Балдежный критерий - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Тенн cтр.№ 250

— То есть вы думаете, что Белов подцепил марсианскую болезнь? — О'Брайен на секунду задумался. — Но город чудовищно стар! Никакой микроб не мог сохраниться так долго!

Низенький доктор решительно хлопнул себя по брюшку.

— У нас нет никаких оснований так считать. Некоторые земные микроорганизмы способны сохраняться очень долго. В виде спор — и многими другими способами.

— Но если Белов…

— Хватит, — прервал его Гоус, — Доктор, не надо рассуждать вслух. А вы, О'Брайен, помалкивайте об этом, пока мы не решим сообщить всем. Следующий! — пригласил он.

Вошел Том Сматерс.

— Эй, док! Не знаю, важно ли это, но у меня началась такая ужасная головная боль, какой в жизни не было.

Трое остальных уставились друг на друга. Затем Шнейдер выхватил из нагрудного кармана термометр и сунул его в рот Сматерсу, невнятно выругавшись. О'Брайен сделал глубокий вдох и вышел.

Вечером экипаж попросили собраться в столовой-спальне. Шнейдер, выглядящий очень устало, сел на стол, вытер руки о свой джемпер и сказал:

— Такие вот дела, друзья. Николай Белов и Том Сматерс заболели, Белов — серьезно. Болезнь, похоже, начинается с умеренной головной боли, которая быстро усиливается, затем подскакивает температура; все это сопровождается сильными болями в спине и суставах. Такова первая стадия болезни. У Сматерса сейчас как раз первая стадия. Белов…

Никто ничего не сказал. Люди сидели в расслабленных позах, глядя на доктора. Гуранин и Лятинский подняли головы от шахматной доски с таким видом, словно было сделано какое-то маловажное замечание и они вынуждены оторваться от своей королевской игры просто из вежливости. Но когда Гуранин, сдвинув локоть, случайно столкнул короля, никто из них не кинулся поднимать фигуру.

— Белов… — продолжал Шнейдер, чуть помолчав. — Болезнь Белова вступила во вторую стадию. Она характеризуется непонятными скачками температуры, бредом и значительной потерей координации — что, безусловно, указывает на поражение нервной системы. Потеря координации является настолько острой, это затрагивает даже перистальтику, делая необходимым внутривенное питание. Поэтому сегодня я покажу вам, как делать двугривенные вливания, чтобы каждый из вас мог ухаживать за больными. Так, на всякий случай.

Через комнату О'Брайен увидел, как губы Гопкинса, корабельного связиста, округлились в молчаливом «Ой!».

— Теперь о том, что это за болезнь. Признаться честно, понятия не имею. Но я стопроцентно уверен, что это не земная болезнь, хотя бы лишь потому, что у нее один из самых коротких инкубационных периодов, о которых я когда-либо слышал, и она прогрессирует фантастически быстро. Полагаю, Белов подцепил ее в этом марсианском городе и занес на корабль. Я не 1шею ни малейшего представления, насколько она опасна, хотя в подобных случаях разумно ожидать самого худшего. В настоящее время я надеюсь только на то, что у обоих заболевших симптомы проявились до того, как я смог накачать их дуоплексином. Все остальные на корабле — включая меня — получили профилактический укол. Больше сказать мне нечего. Есть вопросы?

Вопросов не было.

— Хорошо, — кивнул доктор Шнейдер, — Хотелось бы еще раз предупредить вас, хотя в данной ситуации это кажется мне лишним, что любой человек, который почувствует какую-либо головную боль — любую головную боль, — должен немедленно обратиться ко мне для госпитализации в изоляторе. А теперь попрошу всех подойти поближе, и я продемонстрирую на капитане Гоусе, как делать внутривенные вливания. Капитан, прошу.

Когда демонстрация была закончена и члены экспедиции подтвердили, к удовлетворению врача, свое умение друг на друге, он собрал все принадлежности, которые едко воняли антисептиком, и сказал:

— Прекрасно, об этом мы позаботились. Подстраховались на всякий случай. Желаю приятного сна.

Потом Шнейдер пошел к выходу. На пороге, остановившись, обернулся и внимательно поглядел на каждого.

— О'Брайен, — сказал он наконец. — Составьте мне компанию.

«Ну что ж, — думал штурман, направляясь за врачом, — по крайней мере, счет сравнялся. Один русский и один американец. Если б только дело на этом и кончилось!»

Шнейдер заглянул в изолятор и кивнул сам себе:

— Болезнь Сматерса достигла второй стадии. Возбудитель действует дьявольски быстро. Возможно, нашел в нас отличных реципиентов.

— И все-таки что это может быть? — спросил О'Брайен, к своему удивлению обнаруживая, что он с трудом поспевает за низеньким доктором.

— Понятия не имею. Днем я просидел за микроскопом два часа — впустую. Я приготовил кучу предметных стекол, кровь, спинномозговую жидкость, слюну; целая полка заставлена бюк-сами с образцами — они ждут земных врачей, если, конечно, нам… А, ладно. Видите ли, это может быть фильтрующийся вирус, или бактерия, требующая специального окрашивания, чтобы сделаться видимой, или вообще что угодно. Самое большее, на что я надеялся, — это обнаружить возбудитель; у нас все равно не будет времени на получение лекарства.

Он вошел в рубку, далеко опережая высокого штурмана, остановился у стены и, как только тот вошел, запер дверь. О'Брайен нашел его действия загадочными.

— Док, я не понимаю, почему вы смотрите на все так пессимистично. У нас, в конце концов, есть белые мыши, которых мы собирались использовать для опытов, если бы оказалось, что на Марсе есть атмосфера. Нельзя ли использовать их в качестве экспериментальных животных для получения вакцины?

Доктор усмехнулся, не разжимая губ.

— Ага, за двадцать четыре часа. Как в кино. Нет, даже если бы я и собирался спешно заняться этим — а я, будьте уверены, не бездельничаю, — сейчас об этом не может быть и речи.

— Что значит — сейчас?

Шнейдер осторожно сел и положил чемоданчик с медицинскими принадлежностями на стол рядом. Потом усмехнулся:

— Прес, нет ли аспиринчику?

Рука О'Брайена автоматически нырнула в карман джемпера.

— Нет, но я думаю, что…

И тут до него дошло. Как будто к животу приложили мокрое полотенце.

— Когда это началось? — спросил он тихо.

— Должно быть, в самом конце лекции, но я был слишком занят и не обратил внимания. Я почувствовал головную боль, когда выходил из столовой. А сейчас голова просто раскалывается. Нет, не подходите! — крикнул Шнейдер, когда штурман сочувственно дернулся вперед, — Скорее всего, это не поможет, но все-таки держитесь подальше.

— Позвать капитана?

— Через несколько минут я сам себя госпитализирую и тогда уже позову капитана. А пока я просто хотел передать вам свои полномочия.

— Ваши полномочия? Так это вы… вы…

Доктор Элвин Шнейдер кивнул. Он продолжал — по-английски:

— Да, я — сотрудник военной разведки. Вернее, следует сказать — был им. А теперь это ты. Слушай, Прес, у меня мало времени. Допустим, что мы все не умрем за неделю, и допустим что будет решено вернуться на Землю — тем самым рискуя заразить всю планету (как врач, возвращаться не советовал бы). Ты должен сохранять свой статус в тайне. Если возникнет необходимость разделаться с русскими, подашь сигнал кодовой фразой, которую вы все знаете.