H2O - читать онлайн книгу. Автор: Яна Дубинянская cтр.№ 83

Послышались шаги, и она едва успела пристроить журнал обратно.

Женька вошел, покачивая чайником, плеснул заварки по вряд ли мытым кружкам, долил кипятку и придвинул Татьяне ее порцию вместе со щербатой сахарницей без ручки. Плюхнулся на кровать, очень ненавязчиво спихнув журнальчик в щель возле стены. Допустим. Сделаем вид, что никакого журнала тут и вовсе не было, откуда взяться такому барахлу в мальчишеской комнате?

— Давай, — сказал Женька.

— Может, я сначала чай допью?

— Да ну тебя, Краснова. Пока ты будешь допивать, я уже просмотрю по диагонали. Может, у меня вопросы возникнут.

— Хорошо, — нагнулась за сумкой. Глянула параллельно полу: журнальный глянец сиротливо поблескивал под кроватью в породистой бородатой пыли.

Выпрямилась и положила на стол пухлый файл:

— Вот. Смотри.

Женька промычал «угу» и стащил файл с пачки распечаток, словно кожу змеи. Он смотрел в бумаги, а Татьяна смотрела на него. Как изменился. Но он переживет, выдержит. Свободный человек способен выдержать все, потому что он умеет понимать. Он поймет и примет выбор других свободных людей, даже если они уничтожают его счастье. Вот только это умение никак не уменьшает боль.

— А чего ты их сама принесла? Некого было послать, что ли?

Сморгнула, боясь быть застигнутой на взгляде в упор. Конспиративно уставилась в кружку:

— Ничего, корона не упадет. Ты же сам сказал, вдруг будут вопросы.

— Да нет, вроде все понятно, — его пальцы с нестриженными заусеницами перебирали распечатки. — Передай Виктору… ладно, я ему сам скажу при встрече. Все здорово, только, по-моему, надо хотя бы на оперотряд закупить нормальные стволы. Пневматика, резина — это несерьезно… Что с тобой, Танька?

Протянула руку через стол:

— Дай посмотреть.

Женька пожал плечами:

— Чего ты там не видела?

Ничего она не видела. Потому что дура. За все сорок минут дороги так и не догадалась заглянуть в файл, думая, мягко говоря, о другом. А когда Виктор, не без удивления передавая ей бумаги — «правда сама поедешь в общагу?» — сообщил, что назначил Женьку, слишком юного, чтобы идти по спискам, старшим полевым командиром, пропустила мимо ушей. Решила, будто это такой прикол; слабовато для настоящей моральной компенсации.

Рука так и лежала на столе ладонью вверх, словно мертвое насекомое. Совсем рядом барабанили по разлинованной распечатке то ли плана, то ли сметы Женькины пальцы. А затем его угловатая кисть решительно сгребла бумаги в стопку:

— У Виктора же они в компе есть? Пускай он тебе и покажет.

Татьяна не стала настаивать. Убрала руку.

— Женя…

— Ась?

— По-моему, тут что-то не то, тебе не кажется? Полевые командиры, оперотряды, стволы… Зачем?

Он попробовал всунуть распечатки обратно в файл, куда они категорически не влезали, тогда забрал со стола и бросил на кровать, на место, освобожденное журналом с «Топом свадеб». А сам, отпрыгнув подальше к стене, закачался на панцирной сетке:

— Ты чего-то недопонимаешь, Краснова. Игрушки кончились. Мы ввязались в драку по-взрослому, и на нас больше не станут смотреть снисходительно, сквозь пальцы. Настоящую свободу надо уметь отстоять. Если надо, с оружием, да, а что? До этого, конечно, не дойдет, но мы должны быть готовы. Просто чтоб они знали.

— Кто?

Женька очертил в воздухе круг:

— Все!

Он раскачивался все сильнее, и сетка ритмично поскрипывала, как если б… Перестать, сосредоточиться, подумать! Виктор ничего ей не сказал, он знал, она будет против, и знал, что она в конце концов окажется права. Нельзя. Ни в коем случае нельзя создавать никаких вооруженных формирований, ничего даже отдаленно похожего на них, потому что…

«Нужен толчок. Дестабилизирующий фактор, с которого начнутся кризис и хаос, необходимые для беспрепятственного дележа».

Конечно, это не была идея Виктора, он давно ничего не придумывает и не решает сам. Но именно он поручил ее реализацию — Женьке. Которому только-только исполнилось восемнадцать. Который поверил ему, поскольку должен был непременно, срочно хоть в чем-нибудь ему поверить, доказывая самому себе: еще не все потеряно, мало ли что может случиться между людьми, это не отменяет общего и главного — нашей свободы…

Бедный Женька. И он все равно не поймет.

— Я поговорю с Виктором, — жестко отчеканила Татьяна. — А если не поможет… я еще кое с кем поговорю.

Ее сумка стояла внизу, прислонившись к ножке шаткого стула. В сумке, во внутреннем кармашке, застегнутом на молнию, лежит бумажник. А там, в боковом отделении — словно смерть Кащея в яйце — засунута под пластик визитка. С телефоном, по которому в крайнем случае все-таки придется позвонить. Самой использовать чьи-то ресурсы и силы, пока кто-то другой цинично и подло не использовал наши.

Скрипнула дверь, и Женька перестал качаться на кровати.

— Ой, Жень, а я хотела у Толяна конспект попросить, — щебетнула из щели девичья голова. — Ничего, я потом зайду.

Створка захлопнулась, и тут же из-за нее донеслось возбужденное:

— Я тебе говорила, точно она!!!

(за скобками)

Звонил Олаф:

— Я скоро приеду. Не волнуйтесь, никуда не выходите. Очень скоро.

— Как ты приедешь? — зачем-то спросила она. — На чем?

— Я взял машину.

— Дорого?

— Дорого. Но будет еще дороже. А я должен быть в своем доме.

Он отключился, и Анна опустила телефон. Мобильная связь еще была; но уже не было ни стационарного телефона, ни сети, ни радио. Скоро вообще ничего не останется, кроме запаса консервов, свечей и дров, монолитной стены комбината за окном да мужчины в доме, который вот-вот приедет и примет на себя все тяжести и невзгоды.

Только видеть его, говорить с ним, находиться рядом — так же невозможно, как все вернуть и исправить.

Он приедет, суровый северянин, наконец-то поставленный в правильные условия для мужчины: когда нужно чему-то противостоять, понятному и конкретному, что-то взваливать на плечи, укреплять свой дом навстречу затяжной зиме. Он не знает, что мы знаем; а впрочем, тут и знать-то не о чем, мимолетная мелочь, сущий эпизод — в сравнении со всем этим. Встретить его, ни о чем не вспоминая и не напоминая: у нас есть общие дела поважнее. Ободряюще улыбнуться и встать рядом плечом к плечу. Мудрая женщина на нашем месте именно так бы и поступила.

Никогда у нас не было достаточно мудрости. Только ледяная дрожь вдоль спины: нет. Невозможно. Невыносимо.

Так тихо. Интересно, чем заняты наши бандиты, что уже с четверть часа не слышно ни звука. Где они — в детской или в гостиной, возле камина? Впрочем, неважно. Какой смысл разыскивать их по всему дому, заявиться с ревизией, вмешаться в игру, запущенную без нашего участия, сорвать, застопорить, навредить?.. А что касается традиционных родительских страхов из оперы «не подожгли бы дом» — так ведь с мальчиками госпожа Йенс, и Олаф, конечно, оплатит ее услуги со всеми надбавками по курсу неизбежной инфляции. Микроэкономика его собственного дома — последнее, что рухнет в этом мире.