Оракул - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Шведов cтр.№ 55

— Вы не правы, Анатолий Сергеевич, — возразил Кравчинский, задумчиво потягивая кислое вино. — В этом что-то есть. Если этот компьютер заброшен к нам несколько тысячелетий назад, он обладает воистину уникальной информацией о нашем прошлом. Той информацией, которой на Земле не обладает никто.

— Я не историк, — поморщился Рябушкин. — И прошлое меня интересует постольку поскольку. Для меня достаточно и того, что это штука не бог, а всего лишь машина.

— А чем, по-вашему, бог отличается от человека?

— Он всемогущ, — сказал Рябушкин. — Хотя я лично атеист и в бога не верую.

— Вы не объяснили, в чем причина этого могущества. — Кравчинский наставительно поднял указательный палец к потолку. — Бог знает, что происходило, что происходит в данную минуту и что будет происходить в будущем. Информация о прошлом, настоящем и будущем делает существо всемогущим.

— Допустим, ваш компьютер знает все о прошлом Земли, допустим, он знает все о ее настоящем, но будущее ему в любом случае неподвластно, — раздраженно отмахнулся Рябушкин..

— Так ведь будущее вырастает из прошлого и настоящего, Анатолий Сергеевич. Обладая достаточным объемом информации, будущее можно смоделировать таким образом, чтобы оно устраивало ныне живущих людей.

— Многие, знаете ли, пытались и моделировать, и пророчествовать, но получался полный абсурд.

— Так я ведь и не утверждаю, что у оракула получится. Но скорее всего он запрограммирован именно на это. То есть собрать всю возможную информацию и удовлетворить все возникающие у человека потребности без ущерба для окружающих.

— Но это ведь невозможно! — возмутился Рябушкин.

— Тем не менее он будет стремиться именно к этому, не считаясь с мнением следователей прокуратуры и прочих инакомыслящих, которых ему в будущем придется либо изолировать, либо устранять.

— Но вы же сами сказали, что он не только никого не убивает, но и не позволяет убивать другим?

— Позволять-то он позволяет, но пока понарошку. Каждое живое существо хочет жить, и это не противоречит программе, заложенной в компьютер. Ибо эту программу составляли истинные гуманисты, безусловно желавшие нам добра. Но, боюсь, что так будет не всегда. Неизбежно наступит момент, когда компьютер вынужден будет убить бунтаря, не желающего подчиняться его воле. Я, кстати, не исключаю, что такое уже было. Бог всегда наказывает ослушника, даже если этот бог всего лишь компьютер. Собственно, выбора у оракула нет, либо он уничтожает бунтаря, разрушающего систему, либо перестает быть богом.

— И каков выход из этого дурацкого положения, в котором мы оказались? — спросил Рябушкин.

— Надо выключить компьютер, — твердо произнес Кузнецов.

Последнее было, надо признать, проще сказать, чем сделать. Во всяком случае, Ярослав понятия не имел, где у оракула находится кнопка и имеется ли она вообще. На это и указал ему въедливый следователь Рябушкин.

— А у вас есть другой способ выбраться отсюда? — пожал плечами Ярослав. — Кстати, вы так и не ответили на мой вопрос — зачем вы вообще приехали в это проклятое место? Вас что, Иванов попросил?

— Допустим. — Рябушкин недовольно нахмурился. — И что с того?

— Ничего, — пожал плечами Кузнецов, — просто старый приятель подложил вам большую свинью, Анатолий Сергеевич. Ибо сдается мне, что Аркадий Семенович Иванов знает об оракуле гораздо больше, чем мы все вместе, и имеет на него свои виды.

— Какие еще виды? — возмутился Рябушкин. — Я знаю Иванова не первый год. Это очень порядочный человек.

— Порядочные люди не посылают своих хороших знакомых в места, где пахнет откровенной чертовщиной, — усмехнулся Ярослав. — Он рассказывал вам об оракуле?

— Нет, — хмуро бросил Рябушкин.

— А о диадеме?

— Он сказал, что диадема — ключ к кладу, спрятанному в старом дворце каким-то беглым аристократом.

— И обещал поделиться сокровищами?

— Идите к черту!

— Должен вас разочаровать, Анатолий Сергеевич. Аристократу так и не удалось стать беглым, он не сумел пересечь румынскую границу с фамильными сокровищами, и был, скорее всего, убит дедушкой вашего старинного приятеля, старшим оперуполномоченным ОГПУ. И, между прочим, сделал это Терентий Филиппович Доренко по подсказке оракула. То есть сначала он убил его здесь как бы понарошку, но поскольку граф неожиданно воскрес, то его пришлось убить во второй раз, но уже за пределами зоны отчуждения. Теперь вы понимаете, откуда у Иванова взялась эта диадема.

— Откуда вы это знаете и почему я должен вам верить?

— А мы познакомились здесь с Терентием Филипповичем, — охотно пояснил недоверчивому следователю Кравчинский. — Потом Ярославу пришлось его застрелить, и это разрушило планы вашего приятеля.

Аполлон был прав. Смерть не входила в планы Терентия Филипповича, он непременно должен был вернуться к оракулу и вернуться в одиночку с помощью диадемы, взятой у убитой ведьмы. И теперь Иванов не может вернуться в зону отчуждения в роли своего дедушки и ему придется играть самого себя. А это большой риск. Во-первых, оракул может не принять его в новом качестве, а во-вторых, есть шанс застрять в храме Йо на всю оставшуюся жизнь. Доренко Терентий Филиппович этот храм благополучно покинул, но это еще не факт, что получится у его внука. Было, вероятно, еще одно обстоятельство, сильно смущавшее Иванова. Оракул мог прочитать его потаенные желания и принять меры для их нейтрализации, если они шли в разрез с заложенной в него программой.

— Но ведь это касается и вас, господин Кузнецов, — прищурился на Ярослава следователь. — На месте оракула я бы сделал все, чтобы не допустить вас в храм.

— Оракул не знает Кузнецова, — покачал головой детектив. — Я в его программе числюсь как Друбич.

— Пожалуй, — согласился Аполлон. — Но одного не могу понять, почему я в этом спектакле играю роль графа Калиостро?

— Но ты ведь сам этого захотел, — пожал плечами Ярослав. — Вот здесь, в этом дворце. Надо было назваться Байроном, кто тебе мешал. Может быть, вам тоже, Анатолий Сергеевич, поменять фамилию и имидж? Назовитесь, скажем, генералиссимусом Суворовым или князем Потемкиным-Таврическим. Уверяю вас, оракул все стерпит. Ему, в сущности, все равно.

— Я останусь просто Рябушкиным, — сухо отозвался следователь. — Ну, как угодно, — кивнул Ярослав и последовал примеру Кравчинского, уже вовсю храпевшего в своем неудобном кресле.

Впрочем, сон Ярослава не был продолжительным. Его разбудил все тот же неугомонный граф Глинский, которому дурная кровь покоя не давала. Призрак был готов к великим свершениям и очень надеялся, что гости, по несчастливой случайности собравшиеся во дворце, разделят его триумф. Катюша тоже вызвалась сопровождать брата, несмотря на возражения, высказанные Ярославом. Детектив чувствовал бы себя гораздо увереннее, если бы рядом с ним не было любимой девушки. В конце концов, от разгневанного оракула можно было ждать чего угодно. Как ни крути, а этот чертов компьютер обладал многими поразительными качествами и способен был превратить в порошок любого бросившего ему вызов смельчака. К сожалению, у Катюши были свои твердые представления о том, как должна вести себя в критических ситуациях представительница знатного рода Глинских.