Пространство мертвых дорог - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Сьюард Берроуз cтр.№ 22

– Его необходимо остановить!

Вскоре Ким собрал достаточно денег для того, чтобы приступить к осуществлению первого этапа своего плана – «Большой Картины», как он это называл, – плана, который должен был обеспечить реванш «Семейству Джонсонов». Он создаст базу в Нью-Йорке. Он организует всех наличных джонсонов в Отряды Гражданской Самообороны. Он вытеснит мафию.

Он купит газету, чтобы пропагандировать «Политику Джонсонов», направленную на сдерживание всех поползновений вашингтонских бюрократов. Он удушит ФДА [28] в колыбели, ликвидирует любые законодательные ограничения на торговлю алкоголем и наркотиками, азартные игры, сексуальное поведение частных лиц и ношение огнестрельного оружия. Он приобретет химическую компанию с исследовательскими лабораториями, в которых будут разрабатываться современные образцы биологического и химического оружия. Он откроет фабрику умного оружия, где будут разрабатываться специальные виды оружия для нужд элиты джонсонов.

– ЕГО НЕОБХОДИМО ОСТАНОВИТЬ!

Вагдас, Город Знаний, объявлен Хартом через мировую прессу «САМЫМ ОПАСНЫМ МЕСТОМ НА ЗЕМЛЕ! Гноящейся клоакой подрывных настроений, манящей доверчивую молодежь лживыми надеждами и дешевыми иллюзиями…»

Постоянно осаждаемый врагами Вагдас часто меняет свое местоположение. Из плавучих домов на реке и с горбов верблюдов, из сожженных шатров и призрачных городов он то виден, то нет. Знание можно представить себе как спокойный далекий край древних каменных зданий, плюща и томных юношей, но знание может быть и взрывоопасным.

Звуки музыки разносятся над монументальным обманом планеты Земля… запретное знание передается от джонсона к джонсону, на товарняках и в тюрьмах, в сомнительных меблирашках и грязных бараках, в забегаловках и на плотах, плывущих по великим рекам Южной Америки, в лагерях повстанцев и палатках кочевников.

– Все кругом подстроено! Разнесем все в клочья! Первое примитивное оружие уже вытачивается на чердаках и в подвалах, амбарах, складах… оружие для войны нового типа, оружие, нацеленное на водителя, а не на транспортное средство, которым он управляет, на душу, а не на тело. Любое физическое оружие имеет свой психический эквивалент… существуют кинжалы и ружья, нацеленные на душу, яды для души и массированные бомбардировки, которые могут оставить после себя целый город, заполненный бесцельно слоняющимися пустыми телами, лишенными душ, – время от времени кто-нибудь оступается и падает, и он уже не может подняться, а остальные все продолжают и продолжают ходить кругами по часовой стрелке, пока все не свалятся с ног…

Ким не хочет пока устраивать засаду, потому что он еще не готов перейти к действию, но мысль об этом постоянно крутится в его мозгу, словно игла в бороздке заевшей пластинки… Дело близится к вечеру, и солнце показалось из-за облаков… город мерцает вдали, словно Земля обетованная. Надо наведаться в город за припасами… и тут со всех сторон на отряд обрушиваются пули и картечь из охотничьих ружей.

Ким позднее узнал, что Майк Чейз настучал шерифу, будто банда Карсонса собирается ограбить банк. Он ни словом не обмолвился о специальной награде, которую Старик Бикфорд назначил за голову Кима, решив забрать ее себе. Майк, он был такой – любил чужими руками каштаны из огня доставать.

У Кима была антология поэзии – здоровенный том в кожаном переплете с позолоченными уголками, – а еще тоненький томик Рембо, и в свободное время он читал или то, или другое.

Да, у него имелись счеты, которые полагалось свести с авантюристом по имени Майк Чейз. «Подвести баланс» – так он это называл. Месть – это блюдо, которое лучше есть холодным… холодными перстами росы.

У Кима при себе имелась пинта конопляной настойки. Он уже давно перестал употреблять морфий, потому что конопляная настойка помогала думать ему гораздо яснее. Правда, впоследствии Ким первый же признал, что на самом деле она делала его глупым и мечтательным, унося мысли куда-то чересчур далеко. Поэтому он засунул пистолет с глушителем в специальную кобуру, куда тот входил гладко, как член в жопу, и откуда выскакивал с легким влажным хлопком.

«Мой спермомет» называл его Ким. Сея семя смерти, он тем самым становился прародителем Высшей Расы. Они где-то здесь… ждут своего рождения на свет… миллионы джонсонов…. Некоторые препятствия следует… эээ… устранить…

Маленькая игрушечная собачка покрыта пылью,

Но твердо и прямо стоит на своих лапках,

И маленький игрушечный солдатик покраснел

от ржавчины,

В ожидании, когда к нему вновь прикоснется

крохотная ручонка… [29]

«Привет, Майк!» – зовет он срывающимся детским голоском, доносящимся словно из подвала с привидениями.

Ожидая, когда к нему вновь прикоснется маленькая ручонка.

Лицо Кима омрачает тень смерти. Он слегка сгибается, рука его тянется к револьверу и поднимает его на уровень глаз неспешным, изящным движением.

Туберкулезный кашель из металлических легких. Револьвер выплевывает дымящуюся кровь. Белая пыль вылетает из дыры в коровьем черепе, который Ким насадил на кол в заборе. Саму корову давно затянуло под землю, здесь кругом полно зыбучих песков. Ким представляет себе ее отчаянное мычание… Ким жутковато изображает раненую корову: он закидывает голову назад, закатывает глаза и мычит в небо. «Мууу! Мууу! Мууу! – Лишь слышится вдали рогов унылый звон» [30] . Ким перечитывает стихотворение вновь и вновь… «Колокольчик льется, льется, пронизав мороз ночной, звоном в небе отдается, хрусталем вдали смеется звездный рой!» [31] Он вовсе не считает это местью, просто надо подвести баланс, «перста росы влекут покров туманный» [32] . Стихи шепчут и вздыхают из травы и листьев, «предания далеких дней/и эхо давних битв» [33] . Иногда отдельные строки стихов, словно волшебный фонарь, вызывали в его памяти сцены из прошлого: «Под мшистым камнем первоцвет, невидимый для глаз!» [34]

Запашок стоячей болотной воды, и он вспоминает старую миссис Слоан. У нее была теплица с аквариумами, в которых плавали тропические рыбки, и большой сад. После ужина они ходили туда смотреть на рыбок, на то, как они едят свой рыбий корм. Миссис Слоан была жирной, страдающей одышкой женщиной, которая постоянно обмахивалась веером и за которой всюду следовали два точно таких же жирных, астматических пекинеса.