Сфинкс - читать онлайн книгу. Автор: Тобша Лирнер cтр.№ 20

Барри снова заглянул в цилиндр.

— Придется отнести его ко мне домой, там я все обессолю и установлю возраст деревянных частей. Господи, если Изабелла права, ты представляешь, какое это может иметь значение?

К моему ужасу, лицо австралийца осветилось тем же маниакальным возбуждением, какое я не раз видел у жены. До этого я раздумывал, не спросить ли мнения Барри, почему исчезли внутренние органы Изабеллы, но теперь решил не поощрять его излияний о мистицизме.

— Забирай, но постарайся поскорее разобраться. Прежде чем вернуться на следующей неделе в Абу-Рудейс, я хочу решить, что делать с этой чертовой штуковиной.

С балкона я наблюдал, как Барри шел по улочке и его косматая шевелюра мелькала между ветками магнолий. Ночь была такой же естественной средой обитания австралийца, как таинственный подводный мир. Он ничего не боялся. Хотя я думал, что это не бесстрашие, а тяга к риску — непреодолимая потребность искать ситуацию, когда можно проявить все свои качества. Именно поэтому я не сомневался, что он возьмется за работу.

Барри завернул за угол и исчез из виду. Обессиленный, я привалился к стене, ощущая на лице ночной ветерок. Промокшая от пота рубашка прилипла к спине, и я понял, как сильно боялся уснуть. Сердце щемило при мысли, что я с каждым днем буду все больше забывать Изабеллу, пока она окончательно от меня не уйдет — страшно и навсегда.

Я потащился в спальню, где стояла низкая широкая кровать. На ней лежало лоскутное одеяло с вшитыми зеркальцами — индийское приобретение Изабеллы. Меня приводило в ужас, что придется спать в этой кровати одному и утром обнаружить, что место жены пустует. Реальность потери Изабеллы разрасталась как невидимая сила, грозившая подавить мое желание жить. И я знал, что, если сейчас не усну, мне грозит срыв.

Стянув рубашку и брюки, я вошел в ванную. Дойдя до шкафчику столкнул баночку с тальком, рассыпав содержимое на подоконнике. Несколько мгновений с тоской смотрел на устроенный беспорядок, но понял, что слишком пьян, и решил убраться утром.

Почистил зубы и, пытаясь протрезветь, опустил лицо в раковину с холодной водой. Ощущая воду в ноздрях и у губ и невольно вспоминая мертвое лицо жены, я пробовал представить, каково ей было, когда она захлебывалась. Ударилась ли в панику или до конца боролась, чтобы не разлучаться со мной? Я хотел знать. Проникнуть в ее сознание, вернуть ее обратно. Секунду меня подмывало глубоко вдохнуть и присоединиться к ней.

Дождавшись, когда легкие стало ломить, я, отплевываясь, распрямился, ощущая, как с лица течет вода.

Убрав с зеркала шарф, которым завесил его Ибрагим, я едва себя узнал. Обросший, щеки от усталости и горя ввалились. Неожиданно я обрадовался своей новой внешности — она символизировала переход от человека, которым я был до смерти Изабеллы, к тому, которым стал теперь. И решил: отныне, чтобы подчеркнуть новый облик, не стану бриться. Я настроил себя решительно — этот новый, незнакомый Оливер будет спать в пустой кровати и не вспоминать, как занимался в ней любовью, не замечать все еще исходящий от простыней легкий запах кожи Изабеллы — запах, отпечатавшийся в моих чувствах.

Я снова вступил в спальню, бросился на лоскутное одеяло и через несколько секунд заснул.

Меня разбудил скрип отворяемой двери. Я разлепил глаза и вытянул шею, чтобы посмотреть время на цифровом будильнике. Часы показывали без пятнадцати четыре утра. Но сколько я ни смотрел, цифры не менялись. Проклятая штуковина снова сломалась, подумал я и потянулся выключить будильник, однако шум в ванной заставил меня повернуться. Дверь была закрыта, но в щели под ней я заметил свет. Это заставило меня похолодеть: я не помнил, чтобы оставлял лампу включенной.

Затем я снова услышал звук — шорох, словно в ванной кто-то возился. Из-под двери стала вытекать и скапливаться лужицей вода. Я медленно поднялся.

В ванной, освещая красные мраморные плитки пола, горела лампа в стиле ар-деко. Раковина оказалась пустой и ослепительно чистой — ее обычный вид меня успокоил. Но тишину нарушал шум льющейся в ванну воды. Я замер на месте, внезапно почувствовав присутствие другого человека, и кожу на затылке стянуло от страха. Первой мыслью было, что это Изабелла, хотя я знал, что это невозможно.

Медленно повернул голову и увидел свисающую через край ванны женскую руку — длинные пальцы были выбелены водой и смертью. Сердце подскочило к горлу, но я принудил себя подойти к ванне. И каждый шаг приближал к ужасу, который мне предстояло увидеть.

Изгиб ягодицы прижат к фарфоровой стенке, кожа бледная, как у выброшенной на берег каракатицы, — в ванне плавал труп Изабеллы. Глаза закрыты, губы бледно-лиловые. Я чуть не закричал — показалось, что в помещении вакуум, словно из него высосали все звуки и воздух. Я не мог отвести от нее взгляд. Большой бескровный шрам разрезал тело пополам, мокрые распущенные волосы плавали по воде, как водоросли. Рука лежала в воде ладонью вверх, пальцы скрючены в горестной мольбе. Пока я глядел, веки Изабеллы дрогнули и открылись. Я закричал и проснулся в кровати. В ужасе посмотрел на дверь в ванную. Там было темно и тихо.

Меня разбудил доносящийся с кухни запах кошери — местного риса, чечевицы и пасты. Почувствовав голод, я сел в постели, но тут же, скошенный похмельем, снова опрокинулся на подушки. Подождал пару минут, затем позвал Ибрагима, и тот подтвердил, что время уже за полдень.

Я осторожно вошел в ванную. На подоконнике, где накануне вечером рассыпался тальк, были отчетливо видны следы птичьих лап. Рама приоткрыта, хотя я не сомневался, что оставил окно закрытым. Не могла ли птица, пока я спал, залететь через открытые ставни спальни?

Мне вспомнилась татуировка Ба на лодыжке Изабеллы. А затем — события минувшей ночи. Могло ли это случиться на самом деле? Все казалось очень реальным. И мой страх тоже. В голове мелькнули слова матери, рассказывавшей об ушедших из жизни без покаяния душах, судьба которых — маяться в чистилище. Ребенком я боялся ее рассказов и ненавидел свой страх. И благодаря этому во мне созрела решимость жить, не поддаваясь суевериям. Но Изабелла прожила «добрую» жизнь. Я внезапно вспомнил странный разговор с Деметрио аль-Масри после ее похорон и свои чувства, когда узнал о пропавших внутренних органах. Может, тот факт, что она похоронена не целиком, означает вынесенный ей приговор?

Глупые кошмары бывшего католика, сказал я себе, стоя нагишом посредине ванной. Ничего рационального — просто совпадение: сон и тот факт, что ночью в дом залетела птица. А горе, соединяя оно с другим, преподносит законченную версию.

Я включил душ и, окатив струями холодной воды лицо и плечи, постарался прогнать ночные видения. Но в памяти засел молящий, отчаянный взгляд Изабеллы.

Завернувшись в полотенце, я отправился в библиотеку. Небольшая квадратная комната была отделана дубом и медью. Большинство полок хранили книги Изабеллы. Том, который я искал, оказался между Робертом Грейвсом [9] и Джованни Бельцони [10] — «Значение Ба».