Сад камней - читать онлайн книгу. Автор: Яна Дубинянская cтр.№ 74

— Слушай, но там же две штучки осталось!

— До завтра как раз хватит.

— А если завтра еще сильнее развезет?

Отодвинулся, спустил ноги с кровати. Прищурился:

— Чернобурка, посмотри на меня.

— Смотрю.

— Разве это важно?

Он улыбался, и я тоже разулыбалась неудержимо, как будто кончики улыбки сами собой увильнули из плена и расползлись в разные стороны. Кивнула:

— Нет.

И срочно прибавила:

— Но все-таки надо купить.

— Я куплю. Честно.

Маринка зашевелилась, повернулась на бочок, и мы разом умолкли, будто застигнутые стражей заговорщики. Несколько мгновений просидели неподвижно — статуи, соляные столбы, восковые фигуры. Переглянулись: идем-ка отсюда. Вышли бесшумно в соседнюю комнату, где у Отса, видимо, было что-то вроде кабинета. И очень органично разместился на широком подоконнике, перпендикулярно к массивному компьютерному столу с большим плоским монитором, сканером-принтером и прочей оргтехнической чепухой, мой маленький белый ноутбук.

— Кстати, Михайль, а где у тебя тут была мастерская?

Приподнял брови:

— У меня? Здесь?

— Когда ты приезжал в прошлом году.

— А-а. Чернобурка, но я же приезжал на пленэр. Ты в курсе, что такое пленэр?

— В общих чертах. Но теперь-то тебе, наверное, понадобится мастерская?

Он глянул как-то неуверенно, сморщив лоб, как если бы я спросила бог весть о чем. Неопределенно повел бровями:

— Ну да, видимо.

— Может быть, там, в той комнате, — счастливая мысль пришла мне в голову прямо сейчас, в моменте, и я додумывала ее по ходу, не переставая говорить, — где я жила зимой? Или в ней плохое освещение? А давай пробьем там в стене большое окно! Получится, как ты думаешь?

— Попробуем.

Михайль присел в компьютерное кресло и принялся понемногу крутиться в нем, рассеянно глядя в окно, за которым уже привычным фоном падала тонкими серебристыми столбиками капель. Черт возьми, но ведь мы обсуждаем не что-нибудь, не какую-то абстрактную объективную реальность, а его будущую мастерскую! Или ему и это неважно? Почему я должна все придумывать сама?!.

— И красок у тебя тут, конечно, нет, и холста, и подрамников, и вообще ничего. Как тебе кажется, в этом городе можно купить приличные?..

— Поглядим. Достанем, я думаю.

Он улыбался, и мальчишески крутился на стуле, и постепенно, будто проявляясь на длинном, выходящем из затемнения кадре, становилось очевидно: так оно у нас теперь и будет всегда. Сначала небольшая встречная инерция, остаточное сопротивление человеческого материала, не привыкшего ощущать себя таковым, а затем… Нет, собственная реальность способна преподносить сюрпризы, в том числе самые причудливые и неожиданные — у меня была не одна возможность в этом убедиться. Странно было бы считать, будто знаешь, чего ожидать от этой бездонной бесконечности по ту сторону, там, внутри. Но в конечном итоге все эти хаотичные, запутанные нити сплетаются в правильный узор, вьются в единственном необходимом направлении и с ювелирной точностью воплощаются именно в то, чего ты хочешь, чего хотела с самого начала.

Все придумано. И придумано — мной.

А его реальность, та, где имелось место для кого угодно, и для меня тоже, — вот только встроиться в нее было никак нельзя, не потеряв при этом свою, — та реальность кончилась восемь лет назад. Потому что если, как мы договорились, эта сверкающая дорога, звездная бесконечность ведет не вовне, не в космос и другие миры, а в строго обратном направлении — значит, в тот невозможный, немыслимый момент, о котором мы вместе решили не помнить, кончается все. Все, что придумано. Бесповоротно, навсегда.

Остается лишь то, что сделано. Реализовано в зыбком компромиссном пространстве, которого могло и вовсе не быть. Михайль никогда не принимал ее всерьез, объективную реальность, и она с зеркальной беспощадностью ответила ему тем же.

А потому он остался только здесь — в моей. Остался, потому что мы вместе, держась за руки, облетали мой сад камней. Ему понравилось. А значит, теперь это будет наш общий сад. Навсегда.

Я смогу. Я все еще придумаю.

Он легко вскочил, приобнял меня за плечи, поцеловал в шею, добравшись горячим прикосновением до кожи сквозь спутанную гриву волос:

— Ну ладно, зверь. Оставайся на хозяйстве. Попробую прорваться за памперсами, что ли.

* * *

Я, Герберт Бланк, являюсь личным секретарем герра Отто Висберга в течение четырех лет и семи с половиной месяцев. Вся деловая документация и переписка патрона последних лет проходила через мои руки. Кроме того, в мои обязанности входило исполнение различных поручений, связанных с организацией деловых встреч и переговоров, а также паблик рилейшнс.

Что касается интересующего следствие эпизода, я бы отнес его скорее к бизнес-проектам патрона, хотя, разумеется, нельзя исключать и некоторых личных мотивов. Герр Висберг поддерживал деловые отношения с Губским Игорем Эдуардовичем, коллегой Марины Марков и сопродюсером ее последнего фильма, подготовку которого патрон отслеживал, начиная со сценарного периода, и куда предпринял попытку влиться финансово, к сожалению, неудачную.

Будучи близко знаком с фрау Марков и неравнодушен к ее судьбе, патрон предвидел, что работа над этим фильмом может окончиться для нее тяжелым нервным срывом. На такой случай мною по его поручению был подготовлен в районе локаций съемок, в населенном пункте Поддубовая-5, мини-отель уникальной концепции, где фрау Марков могла бы восстановить физические и творческие силы. Никаких иных целей герр Висберг, по его словам, не преследовал.

Здесь прилагаю бизнес-план и смету данного проекта — на мой взгляд, неоправданно завышенную. Я отдаю себе отчет в том, что этот факт свидетельствует против герра Висберга, однако не считаю себя вправе скрыть его от следствия.

Структура бизнес-плана также показалась мне чрезмерно усложненной, однако я привык уважать желания патрона. Его стремление присутствовать на месте лично и остаться неузнанным, реализованное с помощью пластического грима, я, с вашего разрешения, оставлю без комментариев.

Мое участие в проекте ограничивалось организацией предварительных работ по устройству мини-отеля и переговорного процесса с привлеченными лицами. К моменту прибытия Марины Марков меня уже не было на месте, потому ни о ее личности, ни о характере их отношений с герром Висбергом в тот период я ничего сообщить не могу.

Патрон обращался ко мне по данному проекту еще несколько раз, поручая расследовать некоторые факты и явления, непредвиденно возникшие по ходу дела: в частности, это касалось происхождения корреспонденции, приходившей на имя фрау Марков. К сожалению, исполнить эти поручения мне не удалось. Будучи убежденным материалистом, я склонен объяснять неудачу исключительно своей недостаточной квалификацией в данной области.