Дэмономания - читать онлайн книгу. Автор: Джон Краули cтр.№ 113

Он велел всем выгрузиться, после чего вместе с крепким кучером принялся за работу; посередине экипажа воздвиглась легкая мачта (ее везли под днищем, разделив на три длинных куска с железными трубками на концах: они вставлялись друг в друга, и кучер длинным молотком надежно сбивал их вместе). Впереди установили бушприт, и тогда стало ясно, зачем карете такой длинный острый нос. На мачту подвесили рею и спустили с нее четырехугольный люгерный парус, какие Джон Ди видел на рыбацких судах — дома, на реке Хамбер, — вполне подходящий для столь неповоротливого широкого корабля; для удобства управления и бравого вида они установили маленький топсель, а также и кливер на бушприте.

Старшие дети помогали с оснасткой и растяжками, чтобы мачта держалась прочнее, и вели от бушприта тяги к мачте и прямо вниз, чтобы его не поднимал кливер — большая беда для люгерного паруса, сказал Джон Ди. Потом закрепили вдоль борта оснастку для подъема и спуска паруса. Вечерело. Джейн Ди сидела с малышами на обочине, дети собирали лесные цветы и складывали ей на колени; а она смотрела на мужа, и, встречаясь с ней глазами, он ясно мог прочесть в них: дурачина же ты, а это — Корабль Дураков.

Закончив работу, Джон Ди отошел в сторону, сцепил руки за спиной и осмотрел карету. Ветра не было.

«Что ж, нужно избавиться от части груза. Давайте».

Со дна багажного отделения он принялся вытягивать кожаные мешочки с золотом. «Не надо, оставь», — просили дети, но он продолжал таскать; свалив все на землю, он развязал один и вынул несколько больших монет. Они блестели, но совсем не золотым отливом; казалось, их обволакивает слизь. От них дурно пахло.

«Давайте», — повторил он, высыпал обратно монеты и поднял мешок. Артур и Катерина взяли еще по одному и поволокли за отцом туда, где каменистые склоны ущелья соединял мостик; по ту сторону виднелась придорожная часовенка, крест, распятие. Тяжелый кожаный мешок начал сползать с плеча доктора, подбежавший Артур толкнул его снизу — золото высыпалось, монеты звенящим потоком ринулись по склону. Отец и сын уставились на то, что натворили: золото, которого достало бы на две счастливые жизни, сверкало в темном буераке, застрявши в изломах и вымоинах, рассыпавшись по земле, как цветы.

«Теперь остальное, — сказал Ди. — С первым же дождем оно исчезнет или так изменится, что никого уже не обманет».

Они вскрыли мешки и высыпали золото. Артур смеялся: выбрасывать его оказалось еще удивительнее, чем делать.

Когда они вернулись к карете, юный богемец стоял возле нее, держа в руках узелок со своими вещами: рубашками, которые сшила ему Джейн Ди, лекарствами, приготовленными доктором, и Артуровой латинской грамматикой.

«Избавлю-ка и я вас от лишнего груза».

«Нет», — возразил Джон Ди.

«Если вы не сможете уйти от погони, — сказал парень, — если вас поймают, мне с вами нельзя».

«Мы поедем очень быстро, обещаю тебе».

«Нет, — возразил тот. — Я пойду».

«Домой?» — спросил доктор.

«Не знаю, где его искать. И не примут меня там. Да мне везде дом».

«Как же ты будешь жить?»

Юноша с улыбкой посмотрел на свой костыль.

«Побираться», — сказал он.

Джон Ди говорил бы еще, он хотел рассказать, расспросить; у него была мысль увезти парня далеко отсюда, в Бремен, а может быть, в Англию и найти ему место на корабле, что плывет в Атлантиду, Новооткрытую Землю; но тут поднялся сильный ветер, и колеса заскрипели. Джон Ди схватился за шляпу и шепотом пожурил ветер по-латыни; тот утих, но лишь немного. Ди обнял юношу.

«Что ж, да благословит тебя Господь, — сказал он. — И сохранит от всякого зла. Куда бы ты ни пришел. В любой стране».

«Аминь», — сказал парень, поцеловал старика и отвернулся. Остальные не видели, как он ушел, потому что ветер переменился и дети смотрели, как он раздувает паруса; кучер, натягивая поводья, кричал на перепуганную упряжку и давил на тормоз. Артур и Роланд напоминали друг другу, как ставить люгерный парус по ветру.

«Ветер! — восклицала Катерина, пока мать усаживала ее в карету. — Отец! Это северный ветер Борей? Или южный Австр? Или юго-западный Аргест? Или…»

«Это мой собственный ветер, — перекрывая его шум, крикнул Джон Ди; старик вскочил в карету на ходу, подхваченный сыновьями. — Но лишь Бог знает, как долго он моим останется. Если он будет дуть до скончания мира, этого может оказаться недостаточно».

Волк набрел на тропинку и шел по ней, а та становилась все шире и чище, и наконец показались крыши домов лесоруба и угольщика; уже выбившись из сил, он добрел до деревни — до церкви, где мог обрести помощь.

Он пожил немного в этой деревне, потом перешел в другую, затем в третью, потихоньку обрастая прошлым, чтобы удовлетворять любопытство выспросчиков; больше ему не суждено было попадать в ловушки, ни во сне, ни наяву, ни в той стране, ни в этой. Не довелось ему и увидеть Атлантиду, хотя порой она ему снилась. Он нашел работу и жену, растил детей, и его дети и внуки были избавлены от его несчастливого удела.

В глубокой старости его призвали к суду (отчеты сохранились) за слова о том, что в молодости он покидал свое тело в образе волка, чтобы сражаться с ведьмами. Судьи пытались вынудить к признанию в сговоре с дьяволом, но он отказывался: разве он на дьявольской стороне? Он сражался с ведьмами у врат ада, а после смерти душа его попадет в рай. Судьи не знали, что с ним делать. Времена, когда такие истории пугали здравомысленных людей, прошли; уже много лет в той епархии не сжигали ни одной ведьмы. Священник отчитал его за ложь и богохульство, ему дали десять плетей и отпустили домой.

К тому времени в горах повсюду были открыты залежи угля. Тамошние жители стали шахтерами, славными по всей Европе, а научились они мастерству (как поговаривали) у древних кобольдов, которых разбудили стуком кирок и молотков. Возьмите, что вам потребно, и оставьте нас в покое. Так что дети его детей работали в шахтах, и правнуки его выросли шахтерами. А их потомки добрались наконец до Атлантиды; там их и вправду встретили великие леса и высокие горы, а в горах ждал своего часа уголь: огромный пласт под кривым хребтом земли.

Они отправились на юг и на запад, где открывались новые месторождения; из Старого Света приезжали все новые и новые поселенцы — это они научили жителей здешних гор шахтерскому делу, до них здесь только охотились, рубили лес и фермерствовали. Местные жители называли их «боханками» [72] или голландцами; вместе они спускались в глубокие шахты, куда не проникал солнечный свет, и грузили в вагонетки сердцевину гор. Одна из компаний назвала свою продукцию Черным Золотом: почва от времени превратилась в драгоценность. Шахтеры держались друг друга и, живя в эмигрантских городках, разговаривали на своем языке (и забывали его со временем — только бабушки да малыши болтали на нем); строили свои церкви из бревен и досок, в подражание соседям; священники перевозили святые мощи из Праги, Брно и Рима, чтобы положить под алтарные камни. Там, в этих горах, дети нечасто, но рождались с пленкой на голове, а матери смотрели на скрытые покровом лица и не знали, что это вещует.