Круги в пустоте - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Каплан cтр.№ 39

— Ну, — задумался Лешка, — я не знаю. Вдруг вот вспомнилось. А что, их никак нельзя вылечить?

Петрушко отозвался не сразу.

— Ну почему же? Николай Викторович сказал, они в хорошей больнице лежат, там опытные врачи… Обязательно вылечат.

На самом деле прогноз был малоутешительным. Гена долго возился с этими пацанами, перепробовал множество способов, но все, что ему удалось — это притормозить развитие процесса. «Михалыч, — объяснял он, — тут сложнее, чем я думал. Если бы просто нехватка биоэнергии, так несколько сеансов переливания, и все тип-топ. Нам доноров найти не проблема. Проблема, что перелитое из них попросту вытечет. Он же, гад, не просто их высосал, а еще и влил что-то непонятное. Вроде как информационная программа, поддерживает внешнее течение физиологических процессов, но гасит биополе. Внутри этих ребят ну как бы дыра теперь. Не физическая дыра, не пространственная, ну ты понимаешь. И сквозь нее все выливается. Я пока не знаю, чем эти дырки залепить. Боюсь, тут магия вообще бесполезна. Знаешь, ломать — не строить. Единственное, что поможет — это настоящее чудо, не наши волхвования, а настоящее. Только где ж его взять?»

Лешка долго молчал, и Виктор Михайлович подумал было, что тема исчерпана. Действительно, Лешка вдруг метнулся в траву, пошарил там руками и поднялся с молоденьким, крепеньким подберезовиком.

— Ого! — прищелкнул языком Петрушко! — Ну ты силен! Я бы в жизни не разглядел! Это надо же, какой красавец уродился! Колосовик, первая грибная волна за лето. Мы его дома в холодильник положим, а завтра мама суп с ним сварит.

— Слушай, пап, — спросил Лешка, когда подберезовик был спрятан в пакет, — а это на самом деле правда?

— Что именно? Что суп? Конечно! Она же у нас грибы любит.

— Да я не про грибы, — досадливо, совсем по-взрослому вздохнул Лешка. — Я про то, что этих ребят Бог наказал.

— А почему это не должно быть правдой? — напрягшись, спросил Виктор Михайлович. — Ты думаешь, они не заслуживают наказания?

— Ну как ты не понимаешь! — Лешка даже подпрыгнул на месте. — Ведь Бог не может быть несправедливым, так? А какая же это справедливость, если они у меня деньги отняли и отлупить хотели, и даже не отлупили, только собирались — а их за это в больницу? Это же зверство получается, а разве Бог — зверь? А если эти ребята умрут, и мамы их будут плакать, и может быть, тоже умрут? И все за двадцать четыре рубля, да?

Виктор Михайлович опешил. Чего угодно он ждал от сына, но только не этого. А ведь ему только десять в октябре исполнилось! Десять лет, а какими вопросами озабочен! Проклятыми вопросами, и даже без кавычек. Сейчас тоненький, с перемазанными коленками Лешка, рассуждающий о справедливости Божией, казался ему особенно хрупким, беззащитным, и вся тяжесть высокого неба готова была обрушиться на его темноволосую голову. А собой заслонить не всегда возможно. Даже как правило невозможно. Вот выбрал бы лысый олларский колдун для симметричного переноса не восьмиклассника Самойлова, а пятиклассника Петрушко… Ведь чистая случайность, любого мог перекинуть. Значит, и Лешку. И что тогда? И как бы он, полковник УКОСа, сейчас бегал? Грозил бы табельным пистолетом небу? Да всего скорее, Вязник на всякий пожарный отобрал бы ствол.

— Ну почему ты вообразил, что они обязательно умрут? — сладив с собой, произнес он уверенным тоном. — Не во времена Короленко живем, медицина сейчас мощная, и клиническая, и нетрадиционная. Их обязательно вылечат. Почему ты заранее убежден в плохом?

— А потому что ты врешь, папа, — грустно ответил Лешка. — Ты только не возмущайся, я же вижу, что врешь. Ты сам совсем не веришь, будто их вылечат, а про медицину говоришь, чтоб меня успокоить.

Петрушко угрюмо молчал. Ну что тут было возразить? Эмпат… Придраться к тону? Глупо, не тот случай, чтобы воспитывать манеры. А что-то же сказать надо.

— Знаешь, сын, мне тоже не особо верится, что Бог такой мстительный. Наверняка Он мог бы наказать этих мальчишек как-то иначе. Только в жизни все гораздо сложнее устроено, чем нам кажется. Если случается какая-то беда, это не всегда значит, что Бог наказывает, даже если и есть за что. Может, Он просто ничего не может поделать, может, не хватает силы спасти. А еще бывает, что спасти одного можно только убив другого. А того тоже жалко, и кого из них выбрать? Я не знаю, и никто не знает. Может, и Он не знает…

— Пап, а можно мне с ними встретиться, с этими ребятами? — предложил вдруг Лешка.

— А меня-то ты чего спрашиваешь? Что я, главврач? Да и зачем тебе? — недоуменно пожал плечами Виктор Михайлович.

— А я им скажу, что больше не обижаюсь на них. Вдруг это им поможет?

— Если бы все в жизни было так просто, — усмехнулся Петрушко. — Скорее всего, им сейчас не до тебя. Да и вряд ли им за тот случай стыдно. Ты наверняка не первый, над кем они измывались.

Еще не хватало устраивать такую встречу, сумрачно думал он. А то ведь кончится слезами и припадком. Кстати, как бы и сейчас чего не вышло…

— А может, я — последний? — выдохнул Лешка и покрепче сжал его руку. — Может, как раз от последнего все и зависит?

— Леш, ну это же не делается так просто. Мало ли чего мы с тобой хотим? Нас, скорее всего, и не пустят. Мы же с тобой им никто — ни родственники, ни знакомые. Ну, допустим, позвоню я Николаю Викторовичу, но вряд ли он теперь что-то сможет. Он ведь сказал, дело закрыто. Врачи дали заключение, что этих мальчиков по состоянию здоровья нельзя судить. Да к ним, наверное, кроме родителей вообще никого не пускают. А потом, неизвестно, вдруг это их заболевание заразно?

— Ясно… — протянул Лешка. — Но ты все-таки ему позвони. Может, все-таки пустят?

— Ладно, — кивнул Петрушко, — позвоню. А сейчас пойдем за озеро, в орешник. А то у нас дедушка так и останется без своих листьев. Нам нужно нарвать две тысячи штук примерно. Этого ему на целый год хватит.

Путь точно сам ложился под ноги. Митька шагал по сложно переплетающимся улицам, забыв о необходимости запоминать обратную дорогу, забыв о времени, об осторожности, да и мысли о белых парусах начисто выветрились из головы.

Маги! Вот, значит, они какие! Синее Крыло, то есть, видимо, и другие цвета имеются, и все это вместе называется Тхаран… «Магический утес»… Типичный орден, какие в средневековье были. Ведь проходили же по истории… рыцарские ордена… или монашеские. Тевтонский орден, Ливонский… Ливонская война, еще кармелитки какие-то вертелись в мозгах и мешали сосредоточиться. Нет, словом «Орден» здешнее «Тхаран» не передать. Это явно что-то иное. Гораздо больше и страшнее.

И что же выходит? Эти жуткие бородачи в синем, хладнокровно жгущие каких-то местных сектантов, могут вернуть его домой? А ведь больше-то надеяться не на кого. Могут вернуть, да только захотят ли? В их доброту после жертвоприношения верилось с трудом. Нафиг он им, магам, сдался, странный мальчишка-раб, то ли психованный, то ли что похуже? Да они и слушать его не станут — вытолкают взашей, и хорошо если дело ограничится побоями. Могут ведь тоже… какой-нибудь местной идолице в жертву. Очень даже свободно — поднимут посохи, и… Посохи у них прямо как огнеметы. Вот тебе и дикари. Даже воплотись его мечты, явись оттуда, из непостижимо далекой Москвы, на эту площадь пятнистый ОМОН с «калашами» — все бы и полегли темными кучками пепла. А если его догадка верна и очутившийся в Измайловском парке дядька — и впрямь здешний маг? Выходит, они нашли дорогу на Землю, и скоро повалят толпой со своими колдовскими посохами наперевес? Их же, злых волшебников, ничем не остановить, ни танками, ни авиацией! Ему представилось, как на Красной площади, на Лобном месте, совершается жертвоприношение, бородатый маг в синем пиджаке вещает с трибуны Мавзолея, и установленные всюду репродукторы размножают его словесный понос, бушует свирепое пламя, ликуют обезумевшие граждане… Снова замутило, и пришлось сделать несколько судорожных вдохов, чтобы унять подступившую к горлу рвоту.