Тем тяжелее будет падение - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Март cтр.№ 25

– Я считаю по-другому. Улица Герцена, Никитские ворота, Гоголевский бульвар – это один общий узел. Лицо на фотографии может быть ошибкой, и то вряд ли, но радиус действий – это уже не совпадение. Странно другое: почему эти люди сами идут на преступление? Нетрудно нанять отморозков за гроши, ведь денег у них хватает. Может быть, что-то и станет понятно, если узнать, как, почему и с чего началась погоня в ту роковую ночь.

– Терпение, Ваня. Такие дела за неделю не раскручиваются. Время нужно. Держи со мной связь, С Божьей помощью разберемся.

* * *

Согласно договоренности, все четверо должны были уйти в отпуск и вплотную взяться за губернаторские проблемы и за свои личные в том числе. Мелкое поручение по уничтожению свидетеля было выполнено без составления сложных планов и тщательной подготовки. Впереди их ждали задачи куда сложнее.

Аркадий Вадимович Юзов приехал в больницу раньше положенного, чтобы успеть переговорить с шефом об отпуске до пятиминутки и обхода. И все же он опоздал.

Кабинет главного врача был забит медперсоналом. Ночью в больнице произошло ЧП, и шло бурное обсуждение сложившейся ситуации. Юзов встал в дверях.

– Мы басни не пишем и мораль выводить не будем! Тут все аморально! – кричал глава богоугодного заведения. – Мы врачи, а не баснописцы. Как вы допустили мясорубку в самом гуманном учреждении из всех существующих?

Полная женщина, единственная, по всей вероятности, кто не боялся грозного вида руководителя, начала отвечать тихо и обстоятельно, как учитель тупому ученику.

– Извините, Олег Николасвич, но мальчика нам привезла «скорая» после ДТП и мы не вправе отказывать в помощи ребенку. Ему тут же наложили швы и отправили в бокс вместе с матерью. Ребенку восемь лет. В приемном покое их зарегистрировали как полагается, никаких нарушений допущено не было. У нее имелся с собой паспорт на имя Нины Александровны Лаврушиной.

Услышав это имя, Юзов вздрогнул. Кому, как не ему, было знать, что женщине с этим именем перерезали горло. Полная сотрудница тем временем продолжала:

– Мальчика зовут Иннокентий Иванович Ушаков, фамилия по отцу. За сутки их никто не навещал, а вчера вечером пришли сразу две группы с милицейскими удостоверениями. Речь идет о дорожно-транспортном происшествии, и я обязана пропустить следственные органы, если больной находится не в реанимационном отделении. С нашей стороны никаких нарушений не допускалось. Кто же знал, что в травматологическом отделении начнется перестрелка между силовиками!

– Три трупа с огнестрельными ранениями, среди них наш больной! Мы запятнали честь нашей больницы, и вряд ли вы можете теперь рассчитывать на премии в этом квартале!

О премиях в данный момент никто не думал, и такой оборот многим показался странным.

– Куда делась женщина с ребенком?

Ответила молоденькая медсестра:

– Понимаете, Олег Николаич, я дежурила в отделении в ночную смену. Подружка из хирургии принесла мне газеты. Те, что нам приносят, мы делим пополам, кроссворды отгадываем, чтобы носом ночью не клевать. Вот я и увидела фотографии с места аварии. Отнесла газету Лаврушиной. Очевидно, ее такая реклама напугала. Я хочу высказать свое мнение. Возможно, мальчика сбили какие-нибудь бандиты, а узнав место, куда их увезли, решили избавиться от свидетелей.

Женщина почувствовала опасность и сбежала буквально за пять минут до прихода этих головорезов в штатском. Вели они себя по-хамски и на милицию вовсе не похожи. Силком заставили меня показать им палату, где находился мальчик, но, слава Богу, там никого не оказалось. А тут появилась настоящая милиция и началась перестрелка. Сама я ничего не видела, очень испугалась и из бокса не выглядывала. Бойня длилась минут пять, потом все стихло. Я вышла в коридор. Наш больной и один из тех, что был в штатском, уже умерли, а милиционер еще дышал.

Я тут же вызвала хирургов. Он умер на операционном столе.

Дальше Юзов ничего не слышал, его интересовала только газета с фотографиями. Он спрашивал всех, но никто ее не видел. Тогда он вышел из кабинета и прошелся по корпусам и отделениям, пока наконец не нашел газету.

Анализировать ситуацию он не стал, позвонил Никите Котельникову и коротко доложил обстановку. Тот приказал тут же приехать к ним на дачу. Юзов ушел из больницы, никому ничего не сказав. Когда он садился в свой «фольксваген», за ним наблюдали две пары глаз, детектив, сидевший в машине, и Иван Ушаков, стоявший у киоска с бутылкой пива в руках. Иван видел, как следом за «фольксвагеном» поехала неприметная «шестерка».

* * *

Первая половина дня проходила под знаком совещаний, переговоров и пустой говорильни. В кабинете полковника Саранцева оперативка началась с минуты молчания в память о лейтенанте Савченко. Саранцев, человек сдержанный и неконфликтный, сегодня выглядел мрачнее тучи. Плохая примета. Либо он не проронит ни слова, либо будет давать пинка каждому, либо скажет не то, что надо. Тимохин, обычно говоривший больше всех и даже позволявший себе командовать при начальнике, словно воды в рот набрал.

Чтобы избежать взрывной волны, обстановку докладывала Ксения Задорина.

Все, и в том числе она, знали, что на женщину полковник кулаки обрушивать не станет. Для начала она рассказала о свидетеле Викторе Крапивникове и его гибели.

– Вскрытие показало, что Крапивников умер от удушья. В крови обнаружен клофелин, на теле след от укола. Есть предположение, что Крапивникова отключили с помощью клофелина, а потом сделали ему инъекцию препарата, способного остановить дыхание. Этот, препарат следов в крови не оставляет. Версия достойная внимания, но не подкрепленная неопровержимыми фактами. Все зиждется на нашем убеждении, что преступники убрали свидетеля. Да и препараты такого рода достать непросто. В больницах их держат в сейфах руководителей. Судя по медицинской карте, Крапивников был абсолютно здоров. Патологоанатомы это подтвердили.

Мы также установили, что примерно за два часа до смерти Крапивников ходил за водкой в ночной магазин, но не дошел. Продавцы его хорошо знают. Ночью посетителей немного, а Крапивников, как правило, появлялся в магазине после полуночи. В тот вечер продавщица видела его в окно, он разговаривал с каким-то коренастым типом возле входа, а потом они вместе ушли. В доме пили водку, которой в ночном магазине не торгуют. Удивительно другое: собутыльник свидетеля не оставил следов и вымыл свой стакан перед уходом. Выводы напрашиваются сами собой.

В первой половине того же дня соседка по площадке возвращалась из поликлиники и видела, как из квартиры Крапивникова выходил слесарь. В руках у него был ящик с инструментами. Она его окликнула, мол, кран течет, а тот что-то буркнул в ответ и побежал по лестнице вниз. Мы проверили в РЭУ всех слесарей, но никто в квартире Крапивникова не был. По показаниям соседки и продавщицы, очень похоже, что слесарь и человек у магазина – одно и то же лицо. К сожалению, никто не смог его хорошо разглядеть – чуть выше среднего роста, спортивного телосложения, темные волосы, в обоих случаях был одет в ветровку защитного цвета, на голове черная кепка.