Дом на краю прошлого - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Эрскин cтр.№ 95

Джосс кивнула.

Он повторил ее движение, потом порывисто сжал ее руку.

– Прошу вас, входите, входите. Это ваш муж, не так ли? – Он отпустил Джосс и сердечно пожал руку Люка.

Джосс еще раз кивнула.

– Мы просим прощения за то, что явились без предупреждения.

– Это неважно, главное, что вы наконец приехали! Входите же, я приготовлю кофе. Хотя нет, по такому случаю требуется нечто лучшее. Что-нибудь особенное, чтобы отпраздновать такое событие. Садитесь, садитесь.

Он провел гостей в огромную студию. Стены первого этажа были увешаны картинами. Возле большого окна стояли два мольберта с холстами; отгороженное мольбертами пространство служило маленькой гостиной: три удобных кресла, прикрытых шерстяными чехлами, кофейный столик, телевизор. Все остальное пространство завалено книгами и бумагами. Место одной стены почти целиком занимала лестница, ведущая на галерею второго этажа, где, наверное, находилась и спальня. Старик скрылся на кухне. Пока Джосс и Люк в немом восторге рассматривали буйство красок на холсте, он вернулся, неся с собой бутылку вина и три бокала.

– Voilá! Нам с вами есть за что выпить. – С этими словами он поставил поднос на столик перед креслами. – Ну что, вы видели портреты вашей мамы? Вот и вот.

Их было несколько. Громадные, отражающие стиль художника полотна, отличавшиеся крупными мазками ярких красок, – чистые эмоции, тепло и лучистая энергия, и в то же время удивительная способность схватить самое существенное в образе хрупкой женщины, изображенной на портретах. Волосы – на двух портретах они были темными, с несколькими выделявшимися белыми прядями, на последнем – седые, окончательно побелевшие, растрепанные цыганские волосы. На всех портретах мать была запечатлена закутанной в пестрые шали, но кожа отличалась матовой прозрачной белизной английской аристократки; глаза дразнили, но оставались при этом задумчивыми и исполненными печали. Джосс долго стояла перед этим портретом.

– Я написал его после того, как мы узнали, что она больна. – Поль встал за спиной Джосс. – Она была на двадцать лет моложе меня. Какая жестокость, что она покинула этот мир так скоро после того, как мы обрели друг друга.

– Вы расскажете мне о ней? – Глаза Джосс наполнились слезами.

– Конечно. – Он взял гостью под руку и подвел к креслу. – Садитесь. Я налью вам вина, а потом расскажу все, что вы захотите узнать. – Он начал разливать вино. – Вы, конечно, отыскали Белхеддон и поселились там, – говоря, он не отрывал взгляд от бокалов.

Джосс кивнула.

– Только поэтому я знала, где искать вас. – Она взяла бокал. – Вы бывали там? – Она снова взглянула на портрет.

Он кивнул, протянул Люку его бокал, потом сел сам, вытянув вперед длинные ноги, обтянутые джинсами.

– Вы довольны своим наследством? – Вопрос был задан нарочито небрежно. Художник невозмутимо пригубил вино.

Джосс пожала плечами.

– С ним не все гладко.

Поль медленно наклонил голову.

– В старых домах всегда не все гладко.

– Почему? – Джосс отвела взгляд от картины и посмотрела в глаза Поля. – Почему она оставила мне этот дом, хотя сама панически боялась в нем жить? Почему, если она знала, что в нем опасно находиться? Я не могу этого понять.

Поль некоторое время смотрел в глаза Джосс, потом поставил бокал на стол. Пожав плечами, он неловко поднялся на ноги и подошел к громадному окну. Небо немного прояснилось, и осенний день перестал быть свинцово-тяжелым. Скупые солнечные лучи легли светлыми полосами на крыши окрестных домов. Стоя спиной к Джосс, Поль сунул руки в карманы джинсов и ссутулил плечи.

– Она очень сильно страдала и мучилась, Джоселин. Душа ее буквально рвалась на части. Я знал ее около десяти лет. Мы встретились через много лет после смерти вашего отца. Конечно, она рассказала мне о вас и о ваших братьях. Она вообще много об этом говорила. – Он задумчиво оглядел крыши домов, потом поднял глаза к небу, словно этот взгляд мог оживить прошлое.

– Я просил ее выйти за меня замуж, – продолжал Поль, – но она отказалась. Она была пленницей дома. – В голосе художника явственно слышались горькие нотки. – Она ненавидела его, но она и любила его.

Он надолго замолчал.

– Вы, конечно, спрашивали себя: почему она отказалась от вас? – Задавая этот вопрос, Поль продолжал стоять спиной к Джосс.

Джосс кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Поль принял ее молчание за утвердительный ответ.

– Я не знал ее в те времена, и лишь в малой степени могу представить себе ту боль, которую она испытала после смерти вашего отца. Она обожала его всю оставшуюся жизнь. – Он улыбнулся самоуничижительной улыбкой. – Я был для нее самым лучшим из вторых. Но даже тогда я не мог представить себе, как могла она отказаться от вас – звена, связывавшего ее с памятью о столь горячо любимом муже, – и отдать вас чужим людям. Всего один или два раза она пыталась что-то мне объяснить, но все же она не допускала никого, в том числе и меня, в ту часть своей жизни. Думаю, – он помолчал, подыскивая подходящие слова, – думаю, она чувствовала, что если вы останетесь в Белхеддоне, то с вами может случиться то же, что и с мальчиками. Так что единственной причиной, заставившей ее оставить любимое дитя на попечении чужих людей, было желание спасти вам жизнь. – Он обернулся и сделал энергичный выразительный жест. – Не сердитесь на нее, Джоселин. Она сделала это, чтобы спасти вас. Ее поступок принес ей одно лишь несчастье.

– Тогда почему, – Джосс откашлялась, ей было трудно говорить, – почему она оставила мне дом?

– Думаю, только потому, что это позволило ей самой бежать из него. – Поль вернулся к столику и сел, проведя рукой по густым снежно-белым волосам. – Вы знаете, что она сумела вас отыскать. Не знаю, правда, как ей это удалось, но она выяснила, кто именно удочерил вас, и следила за вами до конца жизни. Помню, как она говорила, – он криво усмехнулся: – «Девочка воспитывается у солидных людей. Это добрая супружеская пара, лишенная всякого воображения».

Меня это раздражало. Я говорил ей: «Так ты хочешь, чтобы твоя дочь выросла лишенной воображения – самой ценной вещи в мире?» На это она отвечала: «Нет, я не хочу, чтобы у нее было богатое воображение. Я хочу, чтобы она прочно стояла на земле. Тогда она обретет стержень и будет счастлива. Тогда она никогда не станет докапываться до своих корней».

Джосс закусила губу. Она была не в состоянии говорить. К Полю обратился Люк.

– Так, значит, она не хотела оставлять Джосс этот дом?

В ответ Поль пожал плечами.

– Она была очень сложной женщиной. Думаю, что она пыталась перехитрить самое себя. Оставляя дом Джоселин, она пыталась умилостивить дух замка, который в этом случае позволил бы уйти ей самой. Но, составляя завещание, она намеренно сделала его довольно запутанным, не так ли? – Он снова посмотрел на Джосс. – Последняя воля была составлена так, чтобы дочь не получила дом. То есть выбор оставался за Джоселин. Если Джоселин делает такой выбор, – Поль беспомощно поднял руки, – то она сама берет на себя ответственность за свою судьбу. То есть вы добровольно ввергаете себя в плен наваждения.