Древнерусская игра. Двенадцатая дочь - читать онлайн книгу. Автор: Арсений Миронов cтр.№ 19

— Не мешай ему, князь Алеша, — говорит наследник Зверко. — Нам нечего бояться. Он профессионал. Он порвет гномика в клочья, вот увидишь.

— Вестимо, в клочья! — осклабился Берубой, подшагивая к вздернутому сопернику. Насмешливо мотнул длинноволосой головой. И вот, глянув чуть свысока, семаргл сделал первый выпад:

— Ведь ты, гнилая борода, даже не ведаешь, кому служишь. Не чаешь небось, что хозяин твой Чурилушка — славянин…

Странным холодком просквозило по ногам секундантов — это изогнутое лезвие кривды скользнуло по воздуху. Не останавливаясь, Берубой снова ринулся в атаку:

— Чурила твой — отнюдь не ханского рода. Недоблюдок он, полукровка… По матери — божич сорочинский, а по батюшке… знаешь кто? Ну отвечай, покажи свою мудрость великую!

Молчит Плескун, сухо блестят его синие очи. Ушел в глухую оборону, щитом глуходумия прикрыл усталую психику.

— А по батюшке-то Чурила — наследник Властовский!

Отменно заточенная кривда с ревом скребанула слух. Легкая холодная оторопь пробежала по крупному телу наследника Зверки. Как красиво он врет, этот семаргл Берубой! Как рискованно…

И горбун содрогнулся, потемнел лицом. Видать, краешком незримого лезвия задело по старым мозгам. А Берубой все теснит, наседает; быстро мелькают слова, посвистывает клинок изощренной неправды:

— Незаконнорожденный сын князя Всеволода Властовского — вот кто твой Чурила!

— «Не лги, полыменный прихвостень Траяна! Мой повелитель — сын великого Плена Сварожича, звездного хана! Слова твои — тлен, уловки твои — тщета!»

— Не лги себе, старче! Чурила — не Плена сын, но Пленника. Помнишь ли, кого прозвали Пленником бессмертные обитатели Вырия? Не князя ли покойного Всеволода, которого соблазнила — в отместку за его благочестие — страшная богиня Плена Кибала?! Мать Чурилы — Плена, отец — Пленник, а сам щенок — Плененкович!

…Не слова, а искры; разгоралась схватка. Зверко смотрел во все глаза и слушал, слушал… Иногда казалось ему, что не слова скользят и скрещиваются в темноте над головами соперников — а страшные незримые лезвия. Вот, низко урча, грозно взревел, рассекая воздух, голос опытного воина Плескуна — широкий, темный, с кривой извилиной, с тихим шорохом голубоватого плазменного свечения… Легче, тонче, звонче звучит, резко посвистывая, каленая сталь в голосе Берубоя.

— Ты бредишь, старик! — хохочет Огненный Вук, приседая в смелом выпаде. — Настоящее имя Чурилы — Кирилла Всеволодович… Ха-ха! Такова есть великая тайна, которую проник мой владыка, Великий Траян! Сокровенная тайна Сварога, ибо боится Сварог великим страхом. Сегодня Чурила ему служит верно, а завтра — кто знает? Славянская кровь завсегда свое слово сказать может… Кто знает…

— «Я знаю», — внезапно произнес карлик, и глаза его вспыхнули синим электричеством прохладной иронии. — «Правду говоришь, огненный пес. Мой повелитель — славянин».

Нет, это совсем не похоже на белый флаг! Скорее — добела раскаленное лезвие волшебного кинжала, коварно выхваченного из рукава.

— «Тайны твои не страшны, семаргл. Я знаю их заранее!»

— А коли Чурила по отечеству славянин — зачем ты служишь ему?! Разве не глуп твой хозяин Сварог, что силу свою на кон поставил за ублюдка-полукровку? Разве не смутится Чурила духом, когда прознает затаенную правду про Всеволода-князя, обольщенного Пленой Кибалой? Разве не возмутится против деда своего Сварога? И не восхочет ли вернуть престол покойного отца своего, Всеволода?

— «Захочет и вернет!» — жестко парирует старый жрец. Голый клинок звучит угрожающе, многообещающе. Видать, есть у старика несколько заветных ударов в запасе…

— Тогда зачем ты служишь Чуриле? — напористо бьет семаргл, широкими взмахами рубит. — Ты, великий враг славянства и потомок унгуннских жрецов? Ради чего покорствуешь славянину Чуриле?

Вдруг — словно волна пробежала по поникшему тельцу! Колдун рванулся и резко выгнулся в спине, гремя цепью и гордо поднимая взгляд, как пудовый двуручный клинок.

— «Я отвечу! О повелитель, позволь молвить правду!»

Сомнений не было. Пленный чародей в упор смотрел на Зверку — с мольбой и слепым обожанием. Именно его он почему-то называл своим повелителем!

— «Этот глупец вопрошает, мой повелитель, почему я служу тебе. Почему обожаю тебя, несмотря на то что ты — славянин по крови. Служу и раболепствую, ибо обожаю тебя, как змея обожает свой яд. Боготворю тебя, как стрела боготворит острие свое, проницающее чуждую плоть. Ибо служу тебя я, как горный дух служит погибели своей — день и нощь, на земле и воздухе…»

— Что ты бредишь, уродливый старик? — Берубой чуть не задохнулся, лоб его заблестел от холодной испарины. Кажется, он не был готов к столь неожиданному натиску. А голос Плескуна все тверже, и взгляд не мигает, и слова уверенно звенят, как короткие ловкие лезвия:

— «О повелитель! О великий Чурила! Я сделал все, как было велено. Я учинил великую битву, которая войдет в легенды Залесья. Все славянские народы восславят тебя, повелитель, как своего защитника. Я зарезал Кумбала, чтобы тот не проболтался о нашей хитрости. Теперь я снова хочу служить твоей воле. Приказывай, властитель! Верный раб Плескун выполнит все».

— Какой властитель? — мечется Берубой. — При чем здесь наследник Зверко? Ты сошел с ума! — О да, он нервничает! Все видят, как вздулись жилы на высокомерном челе палача. Выпала из дрожащих пальцев металлическая искорка — заморские тисочки для ногтей; со звоном покатились по камням. Что-то неладное творится с огненным семарглом. Он пропускает удар за ударом.

— «Замолчи, недостойный выблядок Траяна! Немотствуй, пошлый холоп, когда я беседую с великим повелителем Чурилой!» — И снова наследник Зверко холодеет под синим взглядом гордых и преданных старческих глаз.

— Т-ты большой шутник, гномик…

Вот и все, что Зверко сумел из себя выдавить. Даже в полумраке заметно, как побелело лицо наследника, будто сахарной пудрой присыпало плоские скулы и глыбистый лоб.

И снова полетели звонкие гвозди:

— «О повелитель! Я буду служить тебе верно, как прежде. Я понимаю, что уже выполнил главное задание… Теперь нужно убить меня, и тогда эти славянские скоты никогда не догадаются! Они не узнают, что ты — никакой не кузнец Данька из Морама, а самый настоящий Чурила…»

Именно в эту секунду наследник Зверко ощутил, как жаркими тисками сдавило голову, как зазвенело в ушах. Он понял: это атака. Плескун уже почти вывел из строя растерянного Берубоя и теперь нацелился на нового противника.

— «Знаю, повелитель: ты должен совершить показательный суд надо мною. Ибо все знают, что я — жрец Чурилы, а ты назвал себя главным охотником на Чурилу… О, это чудесный план: послать на Русь тупое чучело в летучих сапогах! Напугать славян безликим истуканом — и самому возглавить борьбу против этого пугала! Я рыдаю от радости, благоговея перед глубинами твоего замысла, о повелитель…»