Диктатор - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Снегов cтр.№ 74

— Именно потому, что я воспитывался среди поклонников Мамуна, я и стал западником. Это, впрочем, длинная история…

— Оставим длинные истории на время, которого будет больше. Меня интересует международная реакция на захват Кондука.

— Это нам обрисует Прищепа, я его вызвал.

Прищепа в общем подтвердил то, что мы предвидели. Новые союзники Кортезии ошеломлены. Великий Лепинь остановил продвижение войск к границе, осторожный Лон Чудин остерегается вторгаться в наши пределы. Кир Кирун, его брат, ныне главнокомандующий, настаивает на военных действиях, но разрешения на них пока не получил. Мгобо Мордоба, президент Собраны, уже не произносит против нас хулительных речей, но концентрирует войска вдоль границы с Кондуком — война опасно приблизила нас к его стране. Клур снарядил две дивизии и влил их в армию Вакселя. Маршал заявил прессе и эфиру, что ждёт от клуров чудес. Чудес клуры пока не совершают, но будут отважно сражаться, в том сомнений нет. Корина послала в Нордаг одну дивизию. Боевые качества коринов общеизвестны — хладнокровные, стойкие солдаты, высокий уровень национальной гордости. С таким подкреплением и при успехе Вакселя нордаги могут начать второе наступление на Забон.

— При успехе маршала Вакселя? — переспросил Гамов. — А у него успех! Штупа предупреждает, что пересилить циклоны с запада уже не может. Наши равнины вскоре потонут в ливнях. Что в Кортезии?

В Кортезии внезапное крушение Кондука прибавило активности журналистам. В эфире оплакивают повешенных парламентариев. Аментола заявил, что захват почти беззащитной страны ярко рисует, что ожидает другие страны, если в них вторгнутся свирепые полчища Гамова. Появление водолётного флота у латанов неожиданно, мы проглядели его создание, признался он. Водолётов у Гамова, похоже, больше сотни, но мы пошлём в сопредельные с Латанией страны двести наших водолётов — удары с воздуха безжалостному диктатору больше не удадутся.

— Леонард Бернулли, вероятно, критиковал Аментолу за то, что тот допустил захват Кондука?

— Уничтожал! Но не за Кондук. Он доказывал в сенате, что Кондук — ничтожная страна, что его нападение на Сорбас вызывает негодование своей ненужностью и что захват Кондука тоже не имеет большого военного значения. Никакой помощи союзникам, не воюющим на западных границах Латании! — вот так он кричал с трибуны. Преступление, что мы обираем нашу заокеанскую армию ради расточительной помощи глупцам, как Мараван-хор, либо трусам, как Лон Чудин, либо болтунам, как Мгобо Мордоба.

— Как приняли его речи в сенате?

— Большинство за Аментолу, но прислушиваются и к Бернулли.

— Снова повторяю: опасный человек! Он проник в наши тайные планы. Прищепа, как нейтрализовать этого нашего злого гения?

— Обдумаю и доложу.

Гамов обратился ко мне:

— Семипалов, вам снова надо выйти на передний край в нашей тайной игре. Говорю о Войтюке. Первая стадия прошла блестяще. Вам перевели огромную сумму на борьбу со мной. Так надо показать, что такая борьба ведётся. После того, как большинство народа в референдуме поддержало меня, они ещё охотнее будут стимулировать наше противоборство. Посовещайтесь с Войтюком о расколе нашего правительственного единства. Главное убедить Аментолу, что он прав, направляя ресурсы союзникам, а не своей армии, которая и без них одерживает победы. И опорочить Бернулли — этот урод действует мне на нервы. А теперь посмотрим два разговора Вудворта с послом его величества Кнурки Девятого.

У Гамова на отдельном столе стоял стереоэкран. Гамов набрал шифр и мы увидели кабинет министра внешних сношений.

— За день до нашего нападения на Кондук, — пояснил Гамов.

Вудворт стоял, а к нему приближался Ширбай Шар. Не знаю, как этот человек выполнял свои тайные шпионские дела, но лицедействовал он превосходно. Если бы художнику понадобилось написать образ надменного высокомерия, то он мог бы просто срисовать Ширбая. Я потом ещё рассматривал эту сцену и не переставал удивляться, как мог Ширбай Шар так высоко поднимать голову над плечами, так далеко перегибать массивную шею, чтобы грудь выпячивалась вперёд. Это было рискованное гимнастическое упражнение, а не дипломатическая поза.

— Господин министр, я передал вам ноту своего повелителя, его величества короля Кнурки Девятого, — заговорил Ширбай Шар первым. — И надеюсь, что вы изучили её с вниманием и уважением.

— Да, с вниманием и уважением, господин посол, — вежливо подтвердил Вудворт. — Повторяю те три пункта, на которые вы требуете незамедлительных ответов. Первый: передать вам пограничную область на глубину до ста лиг, чтобы исправить ту великую несправедливость, что 217 лет назад эта торбашская область была присоединена к Латании.

Ширбай важным кивком массивной головы подтвердил, что пришло время исправить несправедливость, совершённую два столетия назад.

— Второй пункт. Срочно предоставить вам давно обещанный заём в сто миллионов калонов. При этом пересчитать калоны в латы и выдать заём в золоте.

Новый кивок головы.

— Третий пункт. Был разработан план безвозмездной помощи Торбашу оборудованием, вооружением и специалистами. Смена власти в Латании задержала выполнение этого плана. Его величество уверен, что новое правительство без замедления развернёт поставки. Я всё перечислил, господин посол?

Ширбай Шар надменно проговорил:

— Вы не упомянули заключительной части ноты, господин министр. Его величество надеется, что ответ будет абсолютно благоприятен и сообщён не позднее трёх дней со времени вручения ноты, чтобы избежать нежелательных осложнений в отношениях между нашими державами.

— Да, чтобы избежать осложнений… Итак, вы дали нам три дня. Послезавтра, господин посол, прошу прибыть для получения ответа.

Экран погас. Гамов сказал:

— На другой день после оккупации Кондука.

Похожая картина: стоящий Вудворт, входящий Ширбай Шар. Посол стал ощутимо ниже ростом, голова не откидывалась назад, открывая могучую грудь, а чуть ли не падала на неё, прежнюю надменность в лице сменила угодливость. И Вудворт держался с послом по-иному, чем при первой встрече. Тогда оба стояли, Вудворт говорил сухо, чуть не цедил слова сквозь зубы. Теперь пригласил Ширбая на диван, сам сел рядом, заговорил почти дружески:

— Итак, можем подвести итоги нашим переговорам. Вы уже знаете о несчастье с неразумными правителями Кондука? Вероятно, Мараван-хор будет повешен за глупую политику. Глупость рядового человека — его личное несчастье. Глупость политика — государственное преступление. Воротимся к вашей ноте. Мне кажется, ваши требования нужно подкорректировать, чтобы не произошло тех осложнений в наших отношениях, о которых вы так проницательно упомянули. Начнём с пункта первого. С передачей вам пограничного района пока погодим. Несправедливость совершена 217 лет назад, можно ещё сотню лет потерпеть. Вместо этого просим выделить нам две ваших дороги для переброски войск к границам Собраны, которая направляет в этот район целую армию. Будем оборонять вашу страну от возможного вторжения с юга. Плату за оборону вашей безопасности мы не требуем. Пункт второй. Заём в золоте. К сожалению, наш банк не располагает избытком золота — а где ничего нет, там и король теряет права. Говорю не о высокоуважаемом короле Кнурке Девятом, а о королях, теряющих ощущение реальности. Пункт третий тоже скорректируем. Учитывая, что Латания воюет и ресурсы её напряжены, а также то, что вы сохраняете мир, а это в наше время недёшево стоит…