Т-34 - амазонский рубеж - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Подгурский cтр.№ 29

Старый адмирал в архаическом пенсне, чисто выбритый и злой, на глазах наливался дурным румянцем. Краснота захватила лицо и теперь стремительно оккупировала лысину в обрамлении венчика сухих волос. Начальник Подводной академии Северного ветра бесстрашно орал на офицера в черной форме, брызгая слюной и размахивая руками. При этом заслуженный морской офицер ругался, как обыкновенный боцман.

Всесильная бумага, подписанная самим рейхсфюрером Гиммлером, не произвела своего обычного эффекта. Взбесившийся старый служака в чем-то даже импонировал Кемпке. Похоже, у начальника академии было свое особое мнение о молодых выскочках, которое он не считал нужным скрывать.

Из мешанины слов и ненормативной лексики выходило, что лишить флотилию единственной подводной лодки снабжения, приписанную к академии, это, мягко говоря, нонсенс. До такого могла додуматься абсолютно «бездарная сухопутная крыса, видевшая корабли на картинках, а море с пляжа». Субмарины этого типа имели неофициальное название «Дойная корова». На весь флот их насчитывалось всего менее десятка единиц, а заложенные на верфях еще четыре лодки неизвестно когда будут спущены на воду. Эта посудина была плавучим складом, снабжающим топливом, боекомплектом и продовольствием другие корабли и подлодки, находящиеся на океанских коммуникациях противника.

— Юноша, зачем вам наша «U-487»? Вы что, в кругосветку по морям собрались? Рекорд на дальность хода с самозаправкой решили установить? — Адмирал уже не спрашивал, а почти шипел. — На ней же нет ни одного торпедного аппарата! Ни одного! Вооружение — тьфу! Плюнуть и растереть! Всего два орудия и 20-миллиметровая зенитка.

Штурмбаннфюрер подчеркнуто обернулся. Хорошо, что никого, кроме них двоих, в кабинете не было. Да, давно его никто не называл юношей. Если память не изменяет, то последний раз это было в юнкерские годы. Интересно, что бы сказал старый брюзга, если бы узнал, сколько ему лет по человеческим меркам? Но по-своему адмирал прав: как гарх, он еще молод. Начальник академии, тыча пальцем в небо, попал туда, куда не должен был: «кругосветка с самозаправкой»!

Эсэсовец мягко и доброжелательно улыбнулся:

— Господин адмирал, больше ни с кем не делитесь своими умозаключениями, иначе… — Кемпке поднял руку и выразительно согнул указательный палец, словно нажимал спусковой крючок. — Шестой причал к исходу завтрашнего дня. Полная готовность в девятнадцать тридцать. Выдвигаемся по моей команде.

— В каком смысле шестой причал? Что значит «выдвигаемся»? — Адмирал пальцем оттянул накрахмаленный воротник форменной рубашки. Шея его побагровела, казалось — еще чуть-чуть, и его хватит апоплексический удар. — Это невозможно, — проблеял адмирал, — за такой короткий срок подготовить субмарину к выходу в море в дальний поход.

— Если обстоятельства тебе не нравятся, измени их. Невозможное возможно. Вот девиз на сегодня, да и на завтра тоже.

Нравоучительный тон Кемпке вогнал в уныние и не оставил никаких иллюзий собеседнику. Отстраниться от выполнения поставленной задачи не получится при всем желании.

Кемпке потер складку, успевшую лечь за время тяжелого разговора поперек его переносицы:

— «U-487» со всем экипажем поступает в мое распоряжение. — Отто тяжело стукнул ребром ладони по столу, показывая, что все точки над «i» давно расставлены.

«Все, мое беспредельное терпение иссякло!»

— Кстати, за саботаж полагается виселица, невзирая на прежние заслуги перед Германией. Насчет расстрела я погорячился, извините. — Кемпке хорошо знал, что делал, когда приберегал «саботажный» аргумент к концу разговора.

Штурмбаннфюрер произнес эту фразу с такой холодной небрежностью и вместе с тем так бесстрастно, что начальнику Подводной академии Северного ветра ничего не оставалось, как только подумать: «Придется выполнять. Как ни крути, это меньшее из двух зол».

— Вы бы занялись чем-то более важным, чем препираться со мной. Долго еще будете собирать модельки кораблей? — ехидно поинтересовался эсэсовец, уже выходя из просторного кабинета. — Сами раскрашиваете? Так недолго и глаза испортить в вашем-то возрасте.

Адмирал хотел возразить, но осекся, не зная, что сказать в ответ. Тут крыть было нечем. Он догадывался, что в академии знают о его тайном хобби — собирать и раскрашивать миниатюрные модели судов. А теперь выходило, что об этом известно далеко за пределами Подводной академии Северного ветра. Удар ниже пояса. В закрытом на ключ отделении стола ждали своего часа древнеримская галера с изогнутым носом, набор красок и тоненькая кисточка. Осталось всего ничего: любовно раскрасить парус и осторожно натянуть такелаж из ниток.

Адмирал открыл дверцу стола и достал початую бутылку коньяка. Покрутив с сомнением в дрожащих пальцах изящную рюмку, он, со вздохом поставив ее на стол, взял стакан, стоящий рядом с графином воды. Налил в него из бутылки и, жадно сглатывая, выпил до дна.

Адмирал вспомнил взгляд штурмбаннфюрера и передернул плечами. Его серо-синие глаза, застывшие в холодной глубине упрямства и нескрываемой жестокости, вызывали оторопь у бывалого моряка, немало повидавшего на своем веку.

— Поганец! — Начальник академии повторил процедуру. Очередная порция обжигающей жидкости переместилась в желудок. Промочив пересохшее горло, он запустил стаканом в закрытую дверь с ревом: «За-а-асранец! Душегуб!»

Ни в чем не повинный стакан разлетелся веером стеклянных осколков.

На шум из приемной в дверь просунулась голова адъютанта:

— Что-то случилось, господин адмирал?

— Во-о-он! — прорычал старый морской волк, снимая трубку телефона. — Дежурный, срочно соедините меня с командиром шестой флотилии…

Покинув адмиральский кабинет, Отто двинулся к выходу из академии. Впереди он увидел большое зеркало, мимо которого ему предстояло пройти. Кемпке воровато оглянулся, что обычно не было ему свойственно. В длинном коридоре, застеленном посередине ковровой дорожкой, было пустынно, как на луне. Никого.

Он подошел к настенному зеркалу… и чуть не зашипел от злости, как рассерженная гадюка, которой наступили на хвост. Это уже выходило за рамки разумного. В зеркале перед штурмбаннфюрером стоял рыцарь, закованный с ног до головы в черненые доспехи с серебряным узором. Прямой намек на черную эсэсовскую форму. На стальном наплечнике топорщил крылья разноцветный попугай.

Отто уже было поднял руку, чтобы покончить с этим хамским спектаклем, но бронированное отражение протестующе замахало руками. Рыцарь из Зазеркалья прижал латунную перчатку к невидимой поверхности с той стороны. Казалось, что людей из разных эпох разделяет толстое стекло. Второй рукой рыцарь показывал знаками, чтобы Отто поступил так же и повторил его движение, прижав свою ладонь к его.

Кемпке, недолго думая, прижал свою ладонь к холодной поверхности. Разбить зеркало он всегда успеет.

— Приветствую тебя, мой союзник! — Доселе безмолвный рыцарь обрел голос. Он уловил желание Отто и поспешил его успокоить: — Не надо разбивать все зеркала у себя на пути. Я появляюсь в отражении лишь для обмена информацией. Для взаимовыгодного обмена.