Единственная женщина на свете - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Полякова cтр.№ 66

– Что ты заладила? Ну, любит. И что? А я не люблю. Немного поваляется в больнице, глядишь, мозги на место встанут.

– Стас…

– Да что за черт! Какое тебе дело до Насти? Давай, пожалей ее. Как была дурой, так дурой и осталась. – Он еще что-то кричал, а у меня в мозгах точно замкнуло. Как будто я вновь в комнате с низким потолком, а с крюка свисает веревка с петлей на конце.

– Ты не знаешь, как это больно, – с трудом произнесла я, а потом заорала: – Ты не знаешь… сволочь, ненавижу тебя… ненавижу… – Мы стояли совсем рядом, глядя в глаза друг друга, и я повторила беспомощно: – Ты не знаешь, как это больно…

По его лицу прошла судорога. Он невесело усмехнулся и сказал:

– Теперь знаю. – Взял с кресла пиджак и ушел. А я осталась.

Дверной звонок надоедливо трезвонил, я поднялась и, ступая, точно пьяная, направилась в прихожую.

– Феня, ты дома? – взывал знакомый голос, я распахнула дверь и увидела соседку с третьего этажа. – Ты заболела, что ли? А я звоню, звоню… Да ты слышишь меня?

– Слышу, слышу. Чего надо?

– Мужчина к тебе ездит, высокий такой…

– Славка?

– Какой Славка, что я, Славку твоего не знаю. Высокий, волосы темные, на черной машине. Ты бы глянула, не его ли машина стоит. Возле гастронома. Кажись, его. Я в машинах-то не больно разбираюсь.

– Далась вам его машина…

– Так ведь это… стреляли там… Ты что ж, не слышала? Мы с Марьей Павловной гуляем, смотрим, народ бежит, ну и мы пошли взглянуть. А я говорю, машина-то у нас во дворе стояла. К Феньке, говорю, мужчина приезжал…

– Стреляли? – не поняла я.

– Стреляли… страсть…

– Где? – ухватившись за стену, спросила я.

– Так, говорю тебе, у гастронома.

Я боялась, что не смогу сделать ни шага, но побежала. Вниз по ступенькам, потом переулком к гастроному… Толпа любопытных жалась на тротуаре, машину Стаса с выбитыми стеклами оттащили в сторону, парень в синем комбинезоне посыпал песком кровь на асфальте. Мужчина в милицейской форме крикнул, чтобы я отошла, и вдруг пошел навстречу.

– Ваш знакомый? – спросил хмуро.

Я кивнула, не в силах оторвать взгляд от крови, которую медленно впитывал песок.

– Где он? – Слова давались с трудом, и я испугалась, что мужчина меня не поймет, и повторила отчаянно, собрав все силы: – Где?

– «Скорая» увезла.

– Он жив?

– Ну, если «Скорая» увезла, значит, пока жив.

Я не помнила, как добралась до больницы, с кем разговаривала, как оказалась в коридоре с расшатанной скамьей в углу. Я сидела, сцепив руки, без мыслей, без чувств, замерев в том спасительном мгновении, когда услышала «он жив», с отчаянной решимостью остаться в нем навсегда. Не знать, не думать, что все в один миг могло измениться и никакие слова уже не будут иметь значения. Пусть я умру раньше, чем узнаю… за минуту, за секунду раньше…

– Вам бы прилечь. – Рядом стоял мужчина в белом халате и хмуро смотрел на меня. Смысл сказанного дошел не сразу.

– Прилечь, – повторила я.

– Да. Отдохнуть.

– Он…

– Операция прошла успешно, – торопливо заговорил врач. – Будем надеяться… – Он улыбнулся ободряюще, а я свалилась в обморок прямо ему под ноги.

Понемногу ощущение реальности возвращалось, а вместе с ним и понимание, что произошло. Выглядела я заторможенной, это позволило врачам прийти к выводу, что я успокоилась и в их внимании больше не нуждаюсь. Я от души сказала им «спасибо» и вскоре уже стояла на улице. Мысли путались, но на одной я смогла сосредоточиться. И довольно уверенно направилась к стоянке такси. Назвала адрес Димкиного офиса. Недавнее отупение сменилось жаждой деятельности. Очень хотелось что-нибудь разнести вдребезги, яростно, с остервенением. Смотреть, как разлетаются осколки, и бить вновь. Вот в таком приподнятом настроении я и явилась к Димке. Охранник на входе сонно взглянул на меня, а я смогла выжать из себя улыбку.

– Я к Ломакину. Он здесь?

Парень кивнул, а я прошествовала в приемную. Секретарь приподнялась из-за стола, уловив мои намерения оказаться в кабинете шефа без доклада:

– Минуточку…

– Заглохни, – предупредила я, должно быть, прозвучало это убедительно, потому что девушка больше не сказала ни слова, с места не сдвинулась, и я беспрепятственно вошла в Димкин кабинет.

– Глазам своим не верю, – весело начал он, а я, в три шага достигнув стола, схватила тяжелый чернильный прибор и запустила им в окно. Стекло звякнуло, а прибор оказался на асфальте, надеюсь, не причинив прохожим вреда. Димке он все равно не нужен, пылился без всякой пользы.

– Твою мать, – рявкнул Димка. – Ты спятила, что ли?

– Он его не убивал, – заорала я. – Это я, я убила твоего отца!

Не знаю, чем еще я смогла бы запустить в окно, но Димка, вскочив, сгреб меня в охапку. Я орала, билась в его руках и даже кусалась, а он, стискивая меня все крепче, тоже орал:

– Уймись, дура. – В кабинете появилась перепуганная секретарша. – Воды принеси. У моей подружки припадок на почве ревности. – Он тряхнул меня, тут и секретарша с водой подскочила. – Она вообще-то ничего, – заявил он, сунув мне в руки стакан. – Припадки не чаще трех раз в неделю. Найди кого-нибудь стекло вставить. И кофе, кофе свари.

Вода стекала по подбородку, зубы бились о стакан, выстукивая замысловатую дробь.

– Успокоилась? – спросил Димка. – Сядь. Начнешь снова вещами швыряться, дам в ухо. – Он подтащил меня к дивану, посадил, сам устроился рядом, положив руку мне на плечо. – Появление было эффектным.

– Руку убери, – вполне членораздельно смогла произнести я.

– Да ладно, я по-дружески, – хмыкнул он, но руку убрал. – Стас в больнице, я в новостях слышал. Выживет, не дрейфь. Сволочи живучие. Ты что же, решила, это моя работа? Зря. Мне сейчас не до твоего Стаса. Если ты забыла, так в меня на днях стреляли. И все мои мысли только о том, как эту пакость достать. А я еще даже толком не выяснил, кто из заклятых друзей расстарался. В общем, не о том башка болит.

– Если не ты, то кто? – нахмурилась я.

Димка поспешно отвернулся.

– А ты подумай. Кого он допек даже больше, чем меня? Умеет парень наживать врагов.

– Скажи, кто. Ты ведь знаешь.

– Ну, знаю. Сорока на хвосте принесла. Когда интеллигентные мальчики берутся за то, в чем ни черта не смыслят, треск идет по всему городу. Ты тоже хороша, Кармен, твою мать.

Я растерянно смотрела на него, хотела закричать, но сказала почти шепотом:

– Врешь.

– Ну, конечно, вру… – невесело усмехнулся он.

Я поднялась.