Письма полковнику - читать онлайн книгу. Автор: Яна Дубинянская cтр.№ 18

— Ну, во-первых, Срез большой…

— А во-вторых?

— Судя по письмам, ей многое известно. Даже слишком многое. Именно поэтому мы и…

— Да, но вряд ли она сама это осознает. Ее сведения в любом случае недостоверны и разрознены (кстати, делайте на это поправку), а главное — загнаны в пассив, в прошлую жизнь, в подсознание. Она не сумела бы адаптироваться в чужой стране, если б тащила на себе весь этот груз. Тот же старик — он ведь так и не смог.

— Вы, оказывается, психолог. А вам не кажется, что, попав в Срез, она может всё благополучно вспомнить?

— Я бы на вашем месте особенно на это не надеялся. Вряд ли. Вы не застали прошлого Среза. Вы не представляете, как он изменился за эти пару десятков лет. Откровенно говоря, я ей сочувствую. Нет, правда, нельзя возвращаться в прежние места. Туда, где ты когда-то был счастлив.

— Так она и теперь будет счастлива. Фирма гарантирует.

— А вот этого не надо. Не бравируйте вашим цинизмом. Не люблю.

— Не любите? А случайно не завидуете, а?

— Чему тут завидовать… Немолодая женщина с истрепанными нервами, похоронившая отца, загнанная в ловушку со всех сторон… Мне на вашем месте было бы неприятно с ней работать. Вы же читали ее письма, знаете, какую трагедию она пережила в свое время. Потрясающе сильный характер!.. Ладно, это лишнее. Вы, по-видимому, профессионал. В своем деле.

— Должен ли я понимать, что инструктаж окончен?

— Да, вы правы. Разговор становится беспредметным. На когда у вас назначен телепорт?

— Десять тридцать восемь.

— Идите. Еще успеете выпить кофе. В телепорту очень приличный, рекомендую. Удачи!

— Спасибо. Не помешает.

…Кофе действительно был хороший.

Человек сидел на высоком табурете за круглым столиком на одного, с края которого локоть всё время съезжал в пустоту, не давая щеке опереться на ладонь. И стол, и табурет, и кофейная чашка были ярко-синие, как и всё в продвинутом интерьере телепорта. Только стрелки-указатели и пояснительные надписи — серебряным, блестящим. Серебряное на синем выглядело красиво, но читалось с трудом. Впрочем, в телепорту трудно заблудиться. Разве что ты приехал из такой провинции, где не каждый слышал и об автобусах.

Объявили телепорт на десять двадцать шесть. Человеку нравилось, что компьютерный женский голос в телепорту был не звучно-бесцветный, как в аэропортах или на вокзалах, а вкрадчивый, сексуальный. Зато активно не правилось, что одним и тем же словом «телепорт» обозначается всё: и зал в синих тонах, и конкретно прибор для перемещений между Исходником и Срезом, и сам процесс. Попробуй тут «внятно выражать свои мысли», усмехнулся он. Отпил кофе. Почему на подобных «инструктажах» никогда не обходится без того, чтобы тебя — тебя!!! — высмеяли и отчитали, как мальчишку? Причем независимо от личности инструктора, на этот раз все-таки попалось не самое большое «ге» в Структуре. Видимо, порочна сама система. Против системы не попрешь. Но если всё получится так, как он для себя наметил и решил, систему — Структуру? — можно будет вообще пустить побоку…

Человек усмехнулся. Он был реалистом. Он не переоценивал того единственного козыря, которым владел эксклюзивно, сам.

Но и не собирался недооценивать.

Потянулись пассажиры на объявленный телепорт. Счастливое семейство нервного бизнесмена, в кои-то веки вырвавшегося в отпуск; парочка путешествующих пенсионеров нездешнего вида — и почему б им не воспользоваться телепортом родного государства? — еще одна парочка, долговязые мальчик и девочка, которые за две минуты посадки почему-то ни разу не поцеловались, даже странно; толстая дама с котом на руках: надо же, теперь в телепорт пускают с котами. Завоевание демократии…

Они проследовали по серебряной стрелке, и в синем телепорту снова стало пусто и тихо. Его попутчиков на десять тридцать восемь пока не было видно. Тем лучше. Можно успеть выпить еще чашечку кофе, тем более что он тут правда хороший. И на порядок дешевле, чем там, в Срезе.

Человек пил кофе и наслаждался. О задании он не думал. Для этого оно было слишком простое — в предсказуемой части; до обидного простое. Правда, к нему прилагался жирный пласт переменных, иксов, экспромтов. Но какой смысл думать о том, что не поддается предварительному расчету?

Они заявились все сразу, пестрой и галдящей толпой: она хохмила, хихикала, переругивалась. Дружный творческий коллектив. В руках у нескольких мужиков он отследил зачехленные камеры — настоящий телеоператор никогда не расстается с личным инструментом, хотя серьезную технику, ПТС, конечно, везли в контейнере. Чуть поодаль от основной группы высились, как тополиная рощица, десятка полтора юных девочек: ноги от ушей, ядовитые помады и абсолютно бессмысленные глаза. Что забавно, пока барышни предпочитали держаться вместе, это потом они будут воровать друг у друга туфли и резать колготки, — точь-в-точь как в Структуре. Мужская часть коллектива явно уже расхватала девчонок недвусмысленными взглядами. До рук дело дойдет уже в Срезе.

Человек поморщился. С этими людьми у него было так мало общего, что даже не хотелось — до брезгливости не хотелось — делить с ними телепорт. Хотя сколько там того телепорта… в смысле, процесса.

Пора. Он оставил на столике деньги и пружинисто спрыгнул с табурета.

…Всего лишь торопливая посадка в мягкие синие кресла. Интимное пожелание счастливого пути от компьютерного голоса. Мгновенное и медленное, словно падение чашки со стола, помрачение сознания… И всё: второй женский голос (в телепорту Среза он был чересчур жизнерадостный и потому нравился человеку меньше) поздравляет пассажиров с прибытием. И даже не знаешь, сколько прошло времени.

Время в Срезе совсем другое.

Здравствуй, папа!

У нас до сих пор зима. Сегодня утром на траве и на деревьях было такое мерзлое и белое, ты представляешь?! Я думала, это снег, как в книжках, но сеньор Ричес сказал, что иней. Но он тоже бывает очень редко. А так — дожди и дожди. Холодно, даже перед самым камином. Скорее б уже начали тезеллитовые разработки! Или об этом нельзя писать? Секрет, да? Мне Миша говорил. Но ты же всё равно никому не покажешь письмо… если и прочитаешь сам.

Мише я написала уже целых три письма. Просто так, для языковой практики. А он мне — только два! А на третье не отвечает, уже почти месяц как… Ну и не надо. Я ему больше писать не буду, пусть не думает.

А вдруг то письмо не дошло? Ты не можешь проверить? Я слышала (еще летом, от Лынина), что у тебя есть специальная служба, которая читает все-все письма. Вранье, да? Но конверты же, наверное, читают. Прикажи, чтобы посмотрели, хорошо? Только, пожалуйста, не смейся, вовсе это не смешно…

Я совсем одна, папа. Никто мне не пишет, даже сеньориты, хотя Роза говорила, ты их обязал, но это и хорошо. А что они могут написать? Как весело там, у них, в Исходнике? В смысле, у вас. У тебя. Я и так знаю.

Драго впал в спячку, и теперь грустно до невозможности. Он, наверное, долго не проснется, потому что держался до последнего, до самого Нового года. А потом сказал, что ему не понравилось. Мне тоже. И вообще, кажется, никому.