Мафиози из гарема - читать онлайн книгу. Автор: Анна Тамбовцева, Светлана Славная cтр.№ 18

— А что это за мелкие крапушки разбросаны по периметру картины? — недовольно хмурясь, пробормотал он, вновь разглядывая судьбоносное изображение «ноябрьского Ураза-байрама».

— Брак в работе? — предположил Аркадий.

— Магические символы! — брякнул Егор.

— Если и символы, то скорее уж не магические, а праздничные, — возразил Олег. — Может быть, художник аллегорически отобразил раздачу беднякам «милостыни завершения поста» — «закят ал-фитр»? В таком случае крапушки — это мелкие монеты…

Все столпились вокруг стола и с новым интересом уставились на миниатюру.

— На монеты не похоже, — авторитетно изрек Аркадий. — Если говорить о праздничных символах, то, возможно, это не деньги, а сладости?

— Ну да, сахарная пудра, — фыркнул Олег.

— А при чем тут сладости? — не поняла Варя.

— Ураза-байрам — это праздник Разговения, знаменующий окончание поста в месяце Рамадан. Продолжается он три дня. В первый день совершается специальная общая молитва в большой мечети или под открытым небом, на которую, по всей вероятности, и направляется изображенный здесь Абдул-Надул со своей свитой, далее следует праздничная трапеза. Традиционным является посещение могил родственников, общественные гуляния, подношение подарков, обновление одежды…

— Сладости, — нетерпеливо подсказала Варя.

— Помимо сбора пожертвований и раздачи милостыни в Турции издавна принята также раздача сладостей, отчего этот праздник получил еще одно название — Шекер-байрам, или «сахарный праздник».

— Как удачно, что мы прибываем в Стамбул именно в этот день, — обронил Гвидонов.

— Дорогой, ты невыносим! — тут же вскинулась Варя. — Я считаю, тебя следует отправить в Стамбул на время поста, чтобы ты хоть немного подумал о совершенствовании души, а не об удовольствиях желудка.

— Душу следует совершенствовать постоянно, — меланхолично напомнил Птенчиков, разглядывая пеструю свиту султана.

— Смотрите, тут еще есть какие-то непонятные холмики. — Варя с обвиняющим видом провела пальцем вдоль дорожки, идущей от ворот дворца.

— Куличики, — фыркнул Егор, но тут же стушевался под суровым взглядом супруги.

— Куличики… — как загипнотизированный, повторил Иван. — Куличики… Куличики…

— Эй, с тобой все в порядке? — участливо тряхнул мэтра за плечо Аркадий. При его богатырской комплекции терапевтический результат процедуры оказался весьма ощутимым: голова Ивана мотнулась, будто хотела взмыть в небо, оставив бренное тело без присмотра, челюсть клацнула, почти сумев прикусить язык, взгляд сфокусировался, утратив опасную задумчивость, и Птенчиков взревел не своим голосом:

— Это не куличики! Это сугробики! — после чего примялся радостно хохотать, хлопая себя по коленкам.

— Соображай, что творишь! — набросился Олег на Аркадия. — Это ж человек, а не кокосовая пальма! Иван, не волнуйся, у тебя просто нарушилась связь между… между… ну, не знаю, психиатры разберутся. Сейчас вызову «скорую» из Реабилитационного центра.

— Подожди, — отмахнулся Иван, не принявший тревоги приятеля на свой счет, — в Реабилитационный центр я заеду перед отлетом, попрощаться с нашим «пришельцем», а сейчас незачем беспокоить больного человека, все и без того ясно: на миниатюре изображен снег!

— Снег? В Стамбуле? В ноябре? — недоверчиво ахнула Варя.

— А что, интересная мысль, — заелозил в кресле-трансформере Аркадий. Кресло еще больше сплющилось и расставило пошире изогнутые ножки, стараясь удержать его немалую массу.

— Ситуация вероятная, но не типичная, — покачал головой Олег.

— Потому и нарисовали! — убежденно воскликнул Егор. — Значит, решено: отправляемся в конец ноября.

— Решения здесь принимает мэтр, — осадила его жена.

…Улыбаясь воспоминаниям, Иван взглянул в окно аэробота. Реабилитационный центр был уже близко. Автопилот заложил вираж и плавно пошел на посадку.

Вся подготовка к экспедиции была завершена еще вчера. Костюмы, прививки, техническое оснащение, аварийный набор типа «СССР» — «Сам Себя Спасай Резвее». После трагических приключений в индийских джунглях, когда «богиня Ка-ама», она же авантюристка Сонька, завладела их портативными передатчиками, лишив членов экспедиции не только связи с ИИИ, но и друг с другом, Егор с Варварой решили усовершенствовать средства полевой коммуникации. Их усилиями были созданы пси-передатчики неординарного принципа действия: в результате направленной концентрации психической энергии в области третьего глаза информация транслировалась от индивида к индивиду телепатически. Прием сигнала осуществлялся средним ухом, для чего членам предстоящей экспедиции оперативным путем вживили мультичастотные конденсаторы. Из числа специалистов ИИИ была сформирована высокопрофессиональная команда, в задачу которой входило посменное дежурство у восстановленного из пепла Центра Управления, непрерывное наблюдение за ходом экспедиции и немедленное реагирование в случае возникновения проблем. Запланированный Иваном визит к пострадавшему являлся последним из тех дел, которые требовалось выполнить до отлета в древний Стамбул.

Зарегистрировавшись в отделении для посетителей, Птенчиков прошел знакомым коридором, поднялся на шестой этаж и остановился, прислушиваясь у дверей палаты, где лежал обгоревший при взрыве в ИИИ человек. Вокруг царила тишина. Когда «мэтр по неразрешимым вопросам» подключился к расследованию, полиция сочла, что может сбросить с себя груз ответственности за судьбу мира в целом и обгоревшего «шпиона» в частности. Круглосуточное наблюдение было снято, лейтенант Забойный перекинут на более актуальное — правительственное! — задание (у племянника мэра города таинственно исчез любимый хомячок), и лишь дружная команда скрытых камер продолжала нести свою вахту.

Отчего-то робея, Иван повернул ручку и вошел в палату. Пострадавший спал тихо и безмятежно. Гидрофутляр уже убрали, и лишь маска, скрывающая лицо, напоминала о произошедшей трагедии. Впрочем, медицинский прогноз утверждал, что через день хирурги смогут снять и ее.

Сколько времени Иван провел в палате, он затруднился бы ответить. Незнакомец не шевелился — боль, изнурявшая его тело, наконец отступила, и даже кошмарные сновидения не нарушали покоя. Сидя у больничной койки, Иван вспоминал, в каком отчаянии довелось ему увидеть этого человека в прошлый визит. «Я должен ее спасти!..»

— Уже лечу, — шепнул Птенчиков. — Надеюсь, мы с гобой встретимся там, в древнем Стамбуле. И я спасу ту, чья судьба тебя так тревожит!

Друзья прибыли на место незадолго до рассвета. Машина времени материализовалась на лесистом склоне одного из семи холмов, меж которых уютно разместился древний город, который называли когда-то Византием, затем — Вторым Римом, Константинополем, Царьградом и наконец Стамбулом. Где-то там, в предрассветном сумраке, на холме, венчающем самый мыс полуострова, возвышалась Святая София — церковь Божественной мудрости, почти тысячелетие бывшая главной святыней Византийской империи и всего православного мира, а после захвата города турками превращенная в мечеть.