Старьевщик - читать онлайн книгу. Автор: Терри Биссон cтр.№ 27

Я постучал по окошку ногтем. Если я и гадал, как мы найдем брата Боба (ведь мы даже имени его не знали), то сомнения мои рассеялись, как только дремлющий мужчина проснулся и приподнял поля шляпы с бахромой.

Он оказался близнецом Боба.

– У вас есть брат? – спросил я. – По имени Боб?

– Боб?

Он слегка повернулся на стуле, и вот он, тут как тут! Я увидел альбом Хэнка Вильямса, прислоненный к кассе.

– Простите, но…

По идее я собирался вначале завладеть альбомом, а затем сообщить ему о Бобе. Все испортила Генри, вернувшись из «кабинета задумчивости для девочек» и оттеснив меня в сторону.

– Боюсь, у нас плохие новости! – выдохнула она. – Боб… он… то есть его… в общем… Боба убили. Застрелили. Прошлой ночью.

– Боб?

Кассир снял свою ковбойскую шляпу и ударом кулака сделал ее плоской как блин. Потом аккуратно вернул ей прежнюю форму и снова надел.

– Какой Боб?

– Ваш брат, – пояснила Генри. – Мы привезли его сюда, потому что он сам так захотел. Это место запрограммировано в искателе в грузовике. Четырнадцатое.

– В его грузовике? – Любопытный индеец встал, попятился из раздевалки, закрывая за собой узенькую дверь. – О, кажется, понял. Где он?

– На стоянке.

– Извините, насчет альбома, – начал я, показывая на пластинку через стекло.

И индеец, и Генри проигнорировали меня и направились к стоянке. Я отчаянно уставился сквозь решетку на альбом, прислоненный к кассе. Хэнк Вильямс выглядел еще более потерянным и несчастным, чем всегда.

Две женщины все еще кормили автомат. Я мог подождать здесь, вместе с ними, в полутьме, или последовать за Генри и братом Боба наружу. На пути к выходу я остановился прочитать плакат на стене, как раз рядом с дверью. Пластиковый, но когда я постучал по нему ногтем, он зазвенел, как бронзовый.

«Джексон Уайт» был сумасшедшим сообществом беглых рабов и индейцев, приютивших их, плюс нескольких сочувствующих белых, женатых на некоторых из беглых. Они жили в связанных между собой крепостях в крошечных крутых горах Рамапо в Нью-Джерси всю Гражданскую войну и затем до конца столетия, пока не исчезли, как и большинство подобных архаичных коммун, после Второй мировой войны. После Этнического закона 20… года, предоставившего ей историка и археолога, небольшая коммуна возродилась и занялась исследованием своей собственной истории. Наше казино посвящено памяти Джексонов Уайтов, отдавших свои жизни демократии во Второй и Третьей мировых войнах.

Рамапо, Нью-Джерси, 925 футов/282 метра.

Мне всегда нравилась идея крепости, хотя редкие леса (явно горные) позади и вокруг стоянки не предполагали и не возбуждали подобного ощущения. Возможно, просто поменялась местность.

Генри и Один Любопытный Индеец уже одолели половину пути к стоянке и теперь хрустели по гравию под слабым утренним солнцем. Я нагнал их у грузовика, который мы оставили незапертым. Генри отворила заднюю дверцу, Гомер распахнула один глаз-пуговку и зарычала.

– Ваша собака? Сколько?

– Она моя собака, – сказал я позади них. – И она не продается.

– Я просто пытался быть вежливым, – оправдывался он. – Так положено у индейцев. Если бы мне хотелось собаку, то явно не в тележке и не с блином на голове. Где ты его взял?

– Ее, – поправил я.

До меня начинала доходить суть надписи на футболке Одного Любопытного Индейца.

Гомер все еще рычала, поэтому я выгрузил тележку из грузовика на землю, сразу оба колеса, и потащил ее за машину в тень. Как только индеец исчез из виду, Гомер перестала рычать.

– Жди здесь, – сказал я (очень глупо: куда она могла деться из своей тележки?) и вернулся к задней дверце грузовика.

Рот Боба все еще оставался закрытым. Бесцветные глаза широко распахнуты. Один Любопытный Индеец закрыл их кончиками пальцев.

– Это он, – опознал Один Любопытный Индеец. Он снял шляпу, пригладил ее и надел обратно. – У меня возникло нехорошее предчувствие, когда он уезжал прошлой ночью. Кто застрелил его, копы?

– Нет, – ответила Генри.

– Да, – сказал я.

– Можете попрощаться с ним, если хотите, – предложила Генри, порывшись за пазухой и доставая «Последнюю волю».

– Я слышал о нем, – признался индеец. – Его называют «Верное дело», правда?

– Правда, – согласилась Генри.

– И действует?

– Клянусь. Помоги мне открыть его рот.

Эту часть я просто ненавидел. Поэтому присоединился к Гомер за грузовиком, в тени. Она снова рычала.

– Что на сей раз? – спросил я.

Она подняла нос по направлению к грузовику, в то же время постукивая по тележке хвостом.

Я совсем забыл о жучке. Размером и формой он напоминал магнит на холодильник. Я отодрал его от грузовика и зашвырнул в лес.

– Хорошая мысль, – похвалил я Гомер, похлопывая ее по голове. Куппер на ощупь стал теплым, почти горячим. Я вернулся к грузовику, к открытой дверце.

Я ничего не пропустил. Генри и Один Любопытный Индеец все еще пытались открыть рот Боба. В конце концов они справились с помощью ложки. Генри потрясла баллончик и брызнула ему на нёбо.

– О нет!

Боб, или скорее покойный Боб, дернулся и застонал. Его глаза открылись и закрылись опять. Руки крепко сцепились вместе, я почти слышал, как затрещали кости, когда пальцы нашли друг друга и сплелись намертво. Его дыхание становилось непереносимым. Я чувствовал его по всей стоянке.

«Последняя воля» выскребает остатки воздуха из клеток легких, и после дозы любой покойник осиливает пару небольших предложений в зависимости, конечно, от состояния легких на момент смерти.

Легкие Боба оказались хоть куда.

– Я умер? О нет!

– Боб, я с тобой, – позвал Любопытный Индеец.

– Кто «я»?

– Роберт. Боб. Должно быть, что-то случилось.

– Могу поклясться, что-то случилось! Что-то ужасное! Я умер, и всем наплевать!

– Мне не наплевать, Боб, – вмешался Любопытный Индеец. – Нам не наплевать. Мы просто не показываем виду. Так принято у индейцев. Но будь уверен, мы устроим тебе достойные похороны.

– Мертв! Что может быть хуже!

– Не знаю, – сказал Любопытный Индеец.

Он снял шляпу, снова пригладил ее и надел обратно:

– Боб, ты обязан помочь мне найти Панаму, – сказала Генри.

– Прости меня, Генри! – прокаркал он. С меня хватит.

– Счастливо оставаться вам всем! – заявил я. – Только отдайте мне альбом, и я уберусь восвояси.

Один Любопытный Индеец повернулся и посмотрел на меня, моргая от яркого солнечного света. Он приспособил шляпу так, чтобы она затеняла его глаза.