Дэмономания - читать онлайн книгу. Автор: Джон Краули cтр.№ 45

— Правительственный эксперимент?

— Я не очень вник в детали, да и в общую картину, — признался он. — В смысле, подробности сообщают, и они вроде бы должны сложиться в картину, но… Это как запасы бацилл чумы, говорят, хранятся где-то в канистрах, такие специально выведенные гибриды, которые могут убить за неделю половину населения планеты; кто-то — и ведь много народу — всю жизнь проработал, выводя этих микробов. Нелегко уничтожить то, на что человек жизнь положил… В общем, идея такая. Их вроде разводили, даже не для этой войны, а задолго до. Кто-то даже Гитлера упоминал, но, в общем, у нас, у них есть такое живое оружие. А прикончить его духу не хватает. Ну и распихивают, к чертовой бабушке, по здоровущим Национальным Лесам. Где все равно нет никого, кроме чокнутых ветеранов, живущих тем, что могут настрелять из винтовки «эм-шестнадцать», контрабандного сувенира из Вьетнама. А зима приближается.

— Подумать только.

Они попытались представить плоскогорья и леса, где сейчас куда холоднее; подумали о ночи, об одиночестве. Хищники. Без сна, в молчании, наедине со своей памятью.

— Так что если ребята решат, что их приперли к стенке, — сказал Споффорд. — А эти начнут высаживаться со зверями в клетках возле леса. Федералы с усыпляющими ружьями. Черт его знает.

— Но это же просто история, — сказала Роузи.

— От историй умереть можно, — ответил Споффорд.

Они помолчали.

— Вот Клифф говорит: а чего бы не поверить? В кого только нас уже не превращали? — Он ухмыльнулся. — Те ребята, вокруг которых сыр-бор, не сумели превратиться обратно в самих себя.

— Homo homini lupus, [31] — процитировал Пирс.

Клифф, тоже ветеран, был другом не то наставником Споффорда и жил в лесах, но не в тех, диких: его Heimlich [32] чащи располагались неподалеку. Клифф собирался ехать со Споффордом — ребята из Дакоты были и его корешками.

— Не понимаю, почему тебе надо ехать, — повторила Роузи.

— Да, — сказал Споффорд мягко. — Да, я знаю, что ты не понимаешь, — он накрыл ее ладонь своей. — Я не надолго. На недельку, на две. О месяцах речи нет.

— Ну и ладно, — вдруг сказала Роузи. Она отняла руку и откинула волосы с лица. — Вот. Правда, странная погода, а? Сколько это еще протянется? — Держась очень прямо, она налила себе вина. — Ну, что новенького, какие сплетни, как бизнес?

— Я слышала, «Чаща» закрывается. Накрывается. И то и другое, — сказала Вэл.

— Да? — встрепенулся Пирс. — Правда?

— Все, продают. Смена собственника.

— И кто покупает?

— Торгуются, — сказала Вэл. — Еще не покупают. «Пауэр-хаус». Христианская шайка.

— Так и называется? — спросил Пирс. — «Пауэрхаус»?

— «Пауэрхаус интернешнл», — уточнила Роузи. — По-моему, у них за рубежом какое-то отделение.

— «Пауэрхаус», — задумчиво повторил Пирс.

— Это большой секрет, — сказала Вэл. — Я думаю, в «Чаще» не хотят огласки, да и эти, на Библии поведенные, хотят оставаться в тени. По крайней мере, пока.

Пирс вспомнил разговор с Бо. Что-то там происходит.

— У них бабла немерено, — заявила Вэл.

— А ты-то откуда все это знаешь?

Вэл рассмеялась и с умным видом задрала бровь.

— Я много чего знаю, — сказала она.

— А к слову, — сказала Роузи, отодвигая стул и вставая из-за стола. — Знаете, ночь просто роскошная. Пошли посмотрим на звезды. Прогуляемся.

У Дальней Заимки Шедоу растекается и на время сворачивает к югу. Небо над ней открывается до самого горизонта. Луна еще не взошла.

— Ух ты, ну и розы у тебя, Вэл! — удивленно воскликнула Роузи. — Смотри, какие у них плоды. Большущие.

— Да ну? — отозвалась Вэл, присматриваясь к кустам, ограждавшим путь к реке. Розы сажала мама, не Вэл.

— Вы их собираете?. — На что?

— В чай. Чай из розовых плодов. Уйма витамина С.

— Нет, не-а. «Алую Розу» {159} — да. Розовые плоды — нет. — Она обвела их широким жестом. — Хочешь набрать себе? Сколько угодно. Я сейчас принесу корзинку.

— Нет-нет, подожди. Не возвращайся. Я вот в шляпу наберу.

У Роузи имелась коллекция шляп, старых и новых, больших и малых, шляпы были ей к лицу, она себе в них нравилась, хотя после первой приятной минуты — магазинной примерки, когда Роузи видела, как хорошеет, становится загадочной, интересной и яркой, — она редко их носила. Поводов не хватало. Она сняла широкополую шляпу с плоским верхом и принялась собирать ярко-коричневые шарики, розовощекие, как мордочки эльфов, стараясь не наткнуться на шипы.

— А что это за звезды? — спросил Споффорд у Вэл.

— О боже, — сказала Вэл. — Я в них плохо разбираюсь. Позор, конечно. Но стоит мне заучить, я запутываюсь и опять все забываю. Я знаю, что Вечерняя Звезда сейчас Сатурн. В газетах писали. Вот это вот Млечный Путь, да?

— Ага, — сказал Пирс. — Вон там Лебедь облетает его снизу. Видите большой крест?

— О, — сказала Вэл. — Ни фига себе. Вижу.

— Кассиопея, — сказал Споффорд, вертя задранной головой. — Большая буква «W».

— Правильно. Собственно говоря, кресло. На боку. Мать Андромеды. А вот и она сама. Видите? В оковах.

Он рассказал им старую историю, показал Большой Квадрат — крылья Пегаса, Персей мчится на помощь, еле успел.

— А вот здесь, — говорил Пирс, повернувшись и показывая в другую сторону (небо ранней осени он знал лучше всего, только его-то и удосужился изучить), — над Млечным Путем — Стрелец. Вроде коня, вставшего на дыбы.

— Ой, — сказала Роузи. — И правда похоже. — Где? — переспросила Вэл. — Не нахожу.

Она прищурилась и подалась вперед, словно приблизила голову к черной страничке, на которой все это отпечатано.

— Он не всегда и не везде был конем, — сказал Пирс. — Хотя каждый что-то там видит. В иных странах считалось, что это ворота с Земли на Млечный Путь, путь, по которому души уходят в страну мертвых. По реке или дороге.

— Дверь, через которую мы уходим, — произнес Споффорд.

— Именно. Некоторые народы верят, что когда-то дверь находилась на Земле и под ней не было такой, ну, дырки, как сейчас, и в те времена боги и предки разгуливали по земле.

— А теперь нет, — сказала Вэл.

— Теперь только в одну сторону, — сказала Роузи.

— Теперь только в одну сторону, — повторил Пирс, на мгновение вновь оказавшись в аудитории Фрэнка Уокера Барра, где он почерпнул часть тех историй, что рассказывал там и сям: из всех, кого знал Пирс, только Барр говорил об этом так, словно дверь открыта и сейчас, словно он сам видел, как сквозь нее в обе стороны проходят боги, чтобы появиться в истории, а затем вернуться к звездам и самим стать звездами.