H2O - читать онлайн книгу. Автор: Яна Дубинянская cтр.№ 47

— Я обеспечил руководство на месте. Согласитесь, в таком деле все элементы должны быть взаимозаменяемы. Включая лидера.

Кажется, они посмотрели с интересом. Еще бы — настолько рисковать, настолько подставляться. Вон, Повзнер уже открыл рот, и понятно, что он сейчас предложит. Вроде бы в шутку; хотя это еще вопрос.

Повзнер промолчал. Все промолчали, готовые, кажется, слушать дальше. И Виктор продолжил:

— Освещение в СМИ правда было так себе, я и сам расстроился. Но, поймите, если бы я заказал хоть одну проплаченную статью и эта информация стала известна… нашим оппонентам, то было бы все. Гораздо хуже, чем если бы вдруг узнали про те билеты, кстати, плацкартные по студенческим, а из Коболево вообще общий вагон. Так вот, насчет прессы. Думаю, на данном этапе она не очень-то и нужна. Или вы серьезно считаете, что наша пресса совместима с понятием свободы?

Противно. До чего же противно — говорить об этом им. Все равно что давать щупать нежную белую ткань торговцам с немытыми жирными руками. Ничего, они не поймут. Вернее, поймут, но не так, как оно на самом деле, а так, как надо. Необходимо добиться, чтобы они поняли именно так.

— А кроме того, — развивал Виктор, — существует такое понятие, как «сарафанное радио». Куда более действенное средство массовой информации, чем все официальные вместе взятые. Я бы посоветовал вам дождаться результатов соцопроса. Скорее всего, они вас удивят.

— Вы нам уже советуете? — едко прорезался Повзнер.

— А к нашему следующему информационному поводу, — только не останавливаться, говорить, говорить, — масс-медиа будут уже готовы. Нам не придется организовывать резонанс, он возникнет сам собой. И не только в прессе…

Все-таки сбился, перевел дыхание. И закончил поспешно и дерзко:

— А бюджет можете и урезать. Тысяч на двадцать. Раз уж некуда девать.

Пауза. Шесть пар оценивающих глаз, в которые не посмотришь одновременно в упор. Но надо выдержать. Убедить. А потом… потом все будет хорошо, потому что самое лучшее, что можно сделать с мерзостью и злом — заставить служить добру и свободе.

Ксюха никогда не узнает. И Женька. И Танька Краснова, и Гия, и Олег, и близнецы… никто. Все самое грязное и унизительное он, Виктор, взял на себя. Кто-то должен был. Без этого никак.

— Вас еще учить и учить, Винниченко, — вздохнул Дмитрий Александрович.

— Он научится, — веско бросил крайний слева. — Проект продолжаем. Бюджет поднять вдвое… молчите, Повзнер! Оно того стоит. Вот увидите.

Они согласно заулыбались, не глядя друг на друга.

Виктор улыбнулся тоже.

(за скобками)

Валевский вошел стремительно и бесшумно, как люди его комплекции ходят лишь в том случае, если учились этому годами. Поморщился, заметив открытую наискось створку окна, из-за которой в гостиную струился холодный воздух раннего утра. Мгновение помедлил и, резко изменив траекторию, подошел к окну и закрыл. Без согласования с тобой, чего вообще-то не следовало бы допускать.

— Садись, — негромко поторопил Виктор.

Начальник службы безопасности сел в кресло напротив.

Посмотрел через комнату с выжидательным молчанием. Виктор кивнул, и доклад начался:

— Взрыв состоялся сегодня в ноль часов ноль четыре минуты. По-видимому, устанавливали механизм на полночь, но часы отстали, — Валевский не сдержал насмешки над чужим непрофессионализмом. — По почерку обычные ньюсмейкеры, психи. Если бы установили в соседнем помещении, курилке, жертв было бы гораздо больше. Но в данс-холле эффектнее.

— Кто погиб? — отрывисто спросил Виктор.

На информпорталах за последние часы называлось десятка два имен, по мере поступления протестов менявшихся с опровержениями и извинениями за недостоверную информацию, и каждый следующий перечень претендовал на достоверность ничуть не больше.

— Ди-джей и две девушки из подтанцовки. Из випов — депутаты Илья Абрамов и Ирина Анциферова. Еще у шестерых ранения разной степени тяжести, остальные отделались легким испугом.

Анциферова. Да.

— Ты можешь утверждать на все сто, что это непрофессиональная работа?

Валевский повел бровями:

— Пока — процентов на восемьдесят. Точнее скажу к вечеру, максимум завтра утром.

— К вечеру. Отработай как версию «Термоядер».

Кивнул без малейшего удивления. Впрочем, там, где учат передвигаться без малейшего звука, от привычки удивляться, наверное, отучают первым делом. Хорошо, что тебе не пришлось проходить подобного обучения.

— И еще, — припомнил Виктор; черт, что с памятью?! — Проверь Гутникова. Он знал.

Валевский снова кивнул без звука и эмоций. Кажется, все.

— Можешь идти.

— Заказ на информацию по вчерашнему объекту уже неактуален?

— Что?

Виктор взглянул недоуменно. Не мог понять, о чем он — секунду, даже две. И когда наконец прорвало, испытал изумление, переходящее в страх. Женька. Снова этот Женька, само присутствие которого где-то в мире воздвигает блокаду в памяти, необъяснимую, недопустимую. Может быть, это от недостатка информации. Слушай.

— Докладывай, — сказал он. И прибавил неизвестно зачем: — Я помню.

Валевский заговорил; никаких записей у него с собой не было, памятью начальник службы безопасности вполне мог померяться с шефом. И выиграть, с досадой подумал Виктор. Стоп. Не позволяй себе. Сосредоточься.

— …Евгений Валентинович. Был заключен в девятнадцатом по делу о салатовом мятеже, — ровный голос Валевского не дрогнул. — Через четыре месяца бежал, почти два года находился на нелегальном положении. Документы на имя Стеблова Олега Валентиновича купил в двадцать первом году. Окончил курсы программирования, с двадцать третьего года работает как удаленный фрилансер, в основном по иностранным заказам, чем в посткризисные времена сохранил и даже укрепил свое материальное положение. После пересмотра дела «Нашей свободы» возвратился в столицу, но заявления на реабилитационные не подавал, к прежнему имени не вернулся. Был дважды женат. Сын от первого брака — Стеблов Евгений Олегович, студент экономического факультета…

— Меня интересует он сам.

Кажется, Валевский усмехнулся одними уголками глаз. Иронично, нет, издевательски. Определенно надо пресекать. Или заменить.

— Олег Стеблов вплоть до начала нынешнего года места жительства не менял. В сколь-нибудь социально значимых кругах не вращался. С первой женой развелся пятнадцать лет назад. Во второй брак вступил пять лет спустя, продолжался он полтора года, с тех пор — только кратковременные связи. Род деятельности все тот же. Никаких экстраординарных контактов. Судим не был.

— Но органы за ним присматривают, — без вопроса сказал Виктор.