Обезьяны - читать онлайн книгу. Автор: Уилл Селф cтр.№ 102

Выдающийся оксфордский профессор с треском рухнул на пол, по пути смахнув со столика драгоценный графин с драгоценным говном и разлив тошнотворное содержимое по ковру, который немедленно приобрел характерный коричневый цвет. Не давая Гребе времени оправиться, Саймон начал охаживать специалиста по психосемиотике и человеческой жестикуляции совершенно нечеловеческими, то есть весьма шимпанзеческими ударами, нанося их не кулаками, а раскрытой ладонью, когтями. Грохот взбучки эхом разносился по зданию колледжа…

Никаких попыток сопротивления не последовало, не прошло и пяти секунд, как бледная задница Гребе взмыла в воздух, а его еще более бледная морда зарылась в залитый дерьмом ковер. Философ отчаянно замахал лапами:

— «Иииииик!» «Аааааарррррггггххх!» Пожалуйста, пожалуйста, мистер Дайкс, сэр! Я без ума от вашего высокохудожественного взгляда на мир! Я преклоняюсь перед вашей «хуууууувввррааааа» задницей! Она лучезарнее полуценного солнца, в ее лучах я читаю свои книги! Я признаю ваше превосходство ныне и присно и «хуууу» во веки веков!

Саймон, конечно, тотчас прекратил избиение и ласково погладил Гребе, как теперь и полагалось ему как старшему в иерархии. Тем не менее, правду показать, он все же был бы не прочь проделать то, о чем вокализировал, — только почему-то забыл, что и где собирался проделывать.

Немного позднее, когда именитый психиатр и его пациент уже четверенькали по крытому оксфордскому рынку, Буснер не смог отказать себе в удовольствии выразить искреннее восхищение мужеством своего подопечного, неожиданно громко заухав.

— Покажите мне, Саймон, — щелкнул пальцами Буснер, пока тот прикуривал очередную бактрианину, — вам понравился сам процесс установления иерархических отношений «хууууу»? Я знаю, вы не настолько бесчувственны, чтобы остаться совершенно равнодушным.

Саймон краем глаза посмотрел на диссидентствующего специалиста по нейролептикам, окутанного никотиновым дымом, и показал, размахивая одноразовой зажигалкой за четверть фунта:

— Я объясню вам, доктор Буснер, что меня беспокоит, и уже довольно давно. Если, как показывал Гребе — и как подтверждают мои органы чувств, — мы действительно живем в мире, где визуальная жестикуляция первична, а аудиторная вторична, то разве телевидение не должны были изобрести раньше радио «хууууу»?

— Вы правы, — ответил Буснер, удивленно подняв брови, — так и есть. Насколько я помню, до Второй мировой войны никакого радио не было. Его изобрел шимпанзе по имени Логи Берд, [150] ну, вы знаете, он, кажется, шотландец.

— И как же он изобрел радио «хууууу»?

— Случайно, совершенно случайно. Как-то раз он причетверенькал к себе в лабораторию и застал своего научного ассистента за смотрением телевизора, который, как оказалось, тот прятал в шкафу. Берд просто захлопнул дверцу шкафа — вот и вся гениальность. Не поползти ли нам, мы опаздываем «хууууу»?

Тем временем в Лондоне другой научный ассистент, куда менее полезный своему начальнику, которого он, однако, каким-то извращенным образом уважал, встречался с членами союза против Буснера. На экстренном заседании конспиративного комитета присутствовали все — Прыгун, Уотли, осунувшийся и усталый, и Филипс, по которому невооруженным глазом было видно, что он тяжело болен. Теперь Уотли понимал, что с фармакологом; от профессионального глаза не укрылись характерные черные пятна — симптом саркомы Калоши [151] — на затылке несчастного шимпанзе, заметные, даже несмотря на повязанный галстук. Консультант не отказался бы узнать, как это Филипса угораздило подцепить СПИД, но привык следовать правилам хорошего жеста и поэтому спрашивать не стал.

— Ничего не покажешь «ггрррннн», Прыгун, удачное место ты выбрал для встречи «хуууу». Впрочем, неважно, мы ведь недавно плотно общались на интересующую нас тему.

Филипс махнул лапой в сторону украшенных фресками стен ресторана. На одной росли яркие джунгли в стиле Таможенника, [152] меж двух широких зеленых листьев торчала морда взрослого самца человека, а ниже, в подлеске, виднелись и другие, еще более звериные морды самок с детенышами на спинах. Обнаженные груди смотрели из двухмерного леса как дула пушек.

Тема «человек в лесу» повторялась в разнообразных вариантах на всех плоских поверхностях, наличествовавших в ресторане. На страницах меню скакали человеческие детеныши, на потолке красовалась репродукция очень редкой фотографии, где люди спаривались в своей уникальной манере, морда к морде, задние лапы самки плотно обнимают живот самца, атрофированные пальцы сжаты. Даже официанты в «Человеческом зоопарке» — именно так обозначалось заведение — носили человеческие костюмы из синтетической ткани, текстура которой была призвана походить на резиновую, безволосую кожу людей.

Уотли показал пальцем на одного из официантов:

— Почему вон у того черная кожа, Прыгун «хуууу»? Я не знал, что бывают чернокожие люди.

Прыгун оторвал глаза от листка бумаги, который внимательно изучал:

— Прошу прощения, вы что-то показали «хуууу»?

— Я вон про того чернокожего «уч-уч». — Уотли раздраженно повторил свой жест.

— Да-да, в природе встречаются и люди с черной кожей. Этот официант изображает западного человека, по-латыни Homo sa pi ens troglogytes verus, то бишь настоящий пещерный человек разумный. Есть и другие подвиды центральноафриканского и восточноафриканского человека…

— Вроде наших рас «хуууу»? — перебил Уотли. — Как если бы этот человек был бонобо «хуууу»?

— Типа того.

— А черные люди отличаются от других людей, как, например, бонобо отличаются от белых шимпанзе «хуууу»? — спросил Филипс. Его тоже весьма позабавил черный официант.

— Представления не имею, — отзначил Прыгун. — Я психиатр, а не антрополог «уч-уч».

Филипс конечно, заметил, как зло и резко взмахнул лапами Прыгун, но продолжил:

— Я хотел показать, с ними интересно танцевать и развлекаться, как с бонобо «хуууу»? Развлекаться в разных смыслах, вот что я хотел показать «хуууу».

— «Рррряв!» — пролаял в отзнак Прыгун — Филипс был так тяжело болен, что пятый самец потерял всякий страх перед ним. — Почему бы вам не засунуть свои лапы в задницу, Филипс, официант уже идет к нам принимать заказ, и, к вашему сведению, он в самом деле бонобо. Надеюсь, вы помните, под шерстью мы все одинаковые.