Дыхание дракона - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Крускоп cтр.№ 13

– Это просто чудо, что она жива, – проговорил священник. – Должно быть, она успела забраться наверх, где зверь ее не достал.

– Вурдалак укусил ее дважды, – покачал головой Сивер. – Но, вероятно, она в это время была без сознания и не вызвала в нем жажду убийства. Так что это действительно чудо. Во всяком случае, я такого никогда не видел.

Ивона подошла взглянуть на несчастную, уложенную на импровизированные носилки.

– Госпожа маг, – обратился к ней богослужитель, – вы можете ей как-то помочь?

– Я не целитель, – отозвалась Ивона. – У меня есть пара эликсиров, позволяющих быстро восстановить силы после истощения, я их вам оставлю. Но от укуса никакого средства не существует, я уже говорила.

– Она все еще в сознании, – сказал наемник, – не впала в мнимую смерть, предшествующую обращению в зверя. Так что шансы у нее есть.

– Я побуду с ней, – священник выпрямился, на шаг отойдя от носилок, – поддержу – хотя бы морально. А если что…. Господин Сивер, как быстрее убить вурдалака?

– Как и любое другое существо: ни серебра, ни осины, ни огня не нужно.

* * *

Ивона спала остаток ночи как убитая, после снотворного эликсира провалившись в черное небытие без снов. Чему была в глубине души рада.

Только когда на следующее утро Костенцы скрылись за поворотом тракта, она решилась заговорить с Сивером, пребывавшим в состоянии мрачной задумчивости.

– Сивер, – спросила она, – а почему вурдалак не смог вырваться из храма?

– Потому же, почему его сородичи не могут попасть внутрь. Храм охраняет какая-то священная реликвия: она, в частности, не дает войти туда нежити, проклятым, ликантропам и вурдалакам. Этого же занесли внутрь, когда он еще был человеком. И он оказался в ловушке – селяне уже могли бы дверь не только не заколачивать, но и не закрывать.

Они какое-то время ехали молча рядом с подводами, посматривая по сторонам. Шуршали мелкие птички в придорожных кустах, отыскивая себе завтрак, цвели желтые огоньки ястребинок, а вот несколько галок что-то нашли на дороге, стремительно расклевали и разлетелись. И ничто не напоминало о странных и страшных существах, выходящих на промысел ночью.

– А интересная была штука с летучей мышью, – вдруг нарушил молчание Сивер. – Раньше такого не видел, хоть и вожу знакомство с магами.

– Ага, – согласилась Ивона, – интересная. Я несколько раз пробовала это заклинание на тех мышах, что у нас в замке живут, – никакого эффекта. Так что я раньше такого тоже не видела.

Сивер согнал с лица мрачное выражение и звякнул висевшим на поясе кошелем.

– Считай, это твой первый гонорар, – сказал он, – Суховерхов же с тобой еще не расплатился. А здесь половина твоя. У меня к тебе деловое предложение: учитывая размеры суммы, прогулять ее в Турвине.

Ивона пристально поглядела на наемника.

– Я серьезно подумаю над этим предложением, – ответила она.

Человек сидел за столом и писал. Был он худ, немолод и в прошлом черноволос, сейчас же седые пряди все активнее распространялись по голове, явно собираясь захватить всю доступную территорию. Но человеку было не до происходивших на его скальпе событий, он лишь время от времени досадливо убирал с лица мешавшую прядь волос, не интересуясь ее цветом. Облачен он был в черное одеяние неясного покроя и фартук из хорошо выделанной кожи, прожженный в нескольких местах и расцвеченный странными разводами. Одеяние и фартук в сочетании с сурово-сосредоточенным бородатым лицом позволяли заподозрить человека в принадлежности к магической или алхимической братии, а может быть, и к обеим. Остро отточенное перо в его руке стремительно металось по пергаменту, иногда на мгновение замирая, чтобы затем с новой силой устремиться вперед.

Наконец человек отложил перо и некоторое время перечитывал свежие записи, близоруко щурясь и держа пергамент в руке, прежде чем положить его на стопку таких же листков.

Старая, выточенная из цитрина клепсидра закончила отбивать капли. Человек встряхнулся и бодро прошел в другой конец помещения – к шкафу, сконструированному по его специальному чертежу. В шкафу на спиртовке стояла тонкая стеклянная реторта, которую он и снял с огня. Сейчас это чудо работы стеклодувов содержало в себе странную жидкость: золотисто-зеленую, вязкую, с застывшими на поверхности жемчужинками пузырьков. Человек повертел реторту в руках, посмотрел сквозь нее на свет, падавший из окна, хмыкнул и, подойдя к большому столу, покрытому пятнами от едких реактивов, перелил несколько капель неизвестной жидкости в керамическую плошку. В ту же плошку капнул из маленького пузырька пару капель – жидкость стала ядовито-синей. Человек был, несомненно, удовлетворен результатом, поскольку стал фальшиво насвистывать какой-то жизнерадостный мотивчик. Он вернул реторту в шкаф, а сам занялся важным делом – взвешиванием неведомого белого порошка.

Всякий непосвященный, оказавшийся сейчас в том же помещении, был бы по меньшей мере удивлен, увидев парящие над столом весы с двумя наитончайшими металлическими чашками.

Но хозяин комнаты, или, правильнее было бы сказать, лаборатории, знал, что руки человеческих и даже эльфийских мастеров не способны сделать весы нужного ему качества. Оставалось полагаться на магию.

На рычаги этих уникальных весов трение не действовало, а стрелку заменил вращающийся прямо в воздухе над весами циферблат, позволяющий уравновешивать чашки с поразительной точностью. Узким серебряным шпателем алхимик начал осторожно сыпать на весы какой-то порошок – не только перестав во время этой процедуры свистеть, но и закусив губу от напряжения.

Наконец нужная доза была отмерена, насвистывание не поддающегося определению мотива возобновилось, и хозяин лаборатории вновь вернулся к шкафу: поставил на огонь колбу с неким раствором и принялся потихоньку добавлять в него только что взвешенный порошок. С последней крупинкой порошка раствор поменял цвет и стал опалесцировать [4] , что вызвало к жизни еще один бодрый мотивчик. Оставив колбу в шкафу, человек тщательно вытер руки полотенцем и направился к письменному столу.

Шкаф, в котором стояла спиртовая горелка, был своеобразен. В верхней его части располагалось широкое отверстие, открывавшееся в уходившую в стену помещения трубу. В системе труб поддерживался восходящий ток воздуха, успешно не позволявший едким или тошнотворным запахам, нередко сопровождавшим удачные эксперименты, попадать в лабораторию, а выносивший все эти запахи прямиком на крышу. Вот и сейчас нагревшаяся на огне колба испустила легкий дымок, который немедленно устремился вверх и нырнул в трубу, а мгновения спустя легкий ветерок развеял его над конической крышей массивной каменной башни, угнездившейся на невысоком холме посреди чуть тронутого желтизной леса.