Ромашки для королевы - читать онлайн книгу. Автор: Оксана Демченко cтр.№ 6

– Пошли все вон, три шага назад! Эй, стременной, тащи сюда мой мешок. Магом ему больше не быть, воином тоже. Но, если повезет, жизнь я ему отпою. Плохонькую, но хоть так…

Парень кивнул и метнулся к лазу без лишних рассуждений. Приволок вещи одним мигом и замер, нервно размазывая по рукам жирную темную пасту. В голове у него бессмысленно метались короткие обрывки вопросов. На ответы времени и сил не осталось. Гном требовал все нового и нового – странного. Веревок, огня, светлых полотнищ, каких-то камней. Его слушались молча и быстро.

Наконец маг оказался упакован в плотный кокон и устроен в круге из камней и рисунков, а его егеря усердно держали факелы в тех самых точках, куда ткнул короткий палец широкой руки гнома. Рртых уселся, отложил секиру, вдумчиво хлебнул из фляги и расстегнул куртку.

Помолчал, недовольно глядя на светлый уже восток. Надел очки.

Прикрыл глаза и затянул что-то заунывно-рычащее, выворачивающее наизнанку и рождающее почти неодолимое желание убраться от тропы, гнома и камней как можно дальше. Но егеря стояли и смотрели с надеждой. Гномы не любят магов. Люди – шаманов. А эта ночь выдалась странная, всё как-то перевернулось и стало немного иным.

Петь пришлось долго.

Под веки уже лилось раскаленное золото горна вершинного Труженика, а старый маг все никак не мог выбраться из-под горы, куда вела последняя тропа людей. Рртых тащил и направлял его, затрачивая на путь куда больше сил, чем ушло бы на самую трудную ковку. Он знал, что сделали с человеком вддыхры, о таком ужасном непотребстве рассказывал ему дед Збыр, лучший из гномьих знахарей.

Два посоха, направленные в грудь старого, буквально вышибли дух из тела. И не просто вышибли – разорвали нити жизненной связи. Достойно большого уважения то, что после страшного действа маг все же умудрился удержаться на каком-то последнем обрывке нити и сделать важное, спасшее весь отряд. Потому что подраненный вддыхр не ушел бы далеко, затаился и вернулся к ночи снова. Да еще, того и гляди, с подмогой. Раз они взялись за тропу – уже не отстанут, дело ясное. Что-то крепко в мире меняется, Черным потребовалась большая война. Вот и ссорят две расы всем своим злобным коварством. И, судя по настроению отца, гномов они изрядно убедили в непорядочности людей. Ну, отец хоть и король, но в роду Гррхон не сильнейший. Вот прадед – тот гном из гномов. С ним бы поговорить – а уверен ли Эфрых в вине вершинников?

Но – позже. Теперь вддыхр мертв, и знания о его засаде неизбежно станут доступны хотя бы одной из сторон, ввязываемых в ссору, – людям. Хорошо бы маг выбрался в живой мир и сам рассказал, ему веры больше. Да и парнишку, бестолкового стременного, Рртыху было жаль. Двадцати лет, недорослем, без отца оставаться – мыслимое ли дело? Гномам куда как проще, у них род ведется от первого камня гор, и сирот нет. Да и жизнь длиннее, вот у него, Рртыха, жив дед, да и прадед так гоняет гранильщиков в мастерских алмазного дела – синяки с шей не сходят. Не ослабла рука, да и глаз вполне зоркий, все огрехи до последнего видит. А люди малой семьей живут, он это из свитков усвоил, да и на торге насмотрелся. Есть у них такое словцо мерзкое – приемыш.

Маг, возможно, думал о том же, и брел в гору усердно, без передыхов. Жилы души рвал, а к свету тянулся. И утвердился-таки в своем остывающем теле прежде крайнего срока невозвратимости.

Рртых тяжело ссутулился и укрыл горящие слепые глаза ладонями. Рядом шевельнулся стременной, укрыл плотным плащом с головой. Заботливый мальчишка.

– Костер жгите, тепло ему надобно, – тихо выдохнул гном. – Мех, фляги с кипятком в ноги, пиво горячее, перец – все сойдет. И мне еды любой, я уже камни жрать готов, клянусь кривой киркой.

– Пошли, в пещерку отведу, – засуетился Энтор.

– Возле отца сиди, говори с ним. Ответить не ответит, а слушать ему тебя полезно, – устало посоветовал гном. – Мало тут иных бездельников, пусть ведут. С вами, людьми, свяжешься – сам обленишься. Сутки без дела, и опять спать охота. Дрянь, больно-то как, ну прям молотом по макушечке, аж искры в мозг впечатались.

– Тяжело шаманствовать? – посочувствовал незнакомый басок.

– Да еще и горн ваш вершинный, – пожаловался гном, чувствуя себя последним Кротом. – Который солнцем зовете. Все глаза мне пожег.

– А мы положим примочечки травяные, – пообещал тот же бас. – Завтрак накрыт, господин гном. Сейчас полог плотненько прикроем – и все будет славно. Мы пошлем к воротам, чтоб ваши знали…

– Нет! – резко оборвал Рртых, сжимая руку охнувшего провожатого. – Извини, погорячился. Нельзя пока к воротам. Сам схожу, мало ли что в нашем городе выдумали, оте… то есть король, шибко зол был еще два месяца назад. С тех пор, похоже, еще одно посольство сгинуло. Как бы не секирами встретили.

– То есть и ваших бьют, и наших, – грустно вздохнул егерь, и гном удивился мимолетной странности его говора. Не местный?

– Вддыхры, их демонская натура, – согласился Рртых. – Топор им в…

– Мы видели, – рассмеялся человек. – Очень внушительно, господин гном.

– Рртых.

– А я воевода Брав, из северных земель. Может, слышал, княжество такое там имеется, Лесния? Моя родная земля. Тут большая часть людей – егеря Мартига, а передовые – мои ребята. Ну, как глаза?

Гном блаженно вздохнул.

В пещере было замечательно темно, вход, видимо, забросали с полным усердием. А примочки с травами оказались чудо как хороши. Зеленые кольца где-то в глубине глаз постепенно таяли, меняли цвет, как остывающий металл, освобождали рассудок от нестерпимой боли.

Воевода уже деловито предлагал мазь. Она тоже оказалась недурна.

Гном проморгался и довольно отметил, что все же не стал Кротом. И зрелище перед крепнущими глазами – достойно созерцания. Цельный кабаний бок, да пиво, да еще приправы, за которые в нижнем городе дерут золотом. Детскими наперстками меряют, а тут – целая плошка-ладошка.

Рртых оживился и заулыбался. Плотнее поправил завязочку на бороде. И взялся за дело. После Песни возвращения лучшее средство от слабости – такой вот кабаний бок. Только внизу теперь с подвозом худо, там бы пришлось ограничиться жиденьким варевом из грибов. А разве такой жратвой прокормить его пять с лишним футов роста? Свои мысли гном мычал вслух, не переставая жевать и хвалить копчение. Воевода, надо отдать ему должное, слушал внимательно и не пытался урвать кусок из порции выздоравливающего. Только в питье пива составил компанию. И миролюбиво выслушал неизбежные гномьи сетования. Мол, вершинники его варить не умеют, только продукты бестолково переводят. Брав кивнул и пояснил: у них на севере варят куда лучше. И если бы достойный гном испробовал, он бы оценил. Рртых кивнул, ссыпал в кружку все специи и, не слушая охов и ахов, допил последки. Сыто потянулся и попросил разбудить перед закатом.

На золото остывающего горна оказалось глядеть почти посильно.

Гном довольно кивнул и занялся делами. Осмотрел мага, нашел его душу вполне уверенно и крепко связанной с телом, и пообещал осунувшемуся за день от переживаний Энтору, что завтра его отец проснется с самого утра. А к обеду, если все пойдет хорошо, станет пробовать разговаривать. Велел делать для старого удобное ложе, в седле ему не место. Кивнул воеводе, которого сразу отметил, как вполне приятного и обстоятельного человека, и двинулся по тропе вверх. Шел и думал, как у людей порода разнится от родной земли. Этот вот с севера. Лицом светел, в плечах широк, такие плечи и боевому гному – не стыд показать. Глаза поменьше, чем у Энтора, и сидят глубоко под бровными дугами, по-гномьи. Для боя удобная конструкция. Опять же руки длинные, сам крепок, а движется легко, по-звериному. Глаз серый, светлый, спокойный. Небось жили бы на севере боевые гномы – были подобны. А так – нет у подгорников таких светлых волос, вроде некрашеного льна.