Можно, я попробую еще раз?! - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Минаков cтр.№ 49

Минотавр

На чем вы, говорите, туда добрались?!

Тур Хейердал

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

— А вот я, например, верю в приметы… — В комнате трактира, выходящего на центральную площадь Ахтихии, располагались Зар с Ярлом и вели неспешную философскую беседу.

— Вот, например, когда у моей матери, — рассказывал Зар, — что-либо терялось, пока она варила какое-нибудь снадобье, — верная примета — зелье не сработает в полную силу. Или взять, к примеру, герцога Махаталибского. Приехал как-то поохотиться к нам в горы, а ему один горный козел за другим попадается, как рыба на нерест прет. А он нет бы прислушаться к внутреннему голосу, подсказывающему, что вряд ли все горные козлы возлюбили его, как самое себя, и мечтают быть поданными в качестве охотничьего трофея на ближайшем привале. Он бил их из лука влет и радовался, как мальчишка, а когда понял, в чем дело, было уже поздно — сам попал в категорию добычи. Оказалось, одновременно с ним скалистый питон на охоту вышел.

— А с чего это вдруг вы заговорили о приметах? — В комнату, протирая заспанные глаза, вошел Урчи.

— А ты выгляни за окно, — жизнерадостно посоветовал Ярл.

Урчи настороженно подошел к окну, отдернул плотную занавеску и замер — на площади толпились сотни вооруженных людей, воинственно горланящих и размахивающих рубящими и режущими предметами, которые при всем желании было сложно принять за орудия мирного труда.

— Да уж, — понимающе проронил Урчи, — войска под окнами — воистину плохая примета.

— Мы послали эльфа вниз разведать, что к чему, и сидим ждем результатов.

Аэлт тем временем осторожно крался вдоль серых и сырых стен трактира, уставленных тяжелыми дубовыми бочками, из которых страждущим наливалось пиво. Эльф пытался оставаться незамеченным и подслушать интересующие его сплетни. К сожалению, даже в этот утренний час народу в таверне было очень много. В связи с очевидным военным (или осадным?) положением люди предпочитали переждать непонятные и не внушающие оптимизма события в тепле и уюте, нежели самим выходить на площадь и пробираться по своим делам между вооруженными отрядами, которые что-то воодушевленно скандировали и потрясали разнообразным оружием. Поэтому было очень сложно сразу напасть на интересующую его тему — разговоры висели в воздухе, и эльф то и дело вплывал в облако той беседы, которая хоть и могла бы его заинтересовать в другое время, но в текущий момент была совершенно непригодна.

Постепенно он начал понимать, что даже в этом зале все темы не перемешаны хаотично, а будто разбиты на группы по интересам, — оставалось только выследить нужную.

«…На вашем месте я бы не бросался здесь словами, значение которых вы можете и не успеть быстро объяснить…» — начинающаяся драка его не сильно интересовала.

«…Я-то думал, что в нашу страну, в связи с последними событиями, никто надолго не приедет — все только и мечтали отсюда поскорее смыться. Ан нет, потянулись. В основном люди двух категорий: те, кому где-то было еще хуже, чем нам здесь, и те, кому где-то уже очень хорошо, и они приехали к нам, чтобы им стало еще лучше, зачастую за наш счет».

Хотя вроде бы речь и шла о войне, Аэлт понимал, что ничего путного для себя здесь не услышит.

«…Может быть, предстоящая война произойдет, как это водится, из-за какой-нибудь прекрасной незнакомки? — Не верьте красивой легенде, из-за женщин бывают только дуэли и восстания, войны ведут из-за богатства и власти». — Здесь тоже гадали о причинах, поэтому подслушивать было бессмысленно.

«…Как много смысла в том, что трактир и трактат — однокоренные слова!» — Увлекательный научный спор на благодатную тему, но эльф был занят другим.

«…Дабы дама о другой даме думала достойно, должно держать дам далеко друг от друга». — Мысль звучала изящно, и в другой раз он бы с удовольствием принял участие в обсуждении, но сейчас следовало торопиться.

«…Иногда идею и не воспринимают всерьез, пока за нее не пострадает несколько человек». — Он начинал приближаться к интересующей его группе людей.

«…Даже побежденного врага необходимо уничтожать. И только окончательно сломленного врага следует беречь».

«…Чтобы правда победила, за нее должен кто-то сражаться…» — Все, Аэлт наконец-то был на месте. Он притаился за колченогим стулом, на котором восседал один из особо говорливых посетителей, и стал внимательно вслушиваться в обволакивающий его словесный гвалт и гомон, стараясь выудить нужную информацию, чтобы после передать ее друзьям.

Тем временем Урчи анализировал текущую ситуацию и искал способы добраться домой как можно раньше, ведь каждый день промедления мог оказаться решающим. Разразившаяся или готовящаяся война была как нельзя некстати.

У них и так было немало препятствий с обратной дорогой (оно так обычно и выходит: куда бы ты ни направлялся, добираться обратно придется не так легко и просто и уж точно не тем путем, каким виделось в начале путешествия).

Водный путь был для них полностью закрыт: по единственной реке, которая вела обратно к Герталу, в это время года сплавляли бревна, а плыть вверх по течению навстречу несущимся громадам полезной древесины можно исключительно глубоко под водой.

Ни одного подходящего торгового каравана в округе не наблюдалось, а добираться на перекладных было накладно. Те весьма скудные финансовые ресурсы, что были выделены Эмралом в начале пути, подходили к концу с такой скоростью, будто испарялись в воздухе или по капле просачивались в землю сквозь туго завязанный кожаный мешочек на поясе.

Применять магию для перемещения, как наиболее очевидный и доступный выход, было строжайше запрещено на общем дружеском собрании — с троекратным перевесом голосов.

Близящаяся война наглухо перекрывала и так небогатые возможности добраться до Гертала быстро и в срок.

Поэтому рассказ эльфа, вернувшегося с новостями, пользовался безраздельным вниманием.

— Значится, так. У них здесь две группы, и каждая во всех бедах винит другую. Одна кричит, что другие науськали своего дракона и тот пожрал лучшие стада отборных овец с тонкорунной шерстью, а на цветущем лугу выжег колдовские знаки. Другие брызжут слюной от несправедливой обиды и вопят, что все наоборот. Мол, это первые натравили свое чудовище и оно разграбило сокровищницу, проникнув туда сквозь расплавленный купол, и спалило то, что не смогло унести.

В результате все до ослепления злы друг на друга и готовы к активным военным действиям. Единственное, что останавливает обе стороны, — каждая боится чужого дракона. Больше никто ничего не знает, а подобная неопределенность в военных делах совершенно недопустима. Вот и лаются пока без каких-либо серьезных действий.

Дальнейшие расспросы показали, что облик этих двух драконов схож до малейших деталей, включая запомнившийся шрам на крыле и обломанный коготь. Поэтому напрашивался вывод, что дракон на самом деле был один, но на чьей он стороне — неизвестно.