Подготовка
В течение двух недель налетчики встречались на даче Сироткина. Оговорены были все мельчайшие детали. Но вопрос с появлением фургона на набережной Яузы так и остался нерешенным. Роману Сироткину помогали Эдик Чайка и Максим Ветров. УАЗик угонять не пришлось. Водитель совхоза с семидесятого километра сам пригнал машину в Москву. Получив за работу пятьсот рублей, он отправился в родной совхоз писать руководству объяснительную. У каждого свои трудности. Машину перекрасили, повесили московские номера и загнали в пустующий амбар вблизи от дачи Романа. На машине красовалась надпись "Милиция". Через день неподалеку от автобазы "скорой помощи" от столовой исчез "рафик" с красным крестом. Эдик Чайка стоял в очереди за шофером и подбросил ему таблетку в борщ. Водитель уснул прямо за столом. На "рафике" сменили номера и поставили его рядом с милицейским УАЗиком. Валерка Родионов упер с новостройки знак с "кирпичом", а потом приварили к нему треногу. Старший брат Родионова уехал в отпуск, его мундир вместе с вешалкой перекочевал в шкаф Эдика Чайки.
Но самое примечательное произошло за день до операции. Бригада Коновалова приехала в Чкаловское отделение банка за остатками. Такой удачи никто не ожидал. Коновалов, как и предполагалось, оставил пояс с револьвером на окне возле дежурки. Злой гений, который потворствовал отчаянным головам в грязных замыслах, совершил чудо. Это был знак! Коновалов уже не удивлялся. Все шло как по маслу. Приехав в контору, он позвонил в Чкаловское отделение банка прямо от своего дежурного.
— Ребята, привет! Это Коновалов с Неглинки говорит. Глянь-ка там на окошке в своей конуре, не лежит ли там пушка с поясом. Рыжая кобура... Есть, да? Отлично. Передай сменщику: мы завтра с Бережковского к вам заедем, и я заберу. Лады?
Коновалов положил трубку и взглянул на старика, сидевшего за стойкой.
— Все в порядке, Евменыч. Завтра заберу.
— А если проверка? Сейчас езжай.
— Ты что, Евменыч? С наганом на метро через центр Москвы? Ополоумел?
— Ладно, черт с тобой.
Поздно вечером Коновалов спустился с одиннадцатого этажа на девятый и позвонил в квартиру Родионова. Настроение у него уже не было таким радужным. Что-то парня беспокоило.
11 июня. Час свершений
День выдался сухой, жаркий. Солнце пекло нещадно. По городу ездили поливалки, но асфальт высыхал в считанные минуты. Самое время валяться на пляже, а не мешки таскать, обливаясь потом. Тот, кто мог, удирал за город, а кто не мог, торчал в конторах и прятался в тени.
Из бригады Коновалова не пришел один человек. Позвонила его жена. У парня острое отравление.
— Справимся втроем, — сказал сменившемуся дежурному Коновалов. Послушай, Иван Семеныч, тебе Евменыч передал?
— Знаю-знаю, оболтус. Не первый день работаешь, а все ветер в башке. После "Бережков" заедете. Распишись в журнале в получении. Мое дело маленькое. Крючок поставил, значит, получил.
— Ладно ворчать-то. Всегда обходилось.
Коновалов взял свою спортивную сумку и перекинул через плечо. В эту секунду в дежурку вошел начальник группы инкассации Курушин.
— Коновалов!
— Уже идем...
— За остатками поедет бригада Горохова. Ты со своими архаровцами повезешь золото в хранилище Внешторгбанка. Требуют подкрепления в пятьдесят килограмм. Иди в бухгалтерию и оформляй документы на себя. Ребят в подвал.
— Как золото? — удивился Коновалов.
— А что, впервой, что ли? Всего пять ящиков по десять кило. Недоволен?
— Мне-то чего, но у нас одного человека не хватает.
Коновалов не знал, зачем он это ляпнул. То ли от растерянности, то ли от страха. Такого неожиданного оборота никто не мог предположить.
— В котором часу нужно быть там? — спросил он.
— В двенадцать. Человека я тебе дам из резерва. Поедешь укомплектованным. И давай живо. Они там на каждый грамм по десять бумажек выписывают. Буквоеды. Делов на пять минут, так целую папку бумаги надо собрать.
— Без бумаг в хранилище не пустят. Чего ребят гонять?
— Пошли кого-нибудь во двор из ребят. Поедете с новым шофером на хорошей машине. Пусть покажут, куда подавать фургон. И не тяни лямку. Времени у вас в обрез.
Коновалов вышел из дежурки. Он уже знал, что все пошло шиворот-навыворот. Придется прибегать к запасному варианту, отступать некуда.
В 11.25 машина была загружена и готова к выезду. Трое инкассаторов залезли в "душегубку". Коновалов приоткрыл свою сумку и отвинтил вентиль на баллоне на четверть оборота. Маленький баллончик походил на термос, а точнее, на небольшой огнетушитель из никелированной стали. Поднявшись по ступенькам в салон фургона, Коновалов бросил сумку в темный угол и сказал:
— Пусть здесь полежит. Ладно, мужики. Сегодня у нас короткий день. За пару часов справимся.
Бригадир спрыгнул на землю, убрал трап, захлопнул дверцу и запер ее на трехгранный ключ.
На минуту он зашел в холл конторы и позвонил от милицейского поста в Чкаловское отделение. Когда дежурный снял трубку, Коновалов сказал:
— Мы выезжаем с сюрпризами. Дорога двадцать минут. Вы там приготовьте мне мою пушку.
Ответа он не ждал и положил трубку.
Водитель оказался мрачным мужиком, раньше Коновалов его не видел. Здоровяк с бычьей красной рожей. Такого газом не возьмешь.
— Поехали, приятель. Выезжай на Трубную, потом на Сретенку и по бульварному кольцу до высотки. Обогнем мост, и мимо "Иллюзиона" по прямой к Чкаловскому отделению.
— А чего мудрить-то, — забасил шофер. — Прямо до Самотеки, а там по Садовому без выкрутасов и упремся в Чкаловское. Быстрее и проще.
— У нас свои инструкции, приятель. По оживленным местам мы не ходим. Знаешь, чего везем?
— Ящики с динамитом.
— Вот именно. Подарок соцстранам.
— Откуда знаешь?
— На Запад золото в песке отправляют. Там не надуешь, а для друзей и в слитках сойдет. Вперед!
9 часов 45 минут. Максим Ветров, Эдуард Чайка
Выручка ГУМа, ЦУМа и "Детского мира" подсчитывалась до утра целой бригадой кассиров. Маршрут Ветрова объезжал гигантские магазины и привозил деньги в банк. С этой минуты маршрут выходил из-под контроля начальства. Развоз пятаков — занятие пустяковое. Транзитное обслуживание точек без захода на базу решалось в производственном порядке. Главное дело — вовремя обслужить трех китов советской торговли.
В одиннадцать часов Ветров заглянул в дежурку.
— О, привет, Родионов. Ты здесь поселился? Не твоя же смена.
— Сменился. Мне в понедельник на свадьбу идти.
— Понял. Ну мы поехали в третий парк.