Семь легенд мира - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Демченко cтр.№ 29

Они погибли четыре месяца назад. Тогда старейший встретил неожиданные проблемы: преследовать и убивать случайных подопытных оказалось весьма непросто, хотя свой перевес в технологиях и возможностях он справедливо оценивал как абсолютный. Если ничтожные полудикие люди могут совершать такое, решил он, что мешает ему возвыситься по-настоящему и усилием мысли рушить стены, сжигать врагов, ускользать из ловушек, становясь невидимым, вынуждать противников принимать его мнение и служить своему новому господину? Надо лишь раздобыть несколько новых дикарей с похожими способностями. Как – он уже догадывался.

Охота началась.

Он собрал первичную информацию по языку и обычаям, горным тропам и перевалам, путям движения вдоль берега. И начал обрушивать на жителей гор бедствия, требующие призыва снавей. Записывал на шары, хранящие мысли, отчаяние, усиливал его, используя новых пленников, отстраивал сигнал. А вожди уже спешили к новому гневному божеству с подношениями, просили покровительства, усмирения напастей и притеснения соседей, у которых и луга зеленее, и скот жирнее.

Он обработал и их, собрав собственную небольшую армию. Ее воины гибли, не выдерживая постоянного давления на сознание, в неполные три месяца. Но на их место находились новые. Кто-то по доброй воле, желая получить кусочек власти. Иные под принуждением. А многие приходили издалека слепо поклоняться могучим чужакам, едва узнав об их существовании. Все оставались, впитав пьяную радость с пищей и ночным голосом, умеющим теперь не только нести снавям чужое отчаяние, но и шептать обычным людям о покорности и счастье служения. Те и служили, забыв себя.

Сейчас в бессознательном состоянии в ангаре находятся девять Говорящих с миром. Где? Это еще предстоит узнать, но позже. Тоэль заторопился. Везение не может быть вечным. Скоро полночь, надо помнить об этом.

Он покинул комнату, с сожалением оставляя на местах все шары с записями. Прикрыл дверь, торопливо миновал коридор, пересек двор и вышел из ангара. Лагерь спал. Травки Ками оказались угрожающе могучими. Айри миновал голубой свет, кольцом опоясывающий жилище сородичей, и со вздохом облегчения погрузился в холодный мрак ночи. Усмехнулся. Мир людей с некоторых пор стал ему ближе прежнего, родного.

Вовремя он выбрался: несколько минут спустя с неба упала серебряная капля-лодка. Тоэль похвалил себя за расторопность и продолжил путь к шатру, занятому Ками и Крысом. То есть Лой’ти, надо привыкать. Не то, и правда, укусит.

Звереныш пискнул почти неслышно, опознавая нового друга. Он выглядел вполне довольным жизнью: вычистил испачканный кровью и грязью мех на боку и спине, привел в порядок восхитительный хвост, темно-бурый, с тонкими более светлыми штрихами. И, кажется, поужинал. Облизывались уж точно оба – и Ками, и его приятель. Говорящий щедро поделился пищей и с айри: Лой’ти оказался ловким добытчиком и утянул из запасов лагеря орехи в мешочке и сушеные фрукты. Немного, он же и сам невелик. Но зато охотно проводил хозяина безопасной тропой к складу, где есть и иные богатства, а глупые злые люди спят. Полный мешок съестного стоял в центре шатра. Голодный айри охотно присоединился к дегустации меда, лепешек и сухого копченого сыра. С набитым ртом делиться новостями трудно, но он очень старался. Лой’ти пищал рядом, деловито выкладывая на подставленную ладонь золотистые поджаренные орехи. Он усвоил мгновенно, что такие другу нравятся более всего, с удивительным проворством отыскивал их в припасах и чистил своими ловкими крошечными лапками. Четыре пальца были подобны человечьим и имели коготки, более похожие на безобидные ногти. Зато пятый, расположенный ближе к основанию ладони и короткий, оказался оборудован крупным когтем. Прямо-таки кривым кинжалом, в одно движение вскрывающим прочные орехи. Тоэль улыбнулся: и правда – не крысеныш. Уж скорее белка, пожалуй. Большая умная когтистая белка, обожающая быть центром всеобщего внимания. Хороши когти: скорлупу рвут – только так!

Он благодарно погладил малыша по шерсти, любуясь переливами коричневого ворса и золотистым узором-маской на мордочке. Лой’ти довольно заурчал и свернулся клубком, перебирая лапками мех собственного хвоста.

– Понятно, – кивнул Ками, дослушав историю. – Если бы первые погибшие осознали серьезность происходящего, они бы могли вызвать остальных и даже обратиться к Великому. У прочих не хватало ни сил, ни времени, их всех сгубил зов. Наши женщины там?

– Нет, представь себе. Видимо, капитан Тайрэ очень большой умница, и нам несказанно повезло. Их присутствие вчера ночью заметили, раз на поиск выслали почти все население лагеря. Но пока ни следа, ни самих Деяны и Фрисс у айри точно нет. Скоро полночь, кстати.

– Знаю. Я хочу попробовать с этим справиться. Если оплошаю – Лой’ти знает, что делать. Но, думаю, второй раз будет проще. Я уже понял, что зов фальшивый.

– Смотри сам, тебе виднее. И, раз у нас появилось время, расскажи-ка мне толком, кого ты все время зовешь Великим?

– Ты, дракон, не знаешь о его существовании? – откровенно изумился Ками. – Ладно, слушай. Я расскажу легенду, какой ее в свое время поведали мне.

Ками чуть помолчал, собираясь с мыслями, и заговорил неторопливо и несколько даже напевно. Именно так на его далекой родине излагали предания. Сейчас он использовал даже родной язык: ведь айри знал его отменно.

В нашем мире живет немало чудесных существ, – начал Ками. – Но превыше всех и удивительнее – Великий дракон. Может, жил некогда первый человек, но кто его помнит и кто ведает, отличался ли он от прочих умом или талантами? Были ли лучшими и несравненными первый тигр или первый орел? Мы не помним.

Но дракон, именуемый Великим, был всегда. И он – первый среди своего племени, старейший и уникальный.

Он так долго живет, что впитал всю мудрость мира.

Он так давно смотрит на нас, что научился болеть душой за каждого.

Он столь могуч, что способен помочь в самой безнадежной беде.

И он помогал, слушал беды и делился мудростью. Но не стало от его трудов ни легче, ни лучше людям. Слабые сделались еще слабее, надеясь на защиту. Трусы не обрели мужества, рассчитывая отсидеться за могучей спиной. Мудрецы не пожелали думать, рассчитывая на чужое знание. Лекари отказались лечить, – ведь дракон может все.

Когда дракон увидел это, его душа наполнилась печалью. И он отвернулся от мира, не желая делать живущих в нем – детьми неразумными, не отвечающими за свои поступки, слабыми и ничтожными. В бедах не только угроза гибели, но и основа роста. Сильные куют характер в кузнице трудностей и проблем. Слабые обретают веру в себя, а трусы – шанс стать смелее. И еще понял дракон, что засухи и ураганы не ведают, накален ли горн или уже от всей кузни не осталось и щепки. Значит, не помогать людям тоже невозможно.

Великий решил отдать право решать проблемы мира живущих – им самим. Не всем, лишь самым сильным и добрым. Тем, в ком он находил отзвук своей большой и яркой души. Их со временем стали звать Говорящими с миром, хотя поначалу говорили они и с самим драконом. В давние времена все было проще и ближе. Но и теперь снави могут позвать своего покровителя в самый трудный день, когда мир находится под угрозой, неодолимой без помощи свыше.