Сфинкс - читать онлайн книгу. Автор: Тобша Лирнер cтр.№ 6

Гермес расположился в кожаном кресле. Его длинные, седые у корней волосы ниспадали на плечи крашеными красноватыми кудряшками. Он мог бы сойти за постаревшую женщину — иллюзия, которая подкреплялась полным отсутствием растительности на лице. В золотисто-карих глазах мелькали желтые искорки, что говорило о необычном смешении крови. Овалом лица он напоминал суданца, но тонкие губы делали его похожим на европейца. Узловатые от артрита руки давали представление о его истинном возрасте — Изабелла мне сказала, что Гермесу около семидесяти.

На столе появилась серебряная чаща с джемом. Из густой золотистой массы, словно лебединые шеи, тянулись десять серебряных ложечек. Они символизировали членов семьи, большинство которых уже давно умерли. Аадель поставил на инкрустированный жемчугом и деревом стол четыре стакана с водой. Я быстро запил горьковато-сладкий вкус джема и потянулся за маленькой чашкой густого кофе.

Изабелла никак не могла расслабиться. Она поднялась, подошла к окну и открыла ставни. И словно вызванная этим жестом, на небе сверкнула молния. Мгновением позже послышался дальний раскат грома.

Франческа недовольно вздохнула.

— Неужели ты считаешь, что погода может измениться по твоему желанию? Сядь, Изабелла! От бурлящей в тебе энергии я начинаю нервничать.

— Ваша внучка рвется туда, на свободу, чтобы схватиться со стихией и добыть свой Святой Грааль, — с налетом театральности заметил Гермес. — Археология — благородное призвание. Оно требует от нас качеств первопроходца.

— Пожалуйста, Гермес, не подталкивайте ее, — попросил я. — Хотя бы не в такую Богом проклятую погоду.

— Барри Дуглас погружался и не в такую погоду, — заявила Изабелла, не отрывая взгляда от потемневшего неба.

— Барри Дуглас сам признает, что специально идет на риск, — возразил я. — Его привлекают только незаконные авантюры или победы над женщинами.

Изабелла подавила смешок, а Франческа бросила на меня неодобрительный взгляд.

Барри Дуглас был нашим общим другом — блистательным австралийцем, многие годы прожившим в Александрии. Он реставрировал археологические артефакты, специализируясь на изделиях из бронзы. А если не работал, его можно было легко найти в барах, где я частенько составлял ему компанию — его дерзкий юмор и приземленность служили хорошей передышкой от неистовой суматохи города.

Франческа повернулась ко мне.

— Вы должны сказать моей внучке, чтобы она прекратила свои нелепые поиски. Именно такая одержимость погубила моего мужа.

— Джованни погубила национализация, — пробормотал Гермес.

Франческа бросила тревожный взгляд на Ааделя. Даже я понял, что старый египтолог хватил через край. В стране, которая только-только с трудом переходила от прошлого колониального феодализма к более демократичному социализму, такие суждения опасно произносить вслух. Недавно усилия президента Садата вписать Египет в свободный мировой рынок вызвали продуктовые волнения. Когда в одночасье продовольственные карточки потеряли всякую ценность и стало невозможно достать рис, хлеб и даже газ, чтобы приготовить пищу, люди взбунтовались.

— Ш-ш-ш… Я не потерплю в своем доме таких радикальных высказываний! — прошипела матрона. — Мне надо думать о безопасности семьи.

Вражда между стариками стала осязаемой.

— Баста! [4] — вмешалась Изабелла. — Бабушка, благодаря этому открытию я стану известной. Подожди, вот увидишь.

— Оно тебя прикончит, — зловеще пообещала Франческа. — Не надо было позволять тебе учиться в университете.

Дед восхищался Изабеллой, но бабушка пришла в ужас, когда внучка отправилась изучать археологию в Леди-Маргарет-Холл в Оксфорде. Франческа придерживалась традиционных взглядов и мечтала о престижном браке для Изабеллы. А вместо этого появился я.

— Ты бы, наверное, гордилась, если бы я подцепила миллионера, как моя мать? — парировала Изабелла.

Франческа сделала вид, что плюет в ладошку. Она терпеть не могла невестку.

— Полагаю, я должна быть счастлива, что вы хотя бы поженились. Но меня совсем не радует, что он англичанин. — Она повернулась ко мне и резко бросила: — Вы же в курсе, что во время войны англичане посадили моего мужа в концентрационный лагерь в пустыне.

— Вместе с другими националистами, которые выступали против союзнических сил. У англичан не было иного выхода. В противном случае дед пошел бы воевать за Роммеля. Англичане просто защищались. Кроме того, бабушка, называть то место, где он сидел, концентрационным лагерем — преувеличение. Не забывай, дед был членом фашистской партии. — Все это Изабелла выпалила прежде, чем я успел ответить.

— Он был националистом, любил Италию и, да, носил рубашку Муссолини, пока дуче не издал смехотворные расистские законы, которые положили конец партии в Александрии. В то время мы все друг друга знали — евреи, копты, католики, греки. Между нами не возникало проблем. — Франческа тяжело вздохнула, явно сдерживаясь, чтобы не перекреститься. — Британец и атеист! За что мне такое?

— Он ученый и, естественно, атеист, — вмешался Гермес.

— Это мой сознательный выбор, — объяснил я. — Может, вам станет легче от того, что я стал горьким разочарованием для своей матери — ирландки-католички. — Несмотря на все усилия, в моем голосе чувствовались оборонительные нотки.

Наступило молчание, затем Франческа заговорила с напором, которого я раньше в ней не замечал.

— Наука объясняет не все. В жизни есть много таинственного.

— На этот раз Франческа права, — улыбнулся Гермес приятной, открытой, почти детской улыбкой. Трудно было не доверять природной теплоте этого человека.

— Вот, значит, от кого ты унаследовала свой мистицизм, — кивнул я в сторону старой дамы.

Франческа подалась вперед и с неожиданной силой схватила меня за руку.

— Ошибаетесь! Она унаследовала мистицизм от моего мужа. Джованни был мистиком. Я же храню тот малый остаток веры, который еще есть во мне, для своей коллекции открыток с изображением святых.

Она отпустила мою руку. Острые ногти оставили на коже отметины.

— Джованни был магом, ясновидцем, — добавил со вздохом Гермес, и на мгновение между стариками установилось что-то вроде странного перемирия, словно в комнату вошел сам Брамбилла-старший.

Изабелла поспешно отвернулась от окна.

— Поосторожнее, бабушка. Я оберегаю Оливера от наших темных семейных тайн. Не хочу, чтобы он подумал, что мы все с приветом!

— Так оно и есть, — сказал Гермес, и они с Изабеллой рассмеялись.

Франческа, не обращая на них внимания, посмотрела на меня.

— Оливер, это Египет. У меня есть мой Бог, но существует бесчисленное множество других. И иногда происходит так, что самые здравомыслящие люди попадают в сети необъяснимого. Как моя внучка со своими поисками невозможного.