Черный колдун - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Шведов cтр.№ 104

Любезный хозяин пригласил было гостей к столу, но Эвелина так горячо запротестовала, ссылаясь на отсутствие аппетита и у себя, и у молодых людей, что Лаудсвильский только руками развел. От вина гости, впрочем, не отказались и с удовольствием промочили глотки заморским продуктом.

Благородный Рекин не преминул отметить сходство Ивара с дорогим другом ярлом Хаарским. Ивар довольно глуповато, но очень к месту расплылся в улыбке.

— Я помню тебя, владетель, ты был у нас в Хянджу четыре года назад.

Разговор вступил на скользкую почву, и Эвелина поспешила вмешаться:

— Благородный Ульф Хаарский совершил удачный по ход на восток и открыл страну Хун.

— Вот это новость! — Лаудсвильский едва не подпрыгнул в кресле от столь неожиданного известия. — Значит, слухи о богатой стране не были просто слухами?

— Благородный Фрэй знает все подробности похода и даже везет хунские товары в своем обозе, — дополнил Атталид.

Это была замечательная новость. Владетель не усидел на месте и в волнении заходил по комнате. Ульф Хаарский блестяще оправдал возлагавшиеся на него надежды — новая страна, богатейшая земля, оживление торговли, более тесный союз с посвященным Чирсом, словом, огромные перспективы просматривались на горизонте в связи с этим открытием.

— Как скоро поправится благородный Фрэй?

— Владетель Ульвинский пострадал очень серьезно, — поспешил на помощь растерявшейся Эвелине Атталид. — Вряд ли он встанет раньше весны.

Лаудсвильский разочарованно вздохнул: ждать до весны — это слишком долго. Впрочем, никто не помешает ему навестить Ульвинского, как только установится санный путь.

— Достойный Санлукар будет рад твоему приезду, благородный Рекин, — заметил Атталид. — Он считает, что стаю следует потревожить в ее логове уже этой зимой.

Рекин задумался. Пожалуй, Санлукар прав, дальнейшая оттяжка похода нанесет непоправимый ущерб торговле. Суранские купцы повернут обозы к открытой стране, и это будет означать новую изоляцию Лэнда. Пришла пора серьезно поговорить с Гарольдом.

— Посвященный Чирс прислал тебе в дар этот камень, — Атталид протянул на раскрытой ладони крупный, переливающийся всеми цветами радуги кристалл.

Лаудсвильский взял подарок, но смотрел при этом не на камень, а на молодого горданца.

— Ты молод, но твое лицо мне знакомо. Вероятно, я знал твоего отца?

Эвелина побледнела, а горданец вспыхнул:

— Я вырос в доме посвященного Чирса.

Теперь пришла очередь смутиться благородному Рекину. Старый дурак, мог бы и сам догадаться! Конечно, мальчишка похож на Чирса. Наместник Великого, по милой привычке всех горданцев, не делал различий между законными женами и многочисленными служанками.

— Кто может быть лучшим примером для молодого человека, чем посвященный Чирс, да продлятся дни его вечно. — Лаудсвильский далеко не сразу нашел выход из трудного положения.

Кажется, самолюбивый мальчишка успокоился. Ну и слава богу. В планы Лаудсвильского ссора с ним никак не входила. Пожалуй, стоит даже приручить Атталида. Посвященный Чирс неравнодушен к своим отпрыскам, и этого мальчишку он послал сюда не случайно.

— Мой дом — ваш дом, молодые люди, — Рекин широко и радушно махнул рукой. — Думаю, жених и невеста не захотят жить вдали друг от друга?

Эвелина покраснела. От смущения, как решил Рекин. А благородный Ивар расплылся в счастливой улыбке, которая еще больше усилила его сходство с Ульфом Хаарским. Впрочем, ярл Ульф улыбался редко.

Как и ожидал Рекин, король Гарольд выслушал доклад своего первого министра с большим интересом, хотя и казался несколько рассеянным после бурно проведенной ночи. По сведениям Лаудсвильского, очередная пассия короля отличалась вздорным нравом, что, впрочем, Рекина волновало мало. Его больше занимал вопрос, когда же сам Гарольд перебесится.

— Значит, Фрэй сумел сохранить обоз?

— Пострадал только сам владетель, да несколько человек из его дружины были убиты.

Гарольд надолго задумался, сидя в удобном кресле. Рекин продолжал стоять у стола в скорбной позе, пока король наконец не опомнился и не предложил министру сесть.

— Санлукар считает, что пришла пора потревожить стаю в Южном лесу. И лучше всего это сделать зимой. Он рассчитывает на твоих людей, государь.

Гарольд никак не отреагировал на слова министра, и, скорее всего, не случайно. Нынешняя ситуация в Лэнде была сложной, владетели хоть и притихли, но отнюдь не смирились с потерей привилегий.

— В конце концов, Храм имеет некоторые права на меченых, — напомнил Лаудсвильский. — На протяжении этих лет посвященные не скупились. К тому же поход в Южный лес — в наших интересах.

— Я подумаю. — Гарольд решительно поднялся и направился к двери, но у порога задержался: — А что, дочь Фрэя действительно так хороша, как об этом болтают?

Лаудсвильский укоризненно вздохнул. Гарольд не меняется, хотя в его возрасте пора бы уже взяться за ум. Мало ему неприятностей с Сивендом Норангерским, так нет — он собирается поссориться сразу и с Фрэем Ульвинским, и с Ульфом Хаарским.

— Все они одинаковы, — сухо сказал владетель.

— Стареешь ты, Рекин, — засмеялся Гарольд и вышел не прощаясь.

Может, Рекин и стареет, но если вспомнить, сколько сил ему пришлось потратить, чтобы хоть как-то склеить вдребезги разбитые отношения короля с Сигрид Брандомской, то можно понять его недовольство. После рождения третьего ребенка дело едва не дошло до развода, что грозило Нордлэнду и Приграничью новыми усобицами. Конечно, в этой истории не все чисто. Сигрид не стала скрывать от Рекина правды: Кеннета она действительно родила от Беса, но Гарольд об этом мог только догадываться. Это Лаудсвильский уговорил убитую горем женщину не открывать всей правды мужу. Гарольд тогда совсем бы закусил удила. Сигрид Брандомская — это Приграничье, которое ни в коем случае нельзя было потерять. Сколько сил было за трачено, чтобы сложился этот союз, сколько крови пролито, и все может быть разрушено из-за интрижек короля с вздорным и бабенками. Гарольд бывает порой просто непредсказуем — государственный ум причудливо сочетается в нем с импульсивностью, которая приводит к тяжелым последствиям. После смерти королевы Ингрид ладить с ним стало еще труднее. Рекин ждал, что с годами король образумится, но, похоже, ждать придется еще очень долго.

История с Реей, женой Сивенда Норангерского, тянется уже добрых полтора десятка лет, а сколько их еще было, подобных историй, менее продолжительных, но последствия которых приходится расхлебывать до сих пор. Ссора с Сивендом еще будет иметь продолжение, не таков человек ярл Норангерский, чтобы забывать обиды. Недаром король Скат Вестлэндский в последнее время стал неуступчив, Сивенд утвердился при его дворе и, похоже, мутит воду. Вестлэндцами придется заниматься всерьез и в самое ближайшее время. Рекина Лаудсвильского не покидало ощущение, что в нагнетании напряженности между двумя королевствами заинтересован не один Сивенд. Кто-то возбуждал умы в Лэнде не только пустыми баснями, но и золотом. Поначалу Рекин заподозрил Храм, но после недолгих размышлений это предположение отбросил — посвященные не заинтересованы в ослаблении власти Гарольда Нордлэндского. Но кто же он тогда, этот таинственный недруг Нордлэнда? Черный колдун? О нем известно очень мало, а неизвестность всегда пугает.