Дело незалежных дервишей - читать онлайн книгу. Автор: Хольм ван Зайчик cтр.№ 21

Богдан молчал.

— Ладно бы там был компактный анклав. Идите с миром. Но ведь у них перемешанность такая же, как и везде. И вот уже стенка на стенку дерутся. По кварталам разделились, и не дай Бог в одиночку или, скажем, в темноте в чужой квартал забрести – костей не найдут… И все друг друга обвиняют в преумножении насилия, а князя – хором – в попустительстве.

Богдан молчал, и только сутулился все сильнее, будто на плечи ему медленно, но неотвратимо, опускался многотонный заводской пресс.

— А теперь езжай, — сказал Мокий Нилович. — Прости, что я тебе все это так вывалил – у тебя своя беда… Но будет у меня к тебе просьба, Богдан. Глаз у тебя острый, сердце доброе, а голова на плечах – дай Бог каждому. Присмотрись там. Чует мое сердце – не случайно профессор этот пропал. Жена твоя тут по нелепости влипла, скорее всего, но он… не случайно. Западные варвары за всей этой катавасией так следят – аж слюнки у них текут от удовольствия. Вдруг тебе какие-то потайные, подноготные шестеренки откроются.

Богдан помолчал. С постом опять повременить придется, вдруг пришло ему в голову.

— Присмотрюсь, Мокий Нилович, — сказал он и встал.

— Бог тебе в помощь, Богдан, — проговорил, тоже вставая, Великий муж.

По затихающему Асланiву, по улице Громадянина Косюка ибн Дауда, в сторону центра двигался бродячий даос. Даос и даос – с посохом, с чашкой на поясе потертого коричневого халата и полупустым заплечным мешком, седой, бородатый, длиннобровый и длинноволосый, в островерхой шапке со знаком Великого Предела… словом, таких полно на необъятных просторах Ордуси. Они путешествуют пешком или на попутных повозках по городам и весям, от одной священной горы до другой, нигде не задерживаясь надолго, и добывают себе пропитание гаданиями, предсказаниями да подачей добрых советов; недруги подчас так и называют Ордусь – Страной Даосских Советов. В глубине души люди частенько думают, что даосы не совсем от мира сего, но относятся к бродячим мудрецам во всех уголках Ордуси с уважением, ведь очень часто их советы оказываются к месту, особенно в том, что касается места и времени возведения построек или сроков начала нового дела; а в предсказании пола будущего ребенка даосам до недавнего времени вообще не было равных. Сами мудрецы, всю жизнь проводя в дороге, не желают себе иной доли: они свободны от мирских условностей, им открыт целый мир и ведомы такие вещи, какие простому человеку не вдруг откроются.

Седой даос, равномерно стуча посохом по мостовой в такт своим неторопливым стариковским шагам, подошел к ярко освещенному входу на открытую террасу шинка «У чинары» и остановился. Чинара тут и правда была – огромное, матерое дерево, образующее над террасой естественную крышу из причудливого хоровода возносящихся высоко ветвей и листьев. Хоровод сей, виток за витком удаляясь от ночных источников освещения, терялся в поднебесье, непроницаемым облаком тьмы заслоняя от сидящих за столиками яркие асланiвськие звезды.

Даос легко вздохнул, поправил пальцем на носу круглые очки, одна дужка которых – видимо, сломанная – была заботливо перевязана шелковой веревочкой, оперся о посох и устремил взгляд на сидящих за столиками. Шинок был полупустым – время настало позднее, и большинство асланiвцев, почитая в последние годы за благо не выходить из дому в темноте, проводили вечер в кругу семьи, с близкими, отдыхая после рабочего дня. Лишь немногие решались как встарь посидеть с друзьями в таких вот шинках, коротая время над ормудиками с чаем, неторопливо переговариваясь, покуривая трубки с кистями, играя в нарды или просто уставясь в телевизор с кружкой пива в руках.

Был телевизор и здесь – у задней стенки на специальных креплениях светился его огромный экран. Из Каракорума шла трансляция межулусных соревнований по спортивной игре в кости. Лидировал прославленный Мэй Абай Акбар по прозвищу «Ракетандаз».

Группа подростков в кожаных куртках, с разновеликими кинжалами в изукрашенных ножнах у поясов, развалясь за стоящим близ телевизора столиком, механически тянула дешевое пиво, поглядывая время от времени на экран и лениво переговариваясь.

— А лучше б сызнова вразумление Параски показали… — процедил сквозь зубы один.

— Как он ее по заднице: хрясь! Хрясь! — вторил другой. Третий, не поднимая испачканного в пене носа от огромной кружки, прямо в нее прогудел с одобрением:

— Обсадно…

— А задница-то трясется…

— Обсадно…

— А ты б с ней хотел?

— Не… Старая.

Даос покачал головой. Впрочем, лицо его, устремленное в вечность, осталось совершенно бесстрастным.

Ближайший к выходу – и бродячему даосу – столик занимал преждерожденный совсем иного, нежели юнцы с кинжалами, склада: лет тридцати с небольшим, невысокий, но крепкий и жилистый, в простой жилетке, наброшенной поверх черной футболки. Склонясь над переносным компьютером, он быстро, сам себе кивая, стрекотал пальцами по клавишам. Иногда замирал, морщил высокий лоб, ерошил короткие темные волосы, рылся в разбросанных по столику листках бумаги и делал на них какие-то пометки, для чего доставал торчащий из-за уха карандаш с резинкой на конце. Справа от компьютера стояла полупустая кружка пива – пена давно осела, да и само уже пиво нагрелось: ночь случилась весьма знойная.

Видимо, почувствовав чужой взгляд, преждерожденный оторвался от клавиш и увидел бродячего даоса. Вскочил. Пошел к нему.

Даос стоял отрешенно, опираясь на посох.

— Наставник! — преждерожденный в футболке поклонился, сложив руки перед грудью в почтительном жесте. — Уважаемый наставник! Не соизволите ли присоединиться к моей скудной трапезе?

— К трапезе? — улыбнулся даос. — У тебя, добрый человек, на столе одни бумаги. Я бумагу не ем. Хотя во время странствий повидал всякого…

— А… Я как бы работал, наставник, а сейчас настало время перекусить! — нашелся молодой человек и увлек даоса за свой столик.

Даос прислонил посох к чинаре, степенно сел, откинув полы халата, и с улыбкой стал наблюдать за тем, как его новый знакомый суетливо сгребает листки бумаги и упихивает их в сумку.

— Не суетись, добрый человек, не в трапезе счастье. Как твое имя?

— Олежень. Олежень Фочикян, наставник. Эксперт отдела новостей «Асланiвського вестника». А как мне называть вас?

— Зови меня Фэй-юнь.

Фочикян с некоторым испугом во взоре поспешно оглянулся по сторонам: не слыхал ли кто. Облегченно вздохнул.

— Нижайше прошу прощения, драгоценный наставник, но у меня к вам просьба: не говорите прилюдно по-ханьски. У нас это… типа не принято.

Даос чуть помолчал. Его узкие глаза ничего не выражали.

— Отчего так? — спросил он наконец.