Исход - читать онлайн книгу. Автор: Олег Маловичко cтр.№ 93

— Человек двести, наверное.

Их было больше, и они продолжали подходить. Скоро вытоптанная прошлыми волнами беженцев поляна перед лагерем была полна. Люди садились на рюкзаки или на землю, подстилая под себя куртки.

Они шли от бетонки парами и группами по трое, четверо, а ближе к лагерю сливались в толпу. Шли короткими, неуверенными шагами, будто постоянно спотыкаясь. Тех, кто не мог идти, несли на самодельных носилках из двух палок и куртки или плаща. Детей тащили на закорках.

Они все устали, и во взглядах была безнадежность.

— Давно идут. Ноги в кровь стерли, — сказал Карлович, подойдя к Сергею со спины.

— Сколько их?

— Пока… триста — триста пятьдесят.

Бугрим выставил у ворот охрану — четверых с автоматами и восьмерых с ружьями. В шестнадцати метрах от ворот, на заборе, оборудовал огневую точку с пулеметом.

Сергей вышел говорить с пришедшими.

Старшей у них была Нина Васильевна, женщина лет пятидесяти, худощавая и маленькая, жесткая в разговоре.

Шли из Волоколамска, где была их община. Там они вычистили город от трупов, собрали еду и жили на окраине, в одноэтажных домах, по старой памяти называемых частными. У них были чистая вода и лекарства, и они могли перезимовать.

— Мы не подумали об охране. Все уже вроде друг друга перебили, было тихо. Даже оружия не собрали. Я, дура, зациклилась на лекарствах.

Их выбила банда, в которой было всего двадцать человек. Приехали на танке и двух джипах. Когда волоколамцы засели, стали стрелять по домам, а деревянные давили. Били боком танка, дома качались, ломались внутрь гнилой доской и дранкой.

Дали уйти только пустыми, не разрешили взять ничего.

— Вообще разговаривать не стали! Мы им: дайте хоть документы возьмем, а они: идите пока живы. Теперь они там зазимуют. — Она посмотрела на Сергея. — Говорят, вы пророк. Говорите о Боге, о любви. Вы правда верите, или это просто ваш способ набрать больше сил?

— Верую, — ответил Сергей.

— И как вы объясните, что теперь эти подонки выживут на нашем поту, а мы умрем? Миром правят сволочи, Сергей.

— Нас Господь ведет. Как знать, от чего вы ушли и к чему придете. Может, вы должны были оказаться здесь. Может, все к лучшему.

Она посмотрела на него, будто он сказал бестактность.

— Не смейте так говорить. Даже не упоминайте о Боге, я ненавижу его за то, чему он дал случиться. К лучшему, говорите? Мы шли через Яшин. Там одна главная улица. Нам преградили дорогу бандиты и потребовали плату. Сначала спросили врача, желательно акушера, потом потребовали заплатить. У нас ничего не было. Хотели пойти назад, но нам опять перегородили дорогу и сказали, что выход тоже стоит. Я отдала двух девочек. Иру Казакову, она вела у меня математику, и Гордиенко Аню.

— Они бы все равно их забрали, — возразил Сергей, — они все равно забрали бы ваших девушек, может, больше двух, и тогда бы отпустили.

— Может быть. Но что бы вы сказали Ире и Ане о неисповедимости господних путей? В чем их предназначение?

— У них больше шансов выжить, чем у нас, — подал голос Винер. Он подошел давно, но пока не вмешивался в разговор.

— Я знаю, вы берете людей, — сказала Нина Васильевна. — По пути пересекались с бродягами, такими же, как мы, так только и разговоров, что о вас и Луке. Почти все к нам прибились. Вы — новая надежда, Сергей. Единственная.

— Спасибо. Бог меня наставил.

— Нас четыреста девять человек. Утром было четыреста двенадцать, трое умерли. Здоровых, наверное, двести. Мы — обуза. Я понимаю, что мы можем потянуть на дно ваш лагерь. Я прошу вас: возьмите здоровых и дайте остальным воды. Я их уведу.

— Куда?

— Умирать, куда мне их вести? Многие уже на грани. Пройдем километров пятьдесят… Мне нужно, чтобы вы взяли кого-то. У других появится надежда, и я смогу их увести.

Сергей коснулся ее плеча, встал и пошел с Мишей к лагерю, по пути попросив Игната дать людям воды и позвать Драпеко, пусть осмотрит, кого успеет.

— Мы не можем двести человек взять, — сказал Винер, — сам понимаешь. Надо дать им грибов, ягод, пусть дальше идут.

— Мы возьмем всех, — сказал Сергей, — до единого.

— Ты больной, Сережа, ты понимаешь, что ты — убийца? Твоя праведность угрожает лагерю. Мы всех не прокормим. Если ты этих пустишь — мы начнем дохнуть. И жрать друг друга, а зиму каннибалы переживут, этого хочешь? Знаешь, что здесь зимой будет? Блокада ленинградская, даже хуже! Здесь фашистов нет, откуда героизм брать?

— Мы справимся, Миша.

Глаша с женщинами варила гречку в больших столовских кастрюлях. За час варили четыре. Чтобы накормить беженцев, понадобилось восемь.

Поев, люди спали. Дождя на счастье не было. Сергей попросил Нину Васильевну собрать два десятка человек, трезвомыслящих.

— Мы не можем принять всех. Тогда и мы погибнем, и вы. Сейчас возьмем детей и больных. Вокруг — десятки брошенных деревень. Мы покажем. Там есть дома с печами, дров нарубите. Дадим немного продуктов. Пару стволов на деревню. Вы будете нашими. Я буду защищать вас, как тех, кто в лагере, но и вы придете, когда позовем. Вы в нашем круге. Вы с нами.

Среди попавших в лагерь был Алишер. У него была кишечная инфекция, и он бредил. Ему помогли зайти в лагерь и бросили в углу спортзала. Сюда сводили всех больных, и Драпеко их потом осматривал.

Те, кого не оставили, уходили вечером. Шли партиями. С каждой кто-то из «Зари», показать дорогу. В лагерь взяли девяносто человек, по деревням отправилось триста девятнадцать.

Кошелев подумал, что действия Сергея разумны. Он вкладывал ресурс в людей, окружал себя поясом безопасности, пускал своих кормиться с пустующей земли. Он расширял границы. Если придется воевать, деревни задержат врага. Будут драться, повязанные с Сергеем долгом и оставленными в «Заре» близкими.

На совете было тихо. Сидели вшестером — Бугрим, Антон, Сергей, Винер, Карлович и Сашка Погодин. Они слышали, как со склада выносят мешки с крупой и ящики с консервами.

— Я что хотел обсудить… — начал Сергей. — Среди нас страшный и опасный человек. Преступник. Нужно решить, как с ним быть.

— Ты о Гостюхине? — спросил Антон.

— Так ты знаешь, что он…

— Лунатик? Да. Слава богу, поздно узнал, не успел прибить. Он сидел с беженцами, снаружи. Если б не он, нам бы не жить. Он яшинских остановил.

— Но он…

— Псих. И руки в крови по локоть. Но он с нами. И я рад. Он солдат, лучше я не видел. Он бешеный пес цепной, но цепь — у нас в кулаке. Он на совет не ходил, пока я с тобой не поговорю.

— Так теперь он начнет и сюда ходить?

— Время странных союзников диктует, Сергей. Вернется мир, я его первый шлепну.