Специальный агент преисподней - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Зубко cтр.№ 74

– Снежный человек,- поспешно поправился черт.- Метох кангми по-тибетски.

Теперь уж из-под волос блеснул желтый оскал. По всей видимости, йети улыбнулся. Но с его клыками и обилием мускулов это лучше проделывать как можно реже. Во избежание нервных срывов у слабонервных личностей.

– Мир вам,- сказал он.

– Ой! Он разговаривает! – Рыжая богиня не очень воспитанно всплеснула руками.

– Она,- поправила Лелю йети.- Зовите Согревающей В Сорокаградусный Мороз.

– Извините, не разглядела,- вполне искренне покаялась Леля.

– Рады знакомству,- за всех ответил я. И представил себя и своих спутников.- Лель. А это Леля, Ламиира, Дон Кихот, Эй, Добрыня Никитич и черт, который не хочет говорить своего имени.

Не успел я закрыть рот, как мой скакун фыркнул и ухватил меня зубами за лапоть.

– Оленя зовут Рексом, а песика,- на всякий случай добавил я,- песика – Пушком.

Щенок кавказской овчарки тем временем, одарив незнакомого конкурента в области повышенной лохмато-сти тела презрительным взглядом, откопал где-то подозрительного цвета деревяшку с цилиндрической железкой на одном конце и принялся с урчанием грызть, придерживая лапой.

– Фу, брось гадость! – прикрикнула на него Леля и попыталась отобрать железяку.

Щенок, решив, что с ним играют, потянул находку на себя.

В результате непродолжительной борьбы что-то щелкнуло и в зубах юного друга человека осталось лишь небольшое металлическое кольцо. Богиня решительно отбросила отвоеванный трофей за кучу и сдула с рук пыль.

– Вот так-то,- довольно заключила она.

– И шесть, и семь, и во… – зачем-то принялся считать черт, заткнув уши пальцами и крепко зажмурившись.

Бабах!!!

От мощного взрыва зазвенело в ушах, а кучу, за которой приземлилась отобранная у пса игрушка, разметало во все стороны.

– Что это было? – потрясенно спросил Дон Кихот, выпутывая из плюмажа порванный женский чулок.

– Греческий огонь,- неуверенно предположил Добрыня.

– Граната,- авторитетно заявил черт.

– А еще здесь такие есть? – с нескрываемым интересом встрепенулся рыцарь печального образа, роясь наконечником копья среди накопленного за века мусора.-

Если привязать к наконечнику копья и как следует огреть по голове -такой аргумент может получиться…

Йети сняла с головы шкурку от банана, понюхала и, брезгливо скривившись, отбросила прочь.

– Было приятно поболтать,- галантно раскланялся Добрыня.- Но надо и честь знать.

– Да-да,- разом засобирались мы.- Спешим.

Не хватало еще столкнуться с патрулем, высланным для выяснения обстоятельств и причин взрыва.

– Дорогу-то знаете? – спросила Согревающая В Сорокаградусный Мороз.

– Только общее направление.

– Так возьмите с собой проводника. Пускай проветрится, а то совсем засиделся.

– А что за человек? – насторожился я.

– Сейчас позову – сами поглядите,- предложила снежная леди и, не вставая из позы лотоса, в которой медитировала, лапой громыхнула по четырехсотлитровой

железной бочке с оранжевой надписью на повернутом к нам днище «Осторожно! Взрывоопасно».

– Сейчас,- раздалось в ответ.

– А чего это он там делает? – полюбопытствовала Леля.

– Отсыпается. Заходил х:юда позапрошлой ночью Конан, так они бутыль бормотухи выцедили. Варвару-то ничего, силен гульнуть, часок-другой подремал и дальше

побрел. А этот все дрыхнет.

– Ну чего ты брешешь, словно павиана какая? – проговорила, высовываясь из бочки, бородатая морда в скособоченном кроличьем треухе.- Мыслю я умную ловлю.

– Тоже мне, мыслитель выискался,- проворчала Согревающая.

– Вы там живете? – удивилась славянская богиня.

– Да раньше-то в этой бочке какой-то грек обитал, все смысл жизни искал…

– И нашел?

– Эй, Иван,-окликнула бородатого мужика блондинистая йети, не обратив внимания на то, как дернулся ангел. И чего он имя не сменит? – Проводил ты его, куда обещал?

– Проводил,- неохотно буркнул мужик.- Чего звала?

– Здесь проводника ищут,- пояснила Согревающая.

– А чего меня искать? – Иван выбрался на четвереньках из бочки и поднялся на ноги. Но и после этого он не очень изменился. Был он горбат до безобразия.

Квазимодо отдыхает.- Весь как есть здесь я.

– Проведете нас ко дворцу? – напрямик спросил я.

– Проведу,- уверенно заявил мужик, даже не поинтересовавшись к какому.

Йети погладила медальон и вздохнула.

– Веди,- согласился я, по наивности не поинтересовавшись фамилией проводника. Наверное, напрасно.

– За мной! – скомандовал он и на полусогнутых двинулся вперед.- Не отставать. Загнанных лошадей пристреливаем на мясо.

– Возвращайся поскорее,- помахало нам лапой вслед белое и волосатое индивидуальное средство защиты от трескучего мороза.

– Какая заботливая Сорокоградусная,- заискивающе проговорил черт и попытался многозначительно подмигнуть проводнику. Но его самым наглым образом проигнорировали.- Да спи с кем хочешь,- обиделся нечистый, перебираясь поближе к Ламиире и пытаясь завязать игривый разговор: – Ламочка, ты так хорошо потеешь, что платье прилипает к телу, где нужно, спереди и сзади.

– Сгинь!

Черт отработанно скрылся от разгневанного взгляда, не сулящего ничего хорошего.

– Сколько тебе лет, черт? – поинтересовался я.

– Двести сорок один год,- глухо раздалось из седельной сумки.

– Удивительно.

Уточнений не потребовалось. Видимо, всем пришло на ум одно и то же…

Несмотря на свою угрозу насчет загнанных лошадей, двигался горбун медленно даже для пешехода, не говоря уж о всаднике, так что можно было свободно поговорить и выяснить некоторые аспекты местного жизненного уклада. Для меня он такая же тайна за семью печатями, как и для остальных. Исключение составляет, пожалуй, только черт. Я сам, да и Ламиира большую часть своего адского существования провели на земле. Но, даже наведываясь сюда по долгу службы, мы не выходили за пределы второго круга, которым ограничивалась зона моего влияния. А интересоваться делами в уделах других князей не принято, как и рассказывать про свои. Да и много ли пообщаешься за время кратковременного визита во дворец? И с кем? Уроды и дегенераты. Уж на что утонченная натура Люцифер, великосветские манеры, изысканный вкус, прекрасное образование… но неимоверно самовлюблен. Лишний раз через губу не плюнет, чтобы что-то сказать. На любое предложение – «А мне все равно!» Вот и поговорили, называется. Про остальных и вспоминать не хочется.