Отстойник - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Чичин cтр.№ 62

Как же, как же, помню — славное было времечко. Я, чтобы ему гудение обустроить, все костяшки вдрызг размолотил. Тогда он еще не нащупал тонкостей диеты для настоящих мастодонтов и, по крайней мере, выглядел пригодным к побиванию.

— Ну или хотя бы ощущается, как кости расходятся. А у этого я что-то ни одной кости не нащупал. Как гриб-дождевик.

Очень точная аналогия. Сам бы лучше не придумал. И останки вполне соответствуют. Осталось выяснить, от малейшего ли касания эти рогатые эдак разбухают, или же к нему обязательно надо приложить давешнее фоново усилие… по личному опыту сообщу, что это задача нетривиальная.

— Ну он ходил, — Чарли беспомощно огляделся. — Чего бы он ходил, если бы грибом был?

Чувствую, на ближайшем серьезном привале в комфортных условиях его ждет одна из любимых Миковых сказок — про Бродячий Камень. Сути этой сказки я так и не постиг, хотя слышал ее неоднократно. Возможно, причина ее невнятности в том, что исполняется она на непередаваемой смеси из доброй дюжины языков, из которых я половину не то что понять — определить-то не могу. Начинается там все с того, что жил на свете Камень, который ходил, потом, ближе к середине, худо-бедно проясняется (по-португальски), что девушка решительно заявила: «Нет, дон Педро, я лучше буду чистить картошку, чем почищу картошку» (будучи в благом настрое, Мик признался, что не очень уверен в этой части повествования и использует в ней все португальские слова, которые знает, вместо тех, что положено), а надрывно читаемая кульминационная часть, по-моему, считана фоном с инструкции для стиральной машинки, выполненной на шведском. Короче, сказка воистину ужасная — едва ли стала бы страшнее, даже если бы была насквозь понятна. Мик еще поначалу норовил читать ее в лицах, но очень скоро выяснилось, что с мимикой у него из-за многочисленных травм носа не очень, а голос варьируется всего в трех диапазонах: собственный фона, Бивиса и Баттхеда. Пришлось остановиться на заунывном монотонном изложении от третьего лица. Впрочем, слабонервным хватает.

Мик вылез из реки и пошел изучать поверженного недодемона, а я занял его место на стыке воды и суши и на всякий случай макнулся головой, чтобы пресечь тление волос. Вода, кстати, оказалась вполне прозрачной — у нас не во всякой покупной бутылке такая, и видно было, что на дне суетятся некоторые мелкие организмы наподобие наших рачков и каких-то сколопендр неприятной наружности. Интересно, как тут с рыбалкой. Впрочем, для меня она всегда сводилась к валянию на туристическом коврике, пока оголтелые любители трепетно следят за своими поплавками.

С легким плеском из тумана выступил нос лодки довольно странной конструкции, я такой никогда не видел. Широкая, плоская, чем-то смахивающая на венецианскую гондолу, но с двумя вынесенными далеко в стороны противовесами-поплавками, делающими лодку похожей на футуристический тримаран. Если из какого-то мира и сперта, то навряд ли из нашего. Эл восседал на корме, загребая то в одну, то в другую сторону здоровенным лопатоподобным веслом. Неудобное, надо отметить, весло… впрочем, учитывая наличие поплавков и ширину основной палубы, и байдарочным тут особо не погребешь на обе стороны сразу.

— Во что вы опять ввязались? — громыхнул Эл первым делом. — Ну почему вы как неученые?!

— Да мы и есть неученые, — оправдался Мик. — А чего он? Он сам первый начал!

— Кто? А-а-а, бес… Фу ты, я уж было испугался. Зачем подпустили? Надо было издалека застрелить, он же взрывается.

— Они его и лопнули! — наябедничал вредный Чарли. — Он был разумный?

— Он был бес. — Лодка уткнулась в берег, и Эл длинным прыжком соскочил прямо через ее нос. — Этим все сказано. Разумеется, у него есть какой-то разум… как бы он иначе управлялся? Но чтобы он этим разумом как-то особо эффективно пользовался — такого еще не было замечено. А что вам до его умственных способностей?

— Ну это. — Чарли замялся, — надо ж как-то определять, кого можно хлопать, а кого…

И это говорит парень из мира, где «ты слишком умный» звучит как приговор.

— Будьте проще, мистер Чарльз. Если существо достаточно разумно, чтобы не быть, как вы говорите, хлопнутым, — оно и не даст себя хлопнуть. По крайней мере, так просто.

Эл позволил себе секундное колебание, потом выволок из кобуры один из своих «быков» и, аккуратно прицелившись, выстрелил в крупный камень поодаль. Да, тот самый ствол, из которого я так и не решился в свое время стрелять, и, похоже, правильно сделал. Грохнуло как из гранатомета, камень брызнул крошками и улетел из поля зрения, а некое длинное, гибкое, смахивающее на змеиное, тело панически метнулось из-за него подальше от нашей предосудительной компании.

— Ого. — Мик запустил мизинцы в уши, — вот так штуковина. Дашь сфотографироваться?

— Все потом. Прошу на борт. Чем быстрее мы окажемся в Цитадели, тем комфортнее будет ваше дальнейшее пребывание здесь.

— Да-да, пожрать дадут! — Фон наподдал напоследок бесовому копыту и устремился мимо меня на лодку. — Какая у нас тут шлюпка! У нее есть мотор? А парус?

— Мотора нет. Тут у нас довольно строгое предубеждение против подобной техники. А это изделие к тому же из краев, где о двигателях внутреннего сгорания и не слыхивали. Паруса тоже нет, но мы, пожалуй, легко управимся и веслами.

Скамеечки, встроенные в основной корпус лодки, оказались неудобными — чересчур низкими, словно рассчитанными на очень коротконогих ребят, так что я предпочел присесть у борта на одно колено. Весел на дне валялось с полдюжины, все слишком толстые, чтобы даже мои загребущие лапы смогли обхватить шафт целиком, но на безрыбье и такие сойдут. На корме нашелся причудливый руль — его мы, пожалуй, предоставим Элу как наиболее сведущему и здоровенному.

— Ну парус-то чем помешал? — уперся Мик, пристраиваясь рядом со мной по другому борту. — Физическое развитие мы одобряем, но как же это… «под парусом белым с океаном на равных, лишь в упряжке ветров, не терзая винтами воды»?

— У них там нету ветров, да и потолки низкие — парус крепить негде.

— У них?

— У цвергов. Если не ошибаюсь, это мунвинская посудина.

— Цверги — это такие маленькие бородатые, которые под землей обретаются?

— Они самые. У них, пожалуй, самые прочные контакты с Отстойником, вплоть до того, что они норовят по нему заложить объездные пути, лишь бы не соваться в особо гиблые уголки собственного мира. В Цитадели даже прижился один… Наши мечи, кстати, делаются не без его участия.

Айрин вскарабкалась на нос лодки и с облегчением плюхнулась на лавочку, вытянув ноги в нашу сторону.

— Раз уж в принцессы записали, буду расслабляться, — пояснила она нам.

Тоже, что ли, в принцы набиться. Мне не западло погрести, но принцам, где-то слышал я, положены и многие другие блага… всякие, это самое, наложницы. Сады опять же. Хорош я буду, если Айрин туда впустят, а мне дадут кирку и предложат добывать минералы честным трудом, еще и под бесовским конвоем. Чуть не по тому треснул — и привет, беги тушиться. Такие развлечения я себе мог устроить и не забираясь в Ад. Зашел на мексиканский рынок и ну выбирать перчики халапеньо.