Сокрушительное бегство - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Зубко cтр.№ 8

— Нет, ваше высочество. Моя родина находится много дальше загадочного Идая. Много дальше…

— Правда?! — Принцесса подалась вперед, забыв, видимо, что находится в ванной.

Страж меча, трона и короны остался совершенно безучастен, с должным почтением внимая нашей беседе. Я же покраснел:

— Правда.

— Вы так хорошо говорите на нашем языке… Наверное, давно покинули родину?

— Нет, но по соседству с нами жил один ваш соотечественник, он и обучил меня языку, — чтобы не вдаваться в подробности, сказал я.

А ответ на этот вопрос кроется в одной небольшой психоматрице, заложенной в мой мозг при достижении совершеннолетия и признании меня законным наследником Хранителя звездного портала №27-3/МА. Эта психоматрица позволяет общаться с любым существом, чья мыслительная деятельность протекает посредством вербального ряда. В этом я не разбираюсь, помню кое-какие вытяжки из ознакомительного курса перед серией психологических воздействий. Мой мозг с помощью внедренной психоматрицы передает собеседнику непосредственно визуальный образ, который его мозг накладывает на незнакомые слова, создавая иллюзию обыкновенной беседы. В обратном направлении работает тот же принцип, с той лишь разницей, что я-то знаю об эффекте наложения. Умение находить общий язык с кем угодно — это одно из самых необходимых для хранителя умений. Иначе как бы мы могли поддерживать связь с множеством разноязычных рас известной части Вселенной и налаживать контакты с новооткрытыми мирами?

Ведь сколько конфликтов раньше возникало из-за недопонимания, сколько слез, сколько крови пролито из-за неправильно переведенного слова…

— Князь Торригон, соизвольте распорядиться, чтобы накрывали на стол. Иван разделит со мной мою трапезу, а после скрасит послеобеденный отдых интересным рассказом.

— Будет исполнено. — Князь поклонился и вышел из шатра, скрипя сочленениями доспехов.

Не успел полог опуститься за его широкой спиной, как внутрь бесшумно скользнула одна из валькирий и замерла позади меня. В качестве гаранта безопасности принцессы, надо полагать.

— Поведайте что-нибудь занимательное, — капризно потребовала дочь императора.

— Как будет угодно вашему высочеству. Я расскажу вам одну занимательную историю о любви и ненависти, о самоотверженной верности и расчетливом предательстве. Вы узнаете историю храброго паренька и его коня. И если повествование покажется вам, ваше императорское высочество, скучным, то в этом всецело моя вина как повествователя, сами же герои в этом неповинны.

— Вы так складно рассказываете, Иван, что о скуке не может быть и речи.

— Благодарю, ваше высочество. Вы так великодушны. — Улыбнувшись, я склонил голову в поклоне. — С вашего позволения я начну свое повествование. — И после царственного кивка я начал: — В одном поселении жил-был старик-вдовец. Было у него три сына. Старший — статный, рослый, видный из себя, еще и смекалкой наделен. Средний не так смышлен, но тоже своего не упустит. Младшенький — паренек простодушный, наивный, ко всему миру с раскрытой душой — рубаха-парень. И на вид неказист. Щупленький, конопатый, волосы словно солома во все стороны топорщатся, не уложишь. Жили дружно, старого батюшку почитали, младшему порой и тумака отвесят, ну так не со зла, а в целях педагогических, для воспитания. Было у них поле небольшое, пшеницу на нем выращивали да продавали в стольном граде. С этого и кормились. Но вот однажды…

Здесь я сделал паузу, но не для создания у слушательницы соответствующего моменту напряженного ожидания, а по причинам сугубо физиологическим.

Принцесса Викториния, закончив водные процедуры, встала в полный рост, чтобы позволить служанке омыть ее тело чистой водой, смыв пену.

Мои мысли против воли брызнули во все стороны, нить повествования запуталась.

Вода в ванне едва покрывала колени принцессы, замершей среди шатра наподобие античной Афродиты, рожденной из пены морской. Вот только статью принцесса удалась не в стройненькую дочь моря, а в спелую Венеру рубенсовского или скорее кустодиевского разлива.

Все-таки странно устроена мужская психология… На нудистском пляже среди массы ухоженных тел чувствуешь себя естественно, не испытывая смущения от вида обнаженной женской плоти, а тут всего одна, да к тому же не совсем в моем вкусе, а уши горят, словно у подростка, пойманного с занятыми руками во время просмотра виртуальных фильмов с грифом «До шестнадцати…».

Сглотнув слюну, чтобы смочить пересохшее горло, способное сиплым голосом выдать обуявшие меня чувства, я продолжил повествование, стараясь выглядеть безучастным:

— Кто-то начал поле их вытаптывать, спелую пшеницу валить, словно ради озорства. А без урожая старику с сыновьями — беда, с чего кормиться станут? Вот и решили они сторожить поле по ночам, чтобы, значит, изловить злоумышленника и заставить возместить убытки. Первым решил идти старший сын. Взял палицу пудовую, хлеба каравай и отправился в поле…

Закончив с омовением, принцесса позволила вытереть себя и умастить благовониями, после чего служанка набросила на ее плечи халат. Все это время Викториния с самым внимательным видом слушала мой рассказ, словно находиться обнаженной пред очами постороннего мужчины для нее привычно. Или мужчины неимперской крови для нее словно и не мужчины вовсе?

— … небо с вечера тучами заволокло, а к ночи и дождь пошел. Старший сын не стал мокнуть зазря, забрался в сарай, залез на стог сухого сена, с расстройства съел каравай, да и задремал…

Откинув полог, в шатер вошла дородная служанка, на каждом шагу покачивая пышными телесами, и начала проворно сервировать столик. Всего по паре: серебряных тарелок, высоких, круглобоких бокалов и ножей. Поклонившись, тетка, закутанная в плотный балахон, покинула временную обитель принцессы, уступив место следующей служанке — помоложе и потучнее, которая внесла пару маленьких раскладных стульев, обитых парчой с вышитыми на ней золотистыми единорогами.

— … проснулся старший сын от крика петушиного. Потянулся, зевнул, вышел из сарая, пробежался по грязи, ведерко водицы себе на голову вылил и ну ломиться в сени…

Сменив служанку, в шатер вошел, хотя со стороны мне показалось, что вкатился, маленький, непомерной ширины в талии мужик в белом колпаке на абсолютно лысой голове и поинтересовался, склонив голову пред принцессой:

— Когда изволите начать трапезу?

Принцесса вздохнула, показав, что ей тяжело прерывать мое повествование, но ничего не поделаешь — нужно, и, сделав знак расчесывавшей ей волосы служанке закругляться, обратилась ко мне:

— Дорогой Иван, мне так жаль прерывать сей занимательный рассказ, но его мы можем дослушать после того, как подкрепим наши тела пищей. — И повару: — Подавайте.

Служанка убрала гребешок и уложила волосы принцессы в ажурную сеточку, сияющую вкраплениями алмазов.

И тут я сделал очередной шаг в своем восхождении по карьерной лестнице на службе у монархов империи Евро. В два шага преодолев расстояние до ложа ее высочества и едва ли не затылком при этом чувствуя, как напряглась за моей спиной валькирия, готовясь пресечь любой умысел относительно ее повелительницы, я опустился на одно колено и подал принцессе руку, помогая встать с кровати. И пусть мои движения немного неуклюжи, в них нет придворной отрепетированной четкости и манерности, но… не это же главное!