Лунные бабочки - читать онлайн книгу. Автор: Александр Экштейн cтр.№ 50

Она так произнесла «нас о чем-то предупреждает», что любому стало бы ясно, что она имеет в виду не человечество, а себя лично.

2

Арчибальда Соукса не было в альфа-ангаре. Его вообще не было в подземном научном городе. Он находился в шестидесяти километрах от охраняемой зоны «Янки» и в десяти от федерального шоссе Эйч-Ю и рассматривал звездное небо, несвоевременно раскинувшееся над удивленной пустыней штата Аризона. Здесь не успевшая приспособиться к внезапно нахлынувшей ночи пустыня была похожа на глухонемое вдохновение еще не родившегося музыканта. Она звенела от переполненности мелодиями небесных сфер, звуки которых мы называем тишиной. Арчибальд Соукс поднял к небу лицо и, став аолиэтным лаоэром, шагнул из аризонской пустыни в Ростовскую область, Неклиновский район, село Нахапетово. При этом он слегка потревожил нервную систему двойниковой параллельности, которая волнообразно, словно в ознобе, вздрогнула, и вместе с ней вздрогнули все эмпирически-вдохновенные женщины Земли, связанные звездной судьбой с Лисоокой Ундиной. Были сброшены с неба на землю два военных истребителя в Италии, один в Белгородской области России, пассажирский лайнер со ста двадцатью пассажирами в Индии, началось землетрясение в горах Афганистана, и вновь заработало сердце у московского пенсионера, отравившегося некачественным алкоголем, Зигфрида Булгаковича Травкина, и он пережил страшные мгновения вторичного умирания на глубине чуть более полутора метров в песчано-глиняной почве, так как несколько часов назад был оплакан и похоронен женой, сыном и двумя дочерьми. А также пришли в неописуемое волнение все астрономы мира, ведущие наблюдение за звездами из своих обсерваторий. Вселенная на мгновение приобрела другую форму, цвет и структурность, но мгновение было настолько мимолетным и не фиксируемым фотосистемами обсерваторий, что все ученые подавили в себе это волнение и постарались забыть, дабы не быть обвиненными в профессиональной некомпетентности. Лишь автоматика околоземного телескопа имени Хаббла выдала в Хьюстонский центр сигнал «Аномальный сбой», но тотчас пришла в норму и заработала в обычном режиме.

3

До Великой Катастрофы на месте нынешнего пояса астероидов в Солнечной системе существовала еще одна планета. Располагалась она между Марсом и Юпитером и называлась Янус, а около Земли еще не было Луны. И вообще все было несколько иначе. Периоды вращения Земли, Марса, Януса и Юпитера вокруг своей оси совпадали с их обращением вокруг Солнца. Янус был всегда обращен к Земле и Марсу одной стороной, а к Юпитеру другой и был схематически-парадоксальной планетой, которую можно было отнести к планетам земной группы (Меркурий, Венера, Земля, Марс) и к планетам неземной группы (Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун и планетарный астероид Плутон). Это было хорошее время для Земли и всей Солнечной системы. Не было цикличности, не слышалось неотвратимого «тик-так, тиктак», все было светлым и радостным, все было безначально-первородным и улыбчиво-свежим. Никто не знал о существовании зла по имени «Начало» и беспросветной неизвестности по имени «Конец». Всем этим нас заразило чужеродное безначалие. Мы пересеклись с орбитой чужого творца бесконечности. Мы уже забыли, как выглядит лазоревая гавань, из которой выплыла наша звездная бригантина «Солнечная система», но если бы вы знали — люди! — какими мы были лучезарными в первоисточнике…

— Ничего себе, современная цивилизация! — возмутился Чигиринский, рассматривая Нью-Йорк с восемьдесят восьмого этажа небоскреба «Пауэл-Твикс» компании «Спейс компакт», выпускающей продукты питания для астронавтов НАСА и кухни президента США. — Даже кофе, — он с отвращением посмотрел на пластиковый стакан с кофе в руке, — и то приготовить не могут.

— Ладно тебе, Фима, — шевельнулся в кресле худощавый человек хасидской внешности. — Демонизирование жизни и разума не оригинально. Этим начали заниматься еще во времена эллинов.

— Эллинов? — скептически переспросил Ефим Яковлевич. — Надо же, а я думал, что это прерогатива имов, то бишь фараонов.

— Там владели первоисточником на элитарном уровне, а греки осознали это на уровне демоса. Такое знание делает демона даже из ангела.

— Забавно, — хмыкнул Ефим Яковлевич, — демоны Эллады переориентировали ангелов Европы, начав с Рима, дабы римский бык таранил им дорогу к христианству, основному элементу глобализации…

Чигиринский бросил взгляд в сторону «Нонкома», два года назад ставшего культовым небоскребом Америки и всего мира. Триста пятьдесят метров сплавно-структурного бетона, стекла и обсидиановой стали, взметнувшихся ввысь. Со свойственной США манией и эпатажной безоглядностью, периодически сменяющейся строгой предусмотрительностью, одну сторону «Нонкома», повернутую к «Пауэл-Твикс», отдали распятию. Иезуит-дизайнер, получив благословение нынешнего папы римского, объемно, по-голливудски броско и красочно «распял» изображение Иисуса Христа на всех трехстах пятидесяти метрах небоскребной высоты, и возведенный в ранг человекоподобной божественности образ Закона Взаимосвязи с мучительно-печальной насмешливостью взирал на самоуверенную обреченность Нью-Йорка.

И ты и я знаем, что не все так однозначно. — Человек в кресле шевельнулся и совершенно необъяснимо перестал быть похожим на хасида. — Как хорошо и трогательно было бы делить все сущее лишь на добро и зло — курорт был бы, а не жизнь.

— Конти, — Чигиринский отошел от окна и насмешливо посмотрел на своего собеседника, — ты еще расскажи мне об угрозе Западу со стороны России и геополитических интересах США. Тебя сделали главой ЦРУ не для добра и зла, а для того, чтобы ты следил за процессом на подведомственной тебе территории Северной Америки. Ты же не ловишь мышей. Куда исчез Арчибальд Соукс, сенатор США, между прочим, прямо из суперохраняемого полигонно-промышленного космодрома «Янки»?

— Фима. — Собеседник Чигиринского, оказавшийся директором ЦРУ с тайным именем Конти, поднял руки. — Я, кажется, сошел с ума. Во всем виновата перетасовка дня и ночи. Соукс поднялся на поверхность и куда-то пропал. Да так пропал, что даже не хочется распространяться на эту тему.

— Говори, говори. — Чигиринский с недоумением посмотрел на директора ЦРУ. — Что значит «куда-то пропал»? Разве имеющие допуск в «Янки» не облучены для глобального контроля?

— В том то и дело, что облучены. — Конти так разволновался, что продолжал держать руки поднятыми вверх. — Когда

Соукс вышел на поверхность, офицер-оператор зафиксировал время — пятнадцать часов пятьдесят минут. А через минуту спутник, фиксирующий перемещения людей, имеющих допуск в «Янки», выдал на монитор информацию, что седьмой объект, сенатор Соукс, находится в квадрате «Эйч-Ю-Азов».

— Дурдом какой-то, — опешил ничего не понявший Ефим Яковлевич. — Опусти руки, — посоветовал он главе ЦРУ, — и говори нормально. «Эйч-Ю-Азов» — это название бара?

— Нет, — отрицательно покачал головой Конти. — Это на юге России, в районе Азовского моря. Из Аризоны туда за две минуты даже во сне не добежать. Спутник врет.

— Спутник не врет, он честный парень, это Соукс шустро передвигается.