Сплошное свинство - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Онищенко cтр.№ 64

— Уже, неоднократно, — попеременно вздохнули Свин и Священник.

— Ну и как?

— Никак. Предателей ведь не бывает в чистом виде. Даже двойной агент проникается духом среды, в которую он заслан. Поэтому мы видим только общее со всеми желание уехать, — пояснил Свин.

— Да сейчас это уже и неважно, — махнул рукой Священник. — То, что надо было сделать, он сделал. Будем исходить из того, что у нас есть в настоящий момент. Поехали!

Дождавшись, пока последний колонист застегнет свою сумку и прикрепит ее на багажнике резинками от ручного эспандера, Священник тронул «крайслер» с места.

Колонна медленно набирала скорость. Уже совсем рассвело, но солнца на небе не было. То есть оно, конечно, было, но не желало показываться и сопереживать горстке беглецов, уезжающих прочь от светлого будущего.

Аня, грустившая все утро, сменила Шадэ на Константина Никольского. Мне показалось, что меланхоличные гитарные звуки вырвались из салона «девятки» и, опутав кавалькаду машин невидимыми нитями, сплели над нами своеобразный флаг. Девяносто девять процентов черного полотна, а посередине — крохотная белая цифра один. И каждый надеется, что эта заветная единица достанется именно ему…

Между тем дорога пошла в горы. Побережье на этом участке пути представляло собою сплошные скалы. Когда-то в них люди прорубили узкое шоссейное полотно — настолько узкое, что две грузовые машины могли разъехаться здесь с большим трудом. Справа по направлению движения над нами нависала серая громада скал, с торчащими кое-где на утесах одинокими деревцами. Внизу, сразу за аккуратными белыми столбиками, ограничивающими проезжую часть, начинался очень крутой каменистый спуск. Человек, обладающий опытом альпиниста и соответствующе экипированный, затратил бы, полагаю, не менее часа, чтобы достигнуть бешено бьющегося о скалы прибоя.

— Что случилось? — спросила меня Аня.

Я удивленно посмотрел на девушку.

— Я заметила, что ты хмуришься, — виновато пожала плечами она. — И решила, что у тебя что-то случилось. Может, тебе нездоровится? У меня есть таблетки. Всегда вожу их с собой в бардачке…

— Нет, я в порядке. Просто местность мне не нравится.

— Почему?

— Наши позиции очень уязвимы. Если кто-то захочет расстрелять колонну, сделать это ему будет проще простого.

— Ты думаешь? — побледнела Аня.

— Я знаю. Один раз довелось побывать в такой переделке.

Девушка сжала губы и преувеличенно внимательно уставилась на шоссейное полотно, монотонно летевшее под колеса машины. Я же попытался отогнать от себя невеселые воспоминания. Однажды мне действительно случилось присутствовать при расстреле колонны — не гражданской, правда, а военной. Схема проста, как рубль: подбивается первая машина и последняя. Остальные оказываются зажатыми в тисках. Дальше — банальный тир. Учитывая, что мы ехали с зачехленными орудиями и не успели привести в готовность хотя бы одно, тир этот был безответный и донельзя кровавый.

Я тряхнул головой. Чертова память! Ну почему она неподвластна усилиям воли? Почему действует так, как хочет, а не так, как нужно тебе? Никогда не мог понять… Ведь по идее память — это тоже часть моего существа. И работать она должна на меня и ни на кого больше. Поэтому все неприятные воспоминания должны сразу выбрасываться на помойку. Лег вечером с исковерканной душой, а утром просыпаешься совершенно новым человеком, радостным и окрыленным. По-моему, справедливо. Но нет. Память постоянно напоминает, постоянно воспроизводит в мозгу картины, которые ты хотел бы уничтожить давным-давно. И даже если ты добился успеха, даже если ты одет в дорогие вещи, на твоем счете в банке лежит крупная сумма, а в салоне машины тепло и играет приятная музыка — для нее все это ничего не значит. Одна робкая ассоциация — и тебя, со счетом в банке и тысячедолларовым свитером, просто нет. И ты в грязном х/б снова лежишь в холодной грязи возле пылающего бэтээра. И тебе не тридцать, а восемнадцать. И ты уверен, что тебе никогда не исполнится тридцать, потому что видишь своего друга Рому Стороженко, которому еще вчера травил байки про свои якобы имевшие место сексуальные подвиги на гражданке, а потом вы вместе мечтали о новых. Но подвигов не будет, потому что Рома безжизненно свисает из люка бэтээра. И вместо лица у него кровавая каша из мозгов и осколков костей, а его тело горит, и ты с ужасом видишь, как туловище отделяется от ног и падает в стылую чавкающую грязь. Но тем, кто расстреливает колонну, наплевать на твой ужас. Они снова и снова заталкивают снаряды в замки своих орудий. И снова и снова раздается мерзкий ухающий звук. И снова и снова разлетаются на куски беззащитные машины с бесполезными лафетами, и все новые и новые ребята в телогрейках и касках прощаются с мыслью совершить сексуальные подвиги после демобилизации, потому что они прощаются с жизнью навсегда… Нет, ну где справедливость? Может, память — это мой враг? Ту колонну расстреляли лишь однажды, а память расстреливает меня снова и снова при каждом удобном случае…

Я вытер пот, предательски и опять-таки против воли выступивший на лбу и попросил у Ани аспирин. Медленно разжевал таблетку — противно, но все же отвлекает.

— Хочешь, я включу «Роллинг Стоунз»? — предложила Аня.

Я хотел. Под веселый рок-н-ролл всегда побеждавших роллингов мы ехали дальше. На душе немного отлегло.

Дорога уверенно шла вверх. Серый серпантин с белыми линиями разметки петлял, как пьяный, добирающийся домой после обильного застолья с друзьями. Я крутил головой по сторонам, стараясь представить возможные пути отхода. В голову ничего не шло. Идеальная дорога, черт возьми, идеальная дорога! Но не для нас…

— Сейчас переедем мост, а там уже несколько километров по прямой до лагеря, — попыталась успокоить меня Аня. — Я знаю, мы с Вадимом отдыхали там пару раз.

Я скептически кивнул. На чудо надеяться не приходилось. Если Священник предрекал нападение, то его следовало ждать. Священник, как и Свин, никогда не ошибался.

Ветер усилился. К тому же пошел дождь, мелкий и яростный, похожий на залпы шрапнели. Аня включила дворники, но они не справлялись с падающей на лобовое стекло влагой. Идущие впереди машины превратились в размытые силуэты. «Крайслер» Священника и вовсе выглядел бесформенным темным пятном.

— Внимание, мост! — раздался в моей голове голос Свина.

Они мысленно переговаривались с отцом Александром, и Свин подключил на эту волну меня. Получилась своеобразная конференц-связь, довольно уместная, надо сказать, при сложившихся обстоятельствах.

Колонна остановилась перед узким мостом. Он соединял два края очень глубокого ущелья, на дне которого сердито бурчала о чем-то мутная горная речка.

— Ты видишь опасность? — спросил Священника Свин.

— Опасность есть, — ответил отец Александр, помедлив. — Но я не пойму, в чем дело. Нас определенно ждут. Но на той стороне есть кто-то очень сильный, способный блокировать психическое излучение своих людей. Я чувствую только, что они хотят напасть. А вот как именно…