Древнерусская игра. Двенадцатая дочь - читать онлайн книгу. Автор: Арсений Миронов cтр.№ 97

А я смотрел на соседнее блюдечко. Смотрел уже несколько мгновений, не отрываясь. Чувствуя, как торжествующе забилось сердце: да, я первый заметил важное изменение в раскладе сил. Вот он, непобедимый славянский воитель! Великого ратника не остановила гнусная магия Куруядовых прихвостней. Он выжил, он выдержал — он вышел на берег с огромной секирой в руках, как оживший динозавр из ледяной глыбы…

— Посмотрите! — вдруг завизжала быстроглазая Феклуша; тоже заметила. — Кречет! Кречет вступает в бой!

Ближайший див среагировал слишком поздно. Он успел только вобрать огромную голову в плечи, дико вздыбить шерсть на затылке и кратко, пронзительно визгнуть — неожиданно высоко, как испуганная обезьянка. Широкое лезвие тяжкой секиры вошло в ржаво-серую тушу мягко и радостно, как в слиток топленого масла. Брызнула черная каша внутренностей; омерзительно треща и медленно распадаясь надвое, чудовище задергалось в высокой траве. Кречет с усилием вытянул лезвие из вонючего трупа, спокойно, размеренно обернулся к следующему. Всего три шага — и можно заносить оружие для нового удара…

Не успел. Внезапно и густо — будто разом ударили жестяные барабаны — с неба посыпались вороненые злобные гады, пучки острейших лезвий! Черные синички долетели, осознал я, наблюдая, как ввысь, в стороны разлетаются алые осколки славянских щитов, отрубленные конечности дружинников Погорельца. Точно черный занозистый ливень обрушился в траву, вмиг делая красным пологий берег, заливая вишневой мутью мелководье. Визжат стальные крылья и серебристым серпантином завиваются дымные трассы в ночном воздухе, искры бьют из-под когтей… Всего несколько мгновений — и восемь дружинников Погорельца перестали существовать. Отработав атаку без единой потери, адские птицы ушли на разворот для новой атаки.

Впрочем… нет, не без потерь! Их только одиннадцать! А двенадцатый… где двенадцатый?! — взгляд скользнул по батарее экранов на стене… Ах вот он. Вижу. Черный и блестящий, игольчатый, как огромный океанский еж, скрежещет, трещит крыльями, агонизирует на лезвии жуткой двуручной секиры. Напоролся, летучий дружок… Как мяч на бейсбольную биту. Покачиваются заиндевелые усики, мигают желтые отсветы под шлемом холоднокровного кречета — витязь протягивает бронированную длань и, осторожно ухватив скрипящий веер черного крыла, стягивает летучую машинку с широчайшего лезвия. Одним меньше.

На несколько частей разваливается бочка, иссеченная ударами железных крыл, и теперь внутри хорошо видно притаившегося литвина (последнего из двух): лоб залит кровью, какие-то проблемы со скальпом. Ничего страшного — нервно улыбается, моргает вытаращенными глазами, пересчитывая оставшиеся метательные ножи. Еще какое-то движение среди бородатых трупов… Ах, это раненый красно-белый пес в золотых доспехах, густо иссеченных продольными блестками искрящихся ссадин, ухватив за блестящий подол, тащит бесчувственное девичье тело к воде. Еще один пес из последних сил помогает: уперся дрожащими лапами и подталкивает Метанку под зад — окровавленной головой в изжеванном шлеме.

Пятеро дивов-воителей довольно ржут, скаля клыки и протягивая толстые пальцы. Потряхиваются жирные животы, стекает кровь по мохнатым бедрам. Позади обезьян неторопливо собираются, осторожно подступают какие-то худые тени в изорванных женских платьях, потемневших от грязи: пять или шесть уцелевших «комсомольцев» Гугнея подступают, улыбаясь и ловко перебрасывая в руках отравленные кинжалы. Медленно, верно сжимается вражье полукольцо вокруг Метанки и последних ее телохранителей — обмороженного Кречета да пары четверолапых слуг…

Кречет стоит себе тихо, поджидая второго налета гвоздевранов. А псы выбиваются из сил, хрипят и кашляют, пытаясь подтащить девицу к воде. Эй, собачки, мы так не договаривались! Рано эвакуировать Метанку — Куруяд еще не появился…

Впрочем… ВОТ ОН!

Видите? Кусочек тьмы сдвинулся в сторону, как плоская дверца подпольного лаза, удобная и хорошо смазанная — без скрипа, без шума, без шороха из пустоты, из ночи, из магии вышагнул старший Чурилин жрец, лунный визирь Муса Кесенджия, в Ледянии известный более как гроссмейстер Рауф Гафо-Гассенди, а у диких славян Залесья получивший весьма неблагозвучное и откровенно неприличное прозвище Куруяд.

Видимо, он решил, что внезапная весна закончилась и Деду Морозу пора прибирать к рукам свою Снегурочку. Возможно, Муса Кесенджия подождал бы еще несколько минут — пока вернутся гвоздевраны и уничтожат последних телохранителей боярышни. Да, пожалуй, он предпочел бы перестраховаться. Но неуместная инициатива ратных псов заставила появиться чуть раньше. Нужно хватать Метанку, пока кабыздохи не оттащили ОБЪЕКТ слишком далеко от перстня лежащего в траве…

Куруяд вышагнул из темноты уверенно и спокойно. Он понимал, что ситуация полностью под контролем. Отмороженный кречет стоит далеко, шагах в тридцати. Боевая собачка изранена и погибнет от одного-единственного заклинания. И тогда Куруяду останется только нагнуться и поднять с земли юное сокровище… Обнять гибкий стан руками… Прошептать заклинание и телепортироваться вместе с Метанкой прочь — на секретную базу чурилистов во Властове.

Куруяду нужно было проделать четыре шага, чтобы нагнать псов, медленно волокущих тело девушки. Куруяд шагал неторопливо, будто под ногами у него была не скользкая окровавленная трава, а малахитовый, натертый благовонными мастиками пол в его собственном кабинете. Куруяд сдержанно улыбался глазами и высоко держал голову — он знал, что черные кудри его, тронутые благородной сединой, красиво развеваются при ходьбе…

Когда Муса Кесенджия занес ногу для четвертого шага, моя рука, заблаговременно начавшая свое движение к большому сияющему блюду из желтого металла, висевшему отдельно от прочих волшебных тарелочек на земляной стене командного пункта, коснулась его мутной золоченой поверхности. Пальцы мои разжались и считывающее устройство прямой кодированной стереосвязи бело-розовым, наливным сгустком сверхъестественной энергии выскользнуло из ладони на вмиг просиявшее донце.

— Нянька кличет Траяна, — прошептал я.

И когда на дне блюда высветилось бледное, взволнованное лицо Стеньки Тешилова с горящими глазами и нервически закушенной губой, я произнес:

— Кидайте свой колун, Держатель.

Совсем недалеко от меня гроссмейстер Куруяд уже загонял в несчастную визжащую боевую собаку ударную дозу тлетворного волшебства. Еще через две секунды пес разжал пасть, выпуская из челюстей Метанкину одежду… Ну вот, спокойно подумал я. Сейчас Куруяд обнимет ее.

Я не волновался, потому что знал, что крылатая ракета Траяна Держателя уже добрые две секунды несется к избранной цели. Уже подлетает к Властову. Ко двору сумасшедшего боярина по прозвищу Лубяная Сабля.

Муса Кесенджия не стал утруждать себя неуместными объятиями. Не поднимая тело девушки из травы, он грациозно прогнулся в черной талии, вытянул длинные худые руки и брезгливо приложил обе ладони к Метанкиному платью — чуть ниже ребер, с обеих сторон.

— Сейчас исчезнет! — выдохнула Феклуша, и на долю секунды мне показалось, что они оба — волшебник и девушка — растворились в черных завертях пустоты.