Балдежный критерий - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Тенн cтр.№ 123

«Все? — думал Вик Карлтон, пока летчики отдавали честь и выходили один за другим из кабинета. — Это только начало. И ты это знаешь, Брин. Когда кончается речь комиссара, официально начинаются опасность и ужас — возможной смерти, вероятной нескончаемой муки. Тебе ли не знать: шесть месяцев назад ты решил, что с тебя хватит, и перевелся с активной службы на это тепленькое местечко в конторе. Когда мы выходим из твоего кабинета, все только начинается, — А потом: — Э, для командира это опасные мысли. Может, Кэй права; может, я старею. — И еще позже: — Брину только тридцать пять. Мне тридцать два. Помню, было время, когда мне казалось, что все комиссары — дряхлые развалины, которых держит на этом свете сила воли да горстка правил. Да Брину всего тридцать пять! Я и вправду старею».

Они вышли в коридор и столкнулись с другой группой астро-летчиков, отправляющихся на задание, — шлемы уже надеты, только не захлопнуты широкие лицевые стекла. В лифт ввалились всей толпой.

— Фас, О'Лири, принеси планетку!

— Ты еще не знаешь, как тебе повезло, Луц. По мне, новичков в первый полет должен вести Неуязвимый Карлтон.

— Да гляньте на Карлтона, ребята. Ему скучно! Вот это парень!

— Первый полет — самый трудный, О'Лири. Боже, я как вспомню свой!

— Луц, что ты такой зеленый! По статистике, у тебя шанс пятьдесят на пятьдесят вернуться живым!

— В полет, О'Лири! В полет!

Карлтон наблюдал за своими людьми. Сейчас больше внимания следовало уделять О'Лири. Луца еще поддерживал энтузиазм недавнего выпускника; он мог бояться своего боевого крещения, но возбуждение пересиливало страх. До начала полета про него можно забыть, и даже потом его скорее придется удерживать от мальчишеских выходок, чем понукать. А вот за О'Лири надо присмотреть.

Первый полет всегда тяжел. Вик вспомнил свой — девять? нет, одиннадцать лет назад. Командир, потрясенный настолько, что предпочел увольнение новому полету, второй кадет, настолько психологически раздавленный, что навсегда остался в крохотной психиатрической клинике Патруля на Ганимеде. Их едва не сожрал плотоядный мох, непредставимая мерзость. А Вик выдержал и вылетел из Сандсторма со следующей же миссией. Лететь надо сразу, пока не почувствовал страха.

И конечно, О'Лири проболтался:

— Да у нас просто конфетка. Планета лишь на три десятых пункта хуже Земли.

За что и был тут же освистан.

— Это близ Дыры в Лебеде?! Где нашли сверхновую размером со звезду третьей величины и метеорит, летящий со скоростью света? Да в той части Галактики про Ньютона и не слыхивали! Забирай свою конфетку!

— О'Лири, тот район и на карты-то не нанесен. Может быть, там время сворачивалось и лопалось, там родилась Вселенная. Это у тебя называется конфетка? Сам ее кушай. Я предпочту мирок на шесть пунктов хуже Земли, но в нормальном секторе вроде Тельца или Девы.

— Слушай, О'Лири, не дури себя! Но мы же летим, приятель, так в полете и посмеемся!

— Эй, Луц, чего это ты так позеленел?

Гарри Луц слабо хихикнул и вытер вспотевшую руку о свой голубой комбинезон. Карлтон похлопал его по спине так, что у того заболели лопатки.

— Не бойся, с тобой двое бывалых парней. Мы о тебе позаботимся, правда, О'Лири?

О'Лири недоуменно поднял голову, потом серьезно кивнул:

— Точно, мы тебе, малыш, покажем, что к чему.

Хорошо. Пусть О'Лири поменьше беспокоится о себе и побольше — о новобранце.

Лифт остановился на первом этаже Управления Разведывательными Операциями. Здание было украшено аляповатым лазурным пластиком. Сквозь двойные двери Вик увидел толпу гражданского персонала — они всегда бросали работу, чтобы проводить очередную миссию. Сандстормские проводы смертников — так называли это разведчики. Вик пожал плечами, — этих гражданских, видите ли, взволновал их отлет. Царство человека расширится еще на пару световых лет — сознание этого, наверное, и правда кое у кого могло вызвать энтузиазм.

Кто-то запел:

В синей форме молодецкой,

Шлем изогнут, как бокал,

Ткань небес порвет он с треском,

Как его папаша рвал…

Подхватив песню, все трое взялись за руки.

Шагая в такт песне, они спустились к маленькому изящному кораблю с длинной голубой полосой на корпусе, ожидающему их на взлетной полосе созвездия Стрельца. Почетный эскорт из кадетов, шедший впереди, выкрикивал слова припева в розовое марсианское небо. С обеих сторон взлетной полосы доносились приветственные крики. «Надо же, — подумал Вик, — чему-то радуются…»

— А что скажешь ты? — спросила его прошлой ночью Кэй, когда он, положив голову ей на колени и любуясь сверканием двух марсианских лун над головой, тихо допел песню. Они два часа гуляли по Пустыне Цветущих Роз, а когда она присела на зернистый песок, Вик положил ей на колени голову и стал тихо напевать, охваченный странным спокойствием. — А ты разве не хочешь сына? Разве не хочешь, чтобы… чтобы он рват ткань небес, как его папаша?

— Ради бога, Кэй. Конечно, я хочу сына. Как только мы сможем пожениться.

— Но ты же не можешь. Пока ты на действительной службе в разведке, ты не можешь иметь сына. Все дети разведчиков — сироты. Это совсем другое, Вик. Они — сироты и никогда не видели своих отцов.

Глядя в ее преданные и ясные глаза под пышными волнами белокурых волос, он натянуто улыбнулся:

— Послушай, милая, я хочу на тебе жениться. И я это сделаю. Но я согласен: мы не можем создать семью, пока я на службе.

— Да, Вик.

— Ты права: пока я не выберу себе планету по душе, я не смогу стать хорошим мужем ни тебе, ни любой другой женщине. Ты же не хочешь, чтобы я с тоской провожал взглядом каждую ракету; я же тебе не нужен потухшим — ты сама говорила. Я сейчас одинаково сильно хочу и иметь семью, и летать к звездам.

— Да, Вик.

Он сделал было нетерпеливый жест, но резко его оборвал, когда увидел, как она провела пальцами по песку пять параллельных линий.

— Ну вот. Так что тебе надо просто набраться терпения, подождать, когда я смогу закончить с этим делом. В конце концов, я служу уже двенадцать лет; при таком сроке службы жаль не дослужить до конца — большинство увольняются через пять лет, если остаются живы. Скоро я буду с тобой, Кэй, — и мне уже не придется строить из себя бывалого парня, потому что я действительно пройду испытание космосом и захочу на покой. По обычным меркам я еще молод — мне всего тридцать два. Всего-то несколько полетов, ну, скажем, еще три или четыре задания, и я созрею. Ждать осталось недолго.

Молчание. Потом:

— Да, Вик.

Голос ее был тихим и примирительным.

Теперь Вик высматривал Кэй поверх массивного затылка О'Лири. Она работала в администрации и теперь, наверное, стояла где-то в толпе провожающих рядом с большим белым куполом. Ему хотелось еще поцеловать ее перед стартом; но по традиции шествие к кораблю прерывать было нельзя, а последнее «прости» говорилось в ночь перед отправкой.