, просто выкуп) Ломбарда из плена до сих пор никому не понятен. Как мог полуживой, не знавший ни языка, ни местных обычаев мальтиец бежать из главной темницы страны и, пробравшись через всю Турцию, спустя всего месяц прибыть в Херсон? Безусловно, что дело не обошлось без французского посла Шуазеля и допускавшегося в тюрьму некоего патера Тардини…

Очутившись в ставке Потёмкина, Ломбард представил свою версию событий. И ему поверили. Вскоре за столь «блистательные» подвиги мальтиец получил вне линии чин капитан-лейтенанта и хорошие деньги. На этом следы его пребывания на русской земле навсегда теряются. Скорее всего, заработав своё, он укатил домой, чтобы там предаваться воспоминаниям о своих подвигах в далёкой Московии…

А что же Андрей Верёвкин? Как сложилась его судьба? После заключения мира с Турцией его, измождённого и больного, отпустили домой. Но на Черноморском флоте отважного моряка никто не ждал. Вакантной должности для него не нашлось. От бывшего командира плавбатареи открещивались как могли. Героя сторонились даже друзья.

Верёвкин недоумевал:

— Или мало я крови за Отечество пролил? Или честь свою офицерскую где замарал?

Бывшие соратники отводили взор:

— Уж больно много разговоров ходит, Андрюша, о твоём пьянстве беспробудном в плену турецком, о драках тобою там учинённых!

— Ах вот оно что! — качал седой головой капитан 2-го ранга. — Вы верите прохвосту Ломбарду, а не мне, вашему старому соплавателю!

— Мы тебе верим, — отвечали офицеры херсонские, вздыхая. — Но уж больно много говорят, а дыму без огня не бывает!

— Э-эх! — махал на всех рукой Андрей Евграфович. — Был у меня один дружок настоящий, Сакен, да и тот в бою геройски убиен! Надо было, видать, и мне на бочке пороховой взорваться. Тогда бы и поносительств таких напрасных не слушал!

Службы более у Верёвкина уже не было. Некоторое время он числился при Херсонском порту. Сделали своё дело и полученные раны. Но более всего подкосила старого моряка несправедливость и ложь. Выдержавший отчаянно смелый бой один на один со всем турецким флотом, пережив страшное кораблекрушение, издевательства турецкой тюрьмы, он теперь оказался никому не нужен. Силы быстро покидали его. В 1792 году Андрея Евграфовича уволили от службы с производством в чин полковничий. Смерть его прошла для всех незамеченной. Да и кому было дело до какого-то бывшего командира плавбатареи!

В последний путь Верёвкина провожала верная жена да несколько старых моряков, помнивших подвиг отважного капитана…

С тех давних пор минуло немало времени. Кто теперь помнит о Верёвкине? Кто помнит теперь о его подвиге и о тех мытарствах, которые пришлось ему вынести?

Ступай и встань средь окияна

И брось своих гортаней гром.

Гавриил Державин

В самый разгар русско-шведской войны в середине июля 1789 года на широте южной оконечности острова Эланд Балтийский флот России обнаружил шведов. Крепкий ветер разогнал столь крутую волну, что на кораблях с обеих сторон задраивали порты нижних деков. Весь день противники держались в виду друг друга, борясь со штормом. На следующее утро, когда волнение немного спало, оба флота начали сближение. Первыми в бой вступили арьергарды. Глухо ухали выстрелы, и ветер стелил клубы дыма над волнами. Было два часа пополудни. Передовым у русских шёл линейный корабль «Мстислав» под командой капитана бригадирского ранга Муловского. Шведы, стараясь использовать своё численное преимущество, пытались отсечь передовые русские корабли от основных сил. Против «Мстислава» сражалось сразу семь неприятельских линкоров. Командующий Балтийским флотом вице-адмирал Чичагов посылал на «Мстислав» одно донесение за другим, требуя, чтобы Муловский, насколько возможно, жался к своим задним мателотам. Но вопреки приказам адмирала «Мстислав», насколько возможно, сближался со шведскими кораблями, ведя ожесточённый артиллерийский бой сразу с семью вражескими судами!

Огонь его был ужасен для неприятеля. Пушки «Мстислава» буквально вычищали палубы шведов, производя там страшное опустошение. То, что делал капитан Муловский со своей командой, было невероятно. Не выдержав его огня, в панике покинули строй и спустились за линию сражения сразу три линейных корабля противника. Получил повреждения и «Мстислав», но в считанные минуты устранив их, снова пошёл в бой и снова заставил врага отступить.

Теперь, ведомый рукой своего отважного капитана, «Мстислав» сражался со шведскими кораблями на дистанции пистолетного выстрела, поражая неприятеля орудиями левого борта. Когда шведское ядро перебило переднюю мачту, капитал Муловский бросился осматривать повреждения. Стоя во весь рост под пушечным огнём, он хладнокровно отдавал распоряжения о починке фок-мачты. Над головой просвистели одно за другим три ядра. Четвёртое, пущенное в упор, пробило стоявшие на палубе шлюпки и ударило капитана в бок. С глухим стоном Муловский рухнул на палубу.

К упавшему капитану подбежали капитан-поручик Эссен, лейтенант Ваня Крузенштерн. Муловского подхватили на руки.

— Братцы! Что бы ни случилось, не сдавайте корабль! — твердил он несущим его. — Положите меня на шканцах, я ещё ваш командир и должен руководить боем!

Подбежал корабельный лекарь. Распахнув свой сундучок, принялся осматривать рану.

— Я знаю, — скрипел зубами от невыносимой боли Муловский, — у меня оторвана нога.

— Ваша нога цела, господин капитан, — говорил ему лекарь, пытаясь пережать щипцами кровеносные сосуды. — У вас бок вырван!

— Это плохо, что бок, — закрыл глаза капитан «Мстислава». — Делайте что надо!

— Будет очень больно! — сказал лекарь, засучивая рукава и раскладывая подле себя инструменты. — Примите водки.

— Нет, — мотнул головой капитан. — Я потерплю и так!

Над головой завывали шведские ядра. Остро пахло порохом и уксусом. Внезапно раздалось мощное «ура» — метким выстрелом с «Мстислава» на шведском корабле сбило флаг.